Фостер враждебно посмотрел на сотрудника разведки и со злости ударил кулаком в стену, разбив костяшки до крови.

- Мать вашу! - прорычал он, но никто его не стал осуждать. И Харрис, и цээрушники, и подоспевший начальник тюрьмы лишь молча наблюдали за реакцией спецагента. Получив назад документы от Харриса, цээрушник подошел к Фостеру.

- У нас нет времени, мы должны ознакомить Френсис и ее адвоката.

Посмотрев на спецагента, офицер разведки не стал дожидаться, когда тот придет в себя и вместе со своим напарником вошел внутрь допросной. На их появление Джанет и Гарольд отреагировали с подозрением, ожидая какого-нибудь подвоха, но вместо этого оба цээрушника сели на стульях и передали Пиррсу папку.

- Ознакомьтесь, - сухо сказал сотрудник разведки.

Пролистнув глазами строки, Гарольд шокировано передал листы Френсис и через минуту ее глаза округлились от удивления.

- Москва предложила обменять вас на нескольких наших агентов, раскрытых контрразведкой русских несколькими годами ранее. Обмен должен состояться в самое ближайшее время.

Джанет взглянула на Гарольда и теперь в ее глазах читалась надежда и величайшее удивление. Неужели кошмар наконец-то закончится? - спросила она сама себя и впервые позволила себе роскошь потерять сознание.

***

Отрыть глаза получилось далеко не сразу, а прийти в себя Джанет смогла окончательно лишь после того, как ей под нос подсунули что-то вроде ваты, смоченной в нашатырном спирте. Женщина прокашлялась и всмотрелась в лица людей, склонившихся над ней. Доброе широкое лицо Гарольда, излучавшее радость, обеспокоенность сотрудников ЦРУ и едва сдерживаемое бешенство этого ублюдка Фостера с его напарником, цвет лиц которых приобрел зеленый оттенок. Изобразив учтивость, Фостер произнес:

- Берегите себя, миссис Френсис, - и вихрем вышел из помещения вместе с Харрисом, который тут же последовал за своим боссом.

- У нас получилось, - с улыбкой на лице сказал Гарольд, - у тебя получилось, Джанет! Они не смогли тебя сломать, не смогли!

Джанет Джоанна Френсис улыбнулась в ответ своему адвокату. Впервые за все время пребывания в Алленвудской тюрьме это была улыбка неподдельной радости.

***

Эпилог

Москва, Кремль

Отчет из вашингтонской резидентуры поступил Евгению Федоровичу Фадееву менее двух часов назад. Проанализировав его, он заключил, что первая фаза операции прошла успешно, а это не могло не радовать. Предстоящая встреча с главой государства вызывала в нем волнительное чувство, которого он уже давно не испытывал. Главное, что послание дошло и теперь все зависело не от него и его Службы. Президент ожидал директора СВР у себя в кабинете, который знал, что времени у него будет совсем немного.

- Евгений Федорович! - поприветствовал Квачков своего давнего соратника и пошел к нему навстречу. Фадееву показалось, что Президент был чрезмерно возбужден, хотя судя из услышанного на Совете Безопасности это было немудрено. - Присаживайтесь.

Учтиво кивнув в знак благодарности, Фадеев сел за брифинг-приставку рабочего стола главы государства и дождался, когда тот первый к нему обратится.

- Я весь внимание, - произнес Квачков и сцепил руки в замок на столе.

- Новости есть, - прокашлялся директор СВР. - С очень высокой долей вероятности мы уверены в получении Белым домом нашего послания и до конца дня - с учетом разницы во времени - нам ответят.

- Каковы, на ваш взгляд, шансы на успех? - закусил губу Президент.

- С учетом внутриполитической ситуации в Штатах и известных событий... Думаю, достаточно высоки. Во всяком случае, с нашей стороны момент был выбран оптимально - при иных обстоятельствах обменять столь ценного агента было бы практически невозможно.

- Приятно слышать, - признался Квачков. - А как насчет, так сказать, места рандеву?

- По каналам Министерства иностранных дел мы договорились со Швейцарией. Американцы не против и согласились без особых промедлений.

- Хорошо, - сказал Президент и внешне как-то расслабился. - Сегодня предстоит разговор с Дэмпси и мне бы хотелось как можно больше знать о том, какие у нас будут переговорные позиции. Поэтому я хочу, чтобы вы присутствовали при разговоре с ним.

- Разумеется, Михаил Алексеевич, - кивнул Фадеев, - я сделаю все от меня зависящее, чтобы наши позиции были как можно тверже.

Лицо Квачкова растянулось в сдержанной улыбке.

- Это то, чего я ждал от вас услышать, Евгений Федорович. В таком случае вас известят о времени разговора. Я буду вас ждать.

- Непременно, Михаил Алексеевич.

- Тогда я вас больше не задерживаю.

Они обменялись крепким рукопожатием и начальник внешней разведки покинул кабинет Президента. С минуту Квачков соображал, как лучше поступить и, взяв трубку правительственной связи, он связался с Лубянкой. Через четверть минуты, когда шифрованные каналы синхронизировались, в трубке раздался знакомый голос.

- Слушаю, господин Президент, - сказал Анатолий Макашов.

- Есть новости по объекту? - скорее инстинктивно Квачков не стал называть фамилию того, за кем следило ФСБ.

- Есть, - подтвердил Макашов, - мы пришли к выводу о необходимости начать операцию как можно скорее.

- Почему?

- Слишком высоки риски. Кто знает, сколько у нашего общего знакомого есть других каналов для сообщения в местную резидентуру ЦРУ. У нас нет уверенности, что он не решил подстраховаться или уже не сообщил что-то очень важное. Мы не можем так рисковать, господин Президент.

- Значит, арест? - тяжело вздохнул Квачков.

- Думаю, в качестве меры пресечения придется его арестовать.

- А как на счет улик?

- Все готово. Того, что у нас имеется, хватит на очень большой срок. Он больше никому не сможет передать ни слова ценной информации.

- Я рассчитываю на вас и вашу организацию, Анатолий Константинович.

Из-за давнего знакомства Квачков редко один-на-один называл Макашова по имени-отчеству, поэтому переход с неформального на подчеркнуто-уважительный тон говорил о предании Президентом большой значимости делу и Макашов почувствовал это буквально своим нутром.

- Мы сделаем все от нас зависящее, Михаил Алексеевич.

- Рад это слышать, - произнес Квачков и положил трубку.

"Им не выбить меня из игры", - подумал Президент России и посмотрел в окно своего кабинета, за которым в небо взмыла целая стая птиц.

***

Пригород Вашингтона

Когда автомобиль представительского класса остановился, охранник открыл заднюю дверь, из которой вышел Уильям Рид и направился в сопровождении телохранителя в сторону входа в роскошный отель по красной дорожке, специально развернутой для высоких гостей. Войдя внутрь здания, Рид попал в холл, всем своим видом говоривший, что здесь останавливались только очень состоятельные и важные персоны. Мраморные колонны уходили высоко вверх до самого потолка, а рядом с ними стояли внушительные горшки на трех изысканных ножках, в которых росли декоративные пальмы. Сверху нависал массивный расписной свод потолка, подчеркивавший здешний стиль романтизма. Внутри было малолюдно и на стойке никто не стал задерживать Рида, потому что личность новоприбывшего была известна службе безопасности, состоявшей из отставных сотрудников спецслужб и Сил спецопераций. Так в сопровождении своего охранника директор Национальной разведки дошел до лифта, на котором поднялся на последний этаж с самыми дорогими номерами президентского класса. Минутой позже звонок сообщил об остановке лифта на нужном этаже и Рида встретили несколько вооруженных человек, которые немедленно идентифицировали его, но его личному секьюрити не позволили следовать дальше. Заметив от своего начальника кивок головой, он послушно отступил назад, глядя как Рид пошел дальше по коридору. Перед входом в банкетный зал, стоял еще один охранник при полной экипировке с винтовкой наперевес, который открыл ему дверь внутрь. Перед глазами возник внушительный зал, явно рассчитанный на большее число людей, чем сейчас собралось в нем. Внутри стоял только один внушительных размеров стол, за которым расселось с полдюжины человек.