***
Вместе с еще пятеркой бойцов капитан Филиппов осторожно продирался сквозь мутарастительность, периодически налипавшую какой-то омерзительной зеленовато-черной секрецией на ткани защитных костюмов. Он понимал, что от его действий сейчас зависит очень многое и если его задача здесь и сейчас окажется провальной, то враг победит, а вместе с этим провалится вся миссия.
"Этому не бывать, Зона меня побери, этому не бывать!", - мысленно сжал кулаки капитан, продолжая высматривать все происходящее. Откуда-то справа доносилась стрельба и взрывы из ручных и подствольных гранатометов, освещавших местность на много метров вокруг. В эти моменты шестеро бойцов бросались на землю и не отсвечивали до тех пор, пока все вновь не поглощалось темнотой. Тогда грушники медленно вставали и короткими перебежками от дерева к дереву, от куста к кусту быстро перемещались, описывая широкую дугу от основного места боестолкновения. Во что бы то ни стало нужно было вычислить положение одной из групп противника, поддерживавшей огнем своих коллег, на которых явно возлагалась цель нанести максимальный урон разведчикам. Все оружие, которое несли Филиппов и его пятеро бойцов, было намерено глушенным и каким-то шестым чувством капитан знал, что до позиции засевшего врага осталось не более полусотни метров. Они были подобны теням - бесшумными, как поступь манула, и даже ветки гнусного вида корявых деревьев не ломались под действием тел грушников, шедших через них все это время.
"Быть тварью ползучей, никем не замеченной", - повторял про себя Филиппов фразу, услышанную от одного из офицеров еще на учебке. И действительно капитан ощущал тот самый момент, который приближался с неотвратимостью мчащегося на тебя поезда. Секунда, еще одна, третья и впереди показался враг. Несколько человек отстреливали свои магазины и одновременно поливали огнем из крупнокалиберных пулеметов позиции Егорова. Подход к боевикам прошел практически идеально - они настолько увлеклись отстрелом разведчиков, что явно позабыли о возможности выхода к ним во фланг или даже тыл. Филиппов жестом дал команду не открывать огонь - он должен был сосчитать количество противника и накрыть их всех сразу.
"Пять" - показал капитан остальным и убедился, что все его поняли. Остальным жестами он отдал команды:
"Мой крайний слева, ваши - двое в центре, на вас оставшаяся пара справа. Как поняли?"
"Поняли", - дружно подтвердили грушники и выбрали наиболее оптимальные позиции. Разобрав цели, Филиппов дал пальцами обратный отсчет.
"Три, два, один - огонь!"
Но все пошло наперекосяк после первых нажатий курка. По сути, успеть выстрелить сумел только Филиппов, ликвидировав короткой очередью одного из боевиков, но в ту же секунду откуда-то с позиций Егорова прилетел снаряд, рванувший метрах в десяти правее группы капитана. Взрыв оказался такой силы, что от ударной волны их повалило вместе с большей частью поросли, попавшей в радиус поражения. Осколками скосило двоих из боевиков, но ранило одного из бойцов Филиппова. Со звоном в ушах и ощущением, будто его пнул мастодонт, капитан попытался приподняться от такого "дружеского огня" и заметил, как двое из выживших боевиков дотянулись до своих стволов и открыли огонь почти в упор по разведчикам и строенной очередью сразили насмерть одного из них. Остальные, подхватив раненого товарища, рывком забрались за ближайший ствол дерева. Боевики ползком отстреливались, прикрывая друг друга огнем, постепенно уходили с явно подготовленной позиции. Нахождение Филиппова им оставалось неизвестным, поэтому у капитана появилось тактическое преимущество. По рации, он шепотом доложил Егорову:
- Ноль-первый, ноль-второй на связи, прекратите огонь по позиции на десять часов от вас, повторяю, прекратите огнь по позиции на десять часов, своих бьете, как понял, прием?
Через пару секунд с треском и помехами раздался знакомый голос командира:
- Гов...ит ноль-перв... вас по...л, прек...щаем ог...гь. Ноль-вто...й, долож...те ситу...ию, прием.
- Говорит ноль-второй, у нас по одному "двухсотый" и "трехсотый", из подгруппы прикрытия противника осталось двое, считаю необходимым их зачистить, как понял?
- Гово...т ноль... вый, те... понял, действуй, кон... связ...
Отжав тангенту на рации, Филиппов пошел в бок, стараясь идти за боевиками тем же путем, каким они отходили. Не исключено, что свой путь отхода они заминировали и нарваться на какой-нибудь "сюрприз" грушнику совсем не хотелось. Выйдя на связь, он дал остальным команду оставаться вместе с раненым на занятой позиции и сковывать противника, отвлекая его на себя.
"Эти двое - мои"
Снова заморосил мелкий дождь - столь же обыденная здесь деталь, как и стрельба или рычание тварей - в результате чего видимость снизилась еще сильней. Через прибор ночного видения Филиппов ясно различал довольно яркие маячки от двух боевиков, осторожно отступавших куда-то в темень, отстреливаясь от разведчиков, оставшихся там, где им велел капитан. Осторожно пробираясь между ветвями и мягко ступая между разбросанными сучками и странными прелыми листьями десятиугольной формы, он вскоре нашел идеальную позицию для своего выстрела. Глянув вперед, Филиппов заметил, как два боевика остановились метрах в двадцати вереди, прижавшись как можно сильнее к земле. Капитан прицелился и дал короткую очередь. Один из боевиков дернулся, но все же сумел перекатиться куда-то за дерево.
"Черт!", - разозлился сам на себя Филлитов из-за того, что не воспользовался как следует представившейся возможностью. Используя звуки стрельбы и взрывов в качестве прикрытия, он сделал перебежку, будучи уверенный, что в такой суматохе его точно не услышат. Аккуратно выглянув между кустов, он увидел, как один из боевиков лежал на земле, измазанный грязью и, как показалось Филиппову, продырявленный от пуль. Подходить к телу капитан не решился - это могла быть ловушка, ведь где-то поблизости находился его соратник, да и заминировать труп было плёвым делом. Сообразив, как добраться до очередного укрытия, он залез назад вглубь кустов и оттуда своим глушенным автоматом сделал короткую очередь в труп - на всякий случай, если "труп" вдруг окажется жив. Со стороны его бойцов, контролировавших местоположение своего командира, последовала очередь трассерами, обозначившими позицию боевика, который, как ни странно, никак себя не выдавал и не огрызался ответным огнем. По прикидкам капитана, расстояние до него было не больше тридцати метров и походу, как решил Филиппов, боевик просто бросил своего умирающего камрада, решив свалить заранее намеченным путем отхода.
- На связи, ноль-один-два, цель потеряна, повторяю, цель потеряна, как понял?
- Говорит ноль-второй, понял, продолжаю преследование, огонь прекратить, как понял прием?
- Есть прекратить огонь, конец связи.
Теперь каждый свой шаг капитан контролировал с предельной концентрацией - если нарваться на оставленную "монку" или еще какой гостинец, то сыграть в ящик можно аж за милую душу. Так что, грушник по прежнему действовал по сталкерскому принципу "спеши, не торопясь". Шаг за шагом он преследовал оставшегося боевика. Тот не мог никуда деться, понимая, что находился под прицелом. Любая его ошибка - и его бы вмиг прорешетили, но каким-то образом тому все же удалось скрыться. Капитан начал было подумывать о целесообразности дальнейшего преследования, особенно подойдя к тому самому месту, где противник был замечен в последний раз. Приглядевшись, Филиппов тут же обнаружил замаскированную всяким лесным мусором "ведьму" и тянувшуюся от ее чеки растяжку. Сработано грубо и явно под влиянием нехватки времени.
"Но что если..."
Додумать свою мысль капитан не успел, из-за того, что откуда-то сверху последовал мощный удар ему в плечо, от которого он не удержался на ногах и рухнул на землю, выронив из рук автомат. Перевернувшись на спину, Филиппов достал пистолет, но мощный удар ноги выбил оружие у него из рук. Стоявший перед ним в камуфляжного цвета костюме огромного роста боевик рванул в сторону автомата, но капитан, проявив изрядную ловкость, кинулся к нему и отбросил от оружия, на ходу достав свой боевой нож. Противник не растерялся и, достав свой нож, сделал разящий выпад с уклоном движения тела, пришедший в нож капитана, но безрезультатно. Грушник не спасовал и нанес ответную комбинацию из колющего удара обратным хватом с шагом вперед, но его противник оказался не из простаков и довольно легко увернулся от выпада, тут же перейдя в контратаку. Наблюдавшие за схваткой бойцы, оставленные Филипповым на позиции, опасались стрелять, боясь попасть в своего. Тем временем боевик обратным хватом нанес диагональный удар сверху-вниз, но на мгновение потерял равновесие, которое едва не стоило ему жизни, поскольку Филиппов увернувшись от него, сумел провести колющий удар в место под шлемом в защитный костюм. Боевик рефлекторно ухватился за пораженное место рукой, между пальцев которой проступила кровь. Он отшатнулся назад и капитан, решив дожать его, теперь и сам едва не попался на уловку противника, который лишь сымитировал серьезное ранение и, сделав уклон влево, рубящим движением ударил капитана по забралу противогаза, мгновенного его пробив. Филиппов почувствовал попадание холодного и влажного воздуха и с удвоенной силой взялся наносить комбинации из двух-трех ударов ножом, заставляя отступать врага все дальше и дальше, пока тот не уперся спиной в дерево. Как бы то ни было, но потеря крови сказывалась и движения боевика становились более вялыми и нескоординированными из-за потери сил, уходивших с драгоценной кровью. Ощутив, что противник уже не в состоянии эффективно продолжать бой, Филиппов нанес удар по его прибору ночного видения, разломав его вдребезги. Лишившись средства зрения, боевик выставил перед собой нож и отломал остатки своего ПНВ.
