- Ну что вы, Питер, разве я стал бы отвлекать вас от дел насущных ради каких-то неудачных шуток? Думаю, вы и сами прекрасно понимаете, что если я решил заговорить о чем-то подобном, то за моими словами есть нечто большее, чем просто предположения.

Уоррен кивнул.

- В таком случае, хотелось бы услышать от вас более конкретное, чем безосновательные обвинения Управления в нарушении запрета Конгресса, - сказал "Крысинолицый".

- Разумеется, - согласился Вишневский. - Мы обладаем данными с носителей, именами и многим другим. Вполне весомые улики.

Остановившись, Уоррен усмехнулся и скептически покачал головой.

- Вы все же твердо решили впустую тратить наше время. Сами подумайте: кто вам поверит? В подобном можно обвинить и вашу страну. Мы также в состоянии обнародовать многое из того, что позволит нам во всеуслышание указать на ваши тяжкие проступки.

- Возможно, - подтвердил Вишневский, но по выражению лица Уоррена прекрасно видел его блеф. Пора было выложить первый туз. - Вот только в нашей стране ситуация совсем иная, чем в Штатах. Непростая, но все же отличается. Положение у вас я бы назвал состоянием неустойчивого равновесия - любое возмущение способно обрушить систему в ту или иную сторону. Тем более если возмущение окажется существенным.

Цээрушник замолчал. Было видно, что его собеседник попал в больное место, но всячески старался не подавать виду, хотя это у него выходило не самым лучшим образом.

- Представим себе, - продолжил Вишневский, - что в редакцию, скажем, "Нью-Йорк Таймс" или одному из ее хватких журналистов позвонит некто, представившись сотрудником ЦРУ, пожелавшим остаться неназванным. Он намекнет на обладание им весьма убедительных доказательств проведения операций правительством США в Зоне в обход запрета Конгресса. Уверен, и в более спокойных обстоятельствах подобные сведения стали бы сенсацией мирового масштаба, а с учетом внутриполитического кризиса так и вовсе произведут эффект разорвавшейся бомбы. Трудно представить, как это повлияет на ход президентской компании действующего главы вашего государства.

Взгляд Вишневского стал более пронзительным и впился в Уоррена, который, почувствовав уязвимость своей позиции, отвернулся и посмотрел куда-то в сторону видневшегося в дали Капитолия. Анджей заметил это и с пониманием покачал головой.

- Вам не кажется, что шантаж - не самый изящный метод в нашей работе? - спросил Уоррен, не поворачиваясь к собеседнику.

- Я бы использовал слово влияние, - поправил Вишневский американца. - Да и главное, чтобы метод был эффективен. Вам ли это не знать.

- Чего вы хотите? - прямо спросил цээрушник.

Анджей кивнул.

- Вот это уже другое дело, - довольно произнес он. - Для начала вот копия некоторых данных, которыми мы обладаем.

Он протянул флэш-карту американцу, который взял ее и рассмотрел так, словно на ней могло быть нечто интересное.

- С помощью этой информации вы поймете, что мы не блефуем. Далее, вот требования. Первое - отказаться от проведения военной компании против Ирана при любом развитии международной обстановки. Второе - не поднимать шум вокруг Зоны и наших, скажем так, конфликтов интересов в ней. Наконец, третье. Вы соглашаетесь на обмен женщины по имени Джанет Френсис на двух-трех ваших агентов, отбывающих срок в наших тюрьмах.

В ответ на удивленный взгляд Уоррена Вишневский упредительно кивнул и произнес:

- Да, нам известно, что она в руках ФБР и наверняка при вашем участии.

Сконфуженность высокопоставленного сотрудника ЦРУ была видна невооруженным взглядом.

- Надеюсь, вы понимаете, что не в моей компетенции принимать подобные решения?

- Само собой, - согласился Вишневский, - поэтому вы передадите эту информацию на самый верх. Но помните: на все у вас есть ровно сутки, начиная с этого момента. Кроме того, хочу предупредить вас воздержаться от попыток затянуть время. Даже если Дэмпси победит на выборах, то информация в любом случае ударит по любой следующей администрации и, следовательно, по ЦРУ. Вам это известно не хуже нас.

- Остановить войну практически невозможно, - мрачно произнес Уоррен, все еще не веря, что их поймали. Его рукам стало холодно и он сунул их в карманы пальто. Цээрушник посмотрел в глаза собеседнику. - События приобрели такую инерцию, что независимо от нашего противостояния в Зоне война наступит неизбежно. Только если сам Дэмпси отдаст такой приказ, но это крайне маловероятно даже с учетом вашей позиции.

Вишневский задумался и посмотрел куда-то вдаль. Некоторое время он не произносил ни единого слова, обрабатывая в голове услышанное от Уоррена.

- Хорошо, - наконец, произнес Анджей и обернулся, - но вы должны будете снизить степень своего участия и перенести срок военных действий. Это в ваших силах. Ни Иерусалим, ни Арабский союз или страны НАТО не сделают ни шагу без вашего одобрения. Наконец, в ваших силах выполнить два остальных условия.

- На счет Френсис... - сглотнул цээрушник, - не уверен...

- Значит, найдите аргументы, - надавил Вишневский. - Без нее сделка не состоится. Так и передайте.

Тут он подумал, не слишком ли ультимативно звучат его слова, ведь запись его разговора наверняка велась, но тут же себя одернул. Все должно быть именно так. Американцы по-другому не понимают. Только когда за требованием есть реальная сила они, скрипя зубами, но выполняют сделку. Без силы с ними как с непослушной собакой - пока не ударишь ее, она не поймет.

Уоррен, наконец, произнес:

- Я передам ваши требования куда надо.

Вишневский учтиво кивнул головой.

- А я благодарю вас. Вам известны правила игры и, уверен, я могу рассчитывать на вас.

- Каналы связи? - уточнил цээрушник.

- Через вас, - ответил Вишневский. - Думаю, это разумно. И помните: если в течение суток вы не ответите этим каналом или иным - понимаю, всякое может случиться - известные нам материалы будут переданы через СМИ и произойдет катастрофа. Представьте себе, какой возникнет скандал. Никсон и Рейган позавидуют.

Уоррен сузил глаза, но ничего не ответил. В словах его противника звучали издевательские нотки, но противопоставить им он ничего не мог. Вишневский подошел вплотную и предельно серьезно сказал:

- Вы должны убедить ваше руководство пойти на сделку. Или нам придется перейти к запасному плану. Мы надеемся на благоразумие Белого дома, ведь, в конце концов, наша цель это мир.

Про себя Вишневский усмехнулся. Его последние слова были чистой правдой, а в таких делах честность могла быть только в том случае, если стороны вынуждены учитывать интересы друг друга. В любом другом раскладе обман практически неизбежен, а потому Вишневский был рад возможности вновь вернуть утраченный паритет. Почему-то он оглянулся, напомнив себе, что окружен десятком агентов, прослушивавших и фиксировавших каждое его слово и действие. Несомненно, кто-то из них был оснащен микрофоном направленного действия для подстраховки. Анджей про себя улыбнулся. Подумать только, подумал он, вот так и выглядят игры взрослых людей. Столько сил и средств тратится на подобные встречи. И ради чего? Стоило ли оно того? Но правила игры придуманы задолго до меня, рассудил Вишневский, и, однажды приняв их, я останусь им верным до конца.

- Значит, мы договорились, Питер? - спросил Вишневский, уже зная, о чем подумал цээрушник. В ответ тот лишь кивнул и молча пошел в сторону неприметного черного фургона.

***

Штаб-квартира ЦРУ, Лэнгли, штат Вирджиния

Двумя часами позже

Отчет о встрече Паттерсон получил предельно оперативно. В нем Уоррен отобразил подробное изложение о встрече и после его прочтения у директора ЦРУ глаза едва не полезли на лоб, однако прежде, чем позвонить в Белый дом и договориться о немедленной встрече, он набрал номер Уильяма Рида и по закрытому каналу связи попросил его приехать в Лэнгли. Координатор разведсообщества по голосу Паттерсона понял, что речь идет о чем-то из ряда вон и поэтому приехал менее чем за час. Войдя в дверь кабинета, Рид заметил на лице Паттерсона тревогу.