"Наверх, нам надо наверх", - напомнил себе Меткий, но едва не упал от усталости.

- Просто иди вперед, - сказал он себе и это услышал Филиппов, спиной ощущая критическую нехватку времени.

***

Ничего, сравнимого с его нынешним состоянием Серегин еще никогда не испытывал. Голова раскалывалась от жутких приступов боли и полковника шатало из стороны в сторону. Он обхватил голову руками, словно таким способом пытался предотвратить ее раскол, который, как ему казалось, был вполне реальным. Руки тряслись от судорог, из-за чего ему пришлось оставить свое оружие и идти, порой переходя на ползание на четвереньках.

Ему было уже на все плевать. Боль полностью вытеснила все, кроме инстинкта самосохранения, а невероятная усталость многократно усиливала то психическое и физическое напряжение, с которым бывший разведчик двигался в сторону выхода из этих проклятых пещер. Со стороны могло показаться, что в образе Серегина не осталось ничего человеческого - лишь нечто звериное в злобном оскале и слюне, капавшей из его рта.

- Вперед, вперед! - даже не говорил, а, скорее, рычал полковник, таким образом, подхлестывая себя к дальнейшему продвижению. Перед глазами возникали странные галлюцинации, вызванные, как догадался Серегин, воздействием пси-импульса, из-за чего, порой, ему казалось, будто он брел совсем в другом месте. Стены и своды ходов словно оживали в форме кошмарных образов, жуткими созданиями протягивая к нему свои чудовищные руки. Иногда он отмахивался от них и сбивался с пути и только после того, как видения исчезали к нему возвращалась способность ориентироваться в лабиринте ходов.

Состояние становилось настолько кошмарным, что никакие слова в полной мере не могли описать его. Порой приходилось цепляться за неровности стен руками, чтобы сохранить возможность брести дальше, но выбора себе Серегин не оставил и, собрав остатки воли в кулак, он то шел, то полз все дальше и дальше. В голове тикал таймер до момента взрыва и это еще больше заставляло цепляться за свою жизнь. Теперь ненависть полностью поглотила его, окончательно уничтожив все, что могло бы связывать его со своим прошлым, с тем, что когда-то ему было дорого. Там, за спиной, у него больше ничего не осталось. Только выжженная дыханием Зоны пустота. Даже идейность, которая вела его все это время полностью и окончательно уступила место злости на все вокруг, на все, что было частью его жизни, частью его прошлого, которое заставило прийти в Зону, предать своих и перейти к врагу. Но теперь даже это перестало составлять для него какую-либо ценность. Весь кошмар, пережитый им за несколько суток, выдавил из него все, кроме одного: уцепиться зубами в непреодолимое желание выжить любой ценой. Напоминая загнанного и изможденного зверя, Серегин все полз выше к спасительному выходу, где он бы смог начать жизнь сначала.

"Плевать. Я смогу, мать вашу, я смогу. Мне все равно, кто или что станет передо мной - я в глотку вцеплюсь любому, кто попытается остановить меня! Ни Зона, ни государство, ни спецы из ГРУ - никто не помеха мне! Думали, сможете Серегина придавить? Да хрен вам! Я - воплощение ненависти ко всем вам и ваш страх. Я - то, чего вы не можете контролировать и подчинить себе, а потому боитесь и жаждете уничтожить"

Полковник ухмыльнулся.

"Я вижу вас насквозь и вам не обмануть меня. Америкосы считали смогут вертеть мной, как им вздумается, но не тут-то было - кишка тонка! Я сам по себе и мне не нужна ничья помощь, даже твоя, Зона. Я - выжил! Слышишь? Выжил!! И выживу дальше. А вы... да хоть в преисподнюю провалитесь все вместе. Ненавижу вас всех, ненавижу..."

Все сильнее он чувствовал, как накатывавшие волны безумия увлекают его куда-то, откуда назад пути не будет. Но это его уже мало волновало. Единственная цель сошлась только на выживании и по костям, по трупам и по горло в крови других выйти отсюда живым, а дальше... А дальше будет видно. Только сейчас он окончательно понял, насколько все его принципы, которыми он дорожил раньше, были ничтожными пустышками, наивной глупостью и отражением его прежнего скудоумия и узколобости. В своих размышлениях полковнику даже хватило сил усмехнуться, ведь сейчас он видел, понял и умом и сердцем то, как он заблуждался раньше. Нет, он не жалел о содеянном и своей измене. Он думал, что таким бунтом сможет отомстить тем, кто обрек его на кошмар. Именно месть вела его все это время, но сейчас, глядя смерти в глаза ближе, чем когда-либо, все это показалось ему пустяком, мышиной возней, на которую он потратил четверть своей жизни. Зона соблаговолила показать ему нечто несравненно более значимое, чем все то, что казалось ему раньше важным. Именно она показала, чего стоит желание выжить и на фоне этого политика и прочие игры воротил на Большой Земле предстали ему чем-то микроскопическим, словно молекула по сравнению с планетой. Неужели, чтобы осознать такую простую истину, нужно было пройти через все эти ужасы? - спросил он себя. Он медленно произнес слово в ы ж и т ь. Вот, что имеет подлинный смысл, ведь даже там, на самом верху только этим и занимаются, пускай их борьба и завернута в красивую обертку. Что на службе, что в Зоне я только и занимался выживанием. Ведь у того же государства важнейшая функция защищать своих граждан - это ли не борьба за выживание? Но Серегин был твердо убежден, что государство на него наплевало, как и на миллионы других и за это он его ненавидел. Зона раскрыла ему глаза на данную истину и только с ней у него появился шанс отомстить и выжить. Теперь он считал месть свершенной. Осталось только одно - выбраться отсюда и сделать все, чтобы его жизнь стала доказательством его правоты. Так он для себя решил.

"И ради этого я готов на все", - сказал себе полковник.

Боль все еще не отпускала и Серегин почти все время держался за голову, продолжая идти вперед. Из-за этого он не успел вовремя отреагировать на неожиданное появление двоих человек, один из которых поддерживал другого. Подняв взгляд, полковнику хватило половины секунды, чтобы сообразить их принадлежность. Годами отточенные рефлексы сработали незамедлительно и он бросился на тех двоих, прежде чем они успели что-либо предпринять.

***

Дополнительная ноша в виде капитана с его центнером с лишним вытянула почти все силы из Меткого, от чего он едва соображал в своих действиях. Раздавленное физическое и моральное состояние и стало основной причиной, из-за которой сталкер не успел заметить появление силуэта справа от себя, неожиданно вышедшего из-за поворота. Его состояние не позволило вовремя отреагировать на бросок противника, сбившего с ног Меткого и капитана, который от падения ударился головой и не подавал признаков жизни. Сталкер потерял равновесие и сам рухнул в противоположную сторону. В тусклом свете он успел разглядеть лицо врага и оно показалось ему знакомым, но времени, чтобы вспомнить, где Меткий мог его видеть не было из-за того, что враг бросился на него. Отработанным движением сталкер постарался выхватить из кобуры пистолет, однако противник оказался проворен и ударом ладони выбил оружие из его рук, а следующим движением съездил кулаком сталкеру в висок. Меткий ахнул и упал на землю, подняв в воздух тучу пыли. В какой-то момент противник оказался над ним и сжал свои крепкие руки на шее сталкера. Неожиданно из уст склонившегося над ним врага он услышал знакомый голос, словно выплывший из дебрей прошлого.

- Ты?! - прошипел Серегин, впервые вглядевшись в лицо своего противника. - Меткий?!

Лишь сейчас сталкер узнал нападавшего и его глаза широко открылись.

- Скиф!.. - прохрипел он. Секундное недоумение и удивление у Серегина сменилось свирепой злобой, исказившей его лицо жуткой гримасой. Он понял, что сталкер все знал.