- Думаю, можно приступить к вопросам?
Он бросил взгляд на Чжоу Чэнху, которому на ухо шепнул переводчик фразу на китайском. Чжоу ответил согласным кивком головы.
Наиболее колкие из вопросов, как понял Колесников, прислушиваясь к собственному опыту, должны были начаться под конец мероприятия, к чему он был готов. Двадцатью минутами позже, отвечая на очередной вопрос и стараясь не подавать признаков дискомфорта, доставляемых последствиями многочасового перелета, предположение министра подтвердилось.
- ...таким образом, мы провели крайне содержательные переговоры о проблеме Северной Кореи в атмосфере взаимного доверия, присущей нашему диалогу, - резюмировал Колесников, отвечая на вопрос российского спецкора.
Тут же поднялся целый лес рук и российский министр указал на белого мужчину среднего возраста с вытянутым лицом и реденькими волосами, свидетельствовавшими о его раннем облысении. Министр уже несколько раз видел этого иностранного журналиста, но все никак не мог припомнить, какие СМИ тот представлял.
- Прошу вас, - указал Колесников на него.
Мужчина в строгом костюме поднялся со стула и с сильным акцентом на русском языке произнес:
- Спасибо. Джон Блэр, агентство "Рейтер". Я хотеть адресовать мой вопрос господину Колесникову. Как вы прокомментируете падение русский самолет в Чернобыльской Зоне полторы недели назад? С чем оно могло быть связано? Есть ли новые данные на этот счет?
Владимир Иванович был готов ответить на этот вопрос, поскольку российское оборонное ведомство дало довольно подробную информацию о падении разведывательного самолета в Чернобыльской аномальной Зоне, а на последнем Совете безопасности инцидент был тщательно разобран с выработкой тактики действий на случай оповещения мировой общественности о нем иностранными государствами. Разведка и аналитики МИДа сошлись во мнении, что информацию о падении разведывательного самолета получили спецслужбы ряда стран НАТО и сольют ее через свои прикормленные СМИ. Так называемые "партнеры", несомненно, постараются использовать подобные сведения в пропагандистских целях против России для ее дискредитации. Так в последние месяцы на Западе активно муссировалась тема о необходимости отстранить Кремль от любых операций в Зоне, мол, русские не в состоянии обеспечить безопасность и контроль за своим участком Периметра и своим активным вмешательством в аномальную область лишь ухудшают ситуацию. Само собой в Зону вмешивались все крупные игроки, то есть ОДКБ, НАТО и Совбез ООН, а потому обвинения в этом было абсурдом по определению, но на войне как на войне и антироссийские медиа-атаки не прекращались ни на минуту. Двойные стандарты "партнеров" давно возведены в абсолют и ничему удивляться не приходилось, что давно себе уяснил министр иностранных дел России. Он прокашлялся и взялся за ответ.
- Расследование инцидента продолжается, но пока эксперты не берутся судить о причинах крушения, что неудивительно с учетом всех экстремальных обстоятельств, - холодно ответил Колесников, стараясь лишь намеком в своем тоне дать понять, что не собирается углубляться в затронутую тему. Однако журналист был известен своей настырливостью и даже в британском правительстве его называли не иначе как "въедливой сволочью", о чем, впрочем, Владимир Иванович не знал, но вряд ли бы удивился, сообщи ему кто-нибудь об этом.
- Ваше руководство и министерство обороны до сих пор не ответить на вопрос, что это есть быть за летательный аппарат! - журналист был явно настроен выжать хоть что-нибудь ценное из министра. - Какую функцию он выполнять в Зоне? Мировая общественность имеет право знать, потому что ваше правительство подписывать соглашение об ограничении методов исследований в Зоне. Если русский летательный аппарат совершать в Зоне действия, попадающие под ограничение, то это есть прямое нарушение договора две тысячи девятого года.
"Не поленился же прочесть документы"
Колесников вздохнул.
- Мы последовательно придерживаемся установленных правил и договоров относительно методов и средств, которые должны использоваться при изучении так называемой Чернобыльской аномальной Зоны, - произнес стандартно-штампованную фразу министр, понимая, что и он, и любой другой его коллега, используя подобные приемы, заведомо лжет, о чем все прекрасно знали, но делали вид, что так и надо. - Насколько мне известно, летательный аппарат совершал стандартное патрулирование и не выходил в своих действиях за рамки приказов, ограниченных упомянутыми вами договоренностями.
- В таком случае, с чем связано его падение? - не унимался иностранец, не скрывая раздражения в своем голосе, но всем видом стараясь сохранять спокойствие. - Его сбила одна из военизированных группировок? Ведь, насколько известно, аномалии на большая высота практически не встречаются. Если за крушением стоит группировка, то как к ним туда попасть средства для поражения воздушных целей?
Внутри Владимира Ивановича на секунду все вскипело, но годы опыта и работы над собой в плане сохранения самообладания дали о себе знать. Ему захотелось поправить ставший неожиданно тугим галстук, но министр решил этого не делать, чтобы не давать повода следящим сейчас за ним тысячам пар глаз посчитать, будто его загнал в тупик дотошливый британец. Его намек был понятен: приблизительно два года назад имела место провокация со сбитым американским вертолетом над сектором ответственности НАТО и ради этого даже сфабриковали целое дело с системами переносных зенитно-ракетных комплексов якобы российского производства, оказавшиеся в руках подконтрольных России группировок. Тогда этот повод пытались использовать для оказания информационного и политико-дипломатического давления на Москву с очередным призывом к введению санкций. Цель была и оставалась совершенно понятной - вынудить российское руководство отказаться от контроля над своим участком Зоны и передать его международным организациям под эгидой ООН - то есть НАТО. И хотя в реальности контролировать Зону никто не мог, но удержание чужого участка Периметра автоматически давало преимущество в контроле над артефактооборотом. Кремль не мог пойти на такие уступки и Колесникову об этом было хорошо известно. Британец явно пытался поставить его в неудобное положение, чтобы на следующий день все западные СМИ вышли с заголовками о том, как русский министр облажался и постараться использовать данный факт в пропагандистских целях для подрыва авторитета России. Колесников был решительно настроен не дать ушлому журналисту такой возможности.
- Как вам должно быть известно, - произнес Колесников после слегка заметного вздоха, словно пришлось в очередной раз растолковывать некую очевидную истину, - аномальная территория на то и аномальная, поскольку в ней происходят явления, не имеющие на данный момент четкого объяснения. При этом, повторяя сказанное ранее нашим военным ведомством, согласно имеющимся данным, в районе падения никаких признаков применения противовоздушных оружейных систем не наблюдалось...
- Постойте, - перебил журналист и поднял руку, - в этом не может быть уверенности, ведь у вас нет окончательных данных с расшифрованного черного ящика? Это следовать из ваших слов.
Министр лишь незаметным для остальных движением скул внешне проявил свою реакцию на столь неподобающее и хамское поведение представителя британских СМИ.
- Еще раз: средства объективного контроля наших военных не выявили признаков применения оружия, способного поражать воздушные цели, - все тем же терпеливым тоном произнес министр, - хотя более компетентно этот вопрос прокомментирует министерство обороны. О данных с черного ящика у меня нет никакой информации, равно как и у вас нет никаких оснований считать, что крушение связано с применением упомянутого вами оружия, верно?
Министр явно перешел в словесное контрнаступление и весь зал это почувствовал. Раздались недовольные возгласы, призвавшие мистера Блэра дать возможность задать вопросы и другим, но атмосфера наэлектризовалась и все собравшиеся уже почувствовали возможный скандал, ставший бы еще одной новостью для смакования СМИ по обе стороны Атлантического океана. Все с интересом ожидали продолжения напряженного диалога.
