- Звучит правдоподобно, - задумчиво сказал Холл, - однако это не является доказательством.

- Тогда как вы объясните знание этим бизнесменом таких подробностей? - в разговор вновь вступил директор Паттерсон, которому рассуждения Стивенса показались убедительными, подтвердившими его собственные догадки.

- Ну-у... - протянул Холл. - Хорошо, допустим, вы правы. Тогда что это за устройство такое?

- Ядерный заряд, - твердо заявил Тауэр и оглянул остальных. Все трое высокопоставленных офицеров разведки одновременно настороженно вскинули брови.

- Ядерный заряд? - переспросил Паттерсон, словно не услышал сказанное руководителем РУМО. Он задумчиво потер подбородок. - Хотя если подумать...

- Да, если подумать, то ничем другим они не способны уничтожить пси-источник такой силы, - констатировал Тауэр и остальные почувствовали, что военный моряк коснулся хорошо известной ему темы. - Русские должны понимать, сколь велик будет пси-источник такой мощности и навьючивание солдат даже тонной обычной взрывчатки для его уничтожения здесь не поможет. Разбомбить тоже. Остается небольшой ядерный заряд. В несколько килотонн максимум.

- Они не пойдут на это, - сомнительно покачал головой Холл. - Вы представляете политические последствия? Да если об этом узнают...

Генерал-майор запнулся, догадавшись о том же, о чем уже догадались другие.

- Вот именно, генерал, - произнес Паттерсон, увидев заминку на его лице, - об этом не узнают. Факт взрыва - да, узнают, но что за взрыв - никто не полезет в сердце Зоны проверять. Абсолютно логичное решение.

- Тот, кто нам передал через бизнесмена эти сведения - явно не дурак, - отметил Стивенс, поправив свой галстук, который не любил носить и одевал только для соблюдения принятого дресс-кода. - В нескольких предложениях он замаскировал подлинную суть так, чтобы она оказалась недоступной для связника, с которым и общался наш посол в России. При этом, вероятно, военные действия выгодны им обоим. Если исключить президента России и премьер-министра, как наименее вероятных источников, а также военных, руководство спецслужб и прочих силовых структур, то остается немного кандидатов и наиболее вероятным из них я вижу секретаря Совбеза России Владимира Харламова. Он подходит сразу по трем критериям. Во-первых, по нашим данным он имеет связи с госкорпорациями, занимающимися экспортом углеводородов в Европу, включая "Нефтепром", во-вторых, он не входит в ближайшее окружение президента Квачкова, в отличие от руководителя его администрации и председателей обоих палат в парламенте. В-третьих, в кратчайшее время правильно сформулировать и так завуалировано передать самые важные данные о знании русских о пси-источнике... Для этого нужен определенный опыт и у Харламова он есть. Разумеется, это всего лишь предположение, но наиболее правдоподобное на мой взгляд. Впрочем, я не думаю, что здесь мы имеем дело с потенциальным агентом-инициативником.

- Почему? - спросил Холл, взяв в руки паку с сообщением московского резидента.

- Потому что он слил нам эту информацию - если считать ее достоверной - исходя из своих сугубо личных и узкоклановых интересов, - пояснил вместо Стивенса директор ЦРУ. - Да и положение у нашего источника слишком заметное для таких дел. Полагаю, это разовая акция и для нее у него вполне весомый мотив, ведь внутри политического истеблишмента России сейчас идет очень острая фаза противоборства.

- В этом они похожи на нас, - заметил Тауэр и все усмехнулись. Паттерсон продолжил.

- Плохая новость заключается в отсутствии у нас времени для перепроверки информации - решение о том, как с ней поступить должно быть принято здесь и сейчас. Либо мы игнорируем эти сведения, либо дальше действуем с их учетом. Напомню, сегодня я должен буду встретиться с президентом и директором Национальной разведки Ридом. Мне придется сообщить о содержании данного разговора.

- Джентльмены, - обратился ко всем генерал Холл, рассматривая документ, - думаю, здесь есть кое-что еще.

- А точнее? - спросил Паттерсон.

- Обратите внимание на фразу "устройство, чувствительное к полям". Если речь идет о ядерном заряде, то он может быть чувствителен к аномальным полям Зоны.

- Согласен, - подтвердил директор ЦРУ, - но что из этого?

Генерал-майор Холл положил перед собой доклад резидента и посмотрел на шефа ЦРУ. Морщины военного придавали ему вид бывалого бойца, что, впрочем, было сущей правдой.

- Ядреный заряд содержит в себе электронику, а значит, может элементарно не сработать, - пояснил он. - Нам всем известно, как негативно Зона воздействует на столь чувствительную технику и чем выше концентрация аномалий, тем выше шансы ее поломки.

- А плотность полей зависит от концентраций аномалий! - догадался Тауэр и открыл рот от удивления. - Мы в состоянии вычислить маршрут их группы!

- Подождите, - поднял руку Паттерсон, - то есть как это?

- Господин директор, - обратился вице-адмирал, - вы можете вывести на один из мониторов карту распределения аномалий в Зоне?

- Разумеется, мы даже сделали расчет возможных маршрутов без учета локальных поправок.

Глава ЦРУ взял со стола пульт и подошел к одному из висевших на стене огромных мониторов, включив его нажатием кнопки. Появилось изображение документации и тычком пальца в сенсорный экран Паттерсон вывел карту Зоны с отмеченными программой маршрутами. Множество линий и различных знаков с обозначениями локализации аномалий, их плотностью расположений, классификацией и еще массой параметров немедленно стали видны всем участникам секретного совещания.

- Это, - Паттерсон указал на экран, - полная карта расположения известных аномалий на земле. Кривая красная линия показывает ограничение на полет авиации в регионе. Никто не сможет забросить группу с воздуха в область, очерченную красной линей, даже с высоты над аномальным облачным покровом. Причина в слишком высокой плотности аномалий и склонности части из них менять свое положение. Со стороны сектора контроля НАТО русские точно не смогут провернуть нечто подобное из-за риска засветиться, не говоря про политические последствия. Значит, заброс будет проводиться в их секторе контроля. Тогда логично предположить, что маршрут спецгруппы русских должен начаться где-то отсюда.

Директор ЦРУ при помощи так называемого цифрового пера, прикрепленного к монитору с боку, провел по экрану и очертил красной линией приблизительный участок границы.

- Данный вывод следует из ограниченности по времени до момента перехода пси-источника в активную стадию и невозможности забросить группу к самому сверхразлому. При этом число маршрутов серьезно уменьшается, однако этого недостаточно для определения того самого из них, которым воспользуются русские.

- И здесь нам поможет знание об устройстве, чувствительном к аномальным полям, - добавил Тауэр и подошел к монитору. - Мне кажется становится понятным, что имел ввиду Брайан. Видите эти семь маршрутов для наиболее вероятного прохождения? Значит, русские должны были воспользоваться одним из них. Или двумя, но мне такой вариант представляется маловероятным.

- Почему? - сидевший Стивенс скрестил руки на груди. Тауэр объяснил.

- Зона - не просто театр военных действий. Тут пойти в самую гущу аномалий означает потерять значительную часть личного состава и поставить всю миссию под угрозу. Соответственно ни при каких условиях русские не смогут игнорировать данный факт. Да, возможны локальные коррекции маршрута, но идти по участкам с самым плотным скоплением аномалий они точно не станут. Собственно теми же соображениями руководствовались и мы при планировании операции "Багряный рассвет". Видите эти три маршрута, выделенные пунктирными линиями красного цвета? В них плотность аномалий наибольшая. Подчеркну: известных аномалий. Еще три южнее расположены в районе высокой активности фанатиков. Уверен, сюда русские точно не сунутся из-за риска для заряда и опасности наткнуться на враждебные элементы. Остается только один маршрут, обозначенный зелеными линиями.