- Посмотри на меня.

Немного помедлив, итальянка подняла взгляд и посмотрела в глаза Хибари. Он все так же стоял перед ней, нависнув скалой. Он явно доминировал, хотел заставить склонить голову, признать его сильнейшим, но привитая Скайрини-старшим гордость и упрямство не позволяли сломиться, показать себя слабой.

- А теперь ответь: что происходит?

- Ничего, – ответила девушка и хотела отвернуть голову, но парень схватил пальцами ее за подбородок, не давая отвести взгляд.

- Не лги мне, – произнес он, чуть сильнее наклонившись.

- Ты слишком близко, Кея, – проскользнул яд, но после Скайрини очнулась и вернула на лицо смущение. Он же сейчас…. – Отпустите, Хибари-сан.

- Объясни, что происходит, и я отпущу.

Тяжело вздохнув, Николетта прикрыла глаза, а после открыла их. На Хибари смотрел другой человек: решительный взгляд, чуть нахмуренные брови, хищный блеск глаз и гордая осанка. Похоже, перед ним все маски бессильны и пора бы их сбросить. Он хочет знать, что происходит? Прекрасно, она объяснит ему, что происходит.

- Не так давно мне пришло сообщение. В нем говорилось, что если я еще хоть раз заговорю или просто посмотрю в сторону Ямамото или тебя, Кея, то мне подпортят мордашку и отправят на больничную койку. Это не цитата, а лишь основная формулировка, – скривила губы итальянка, продолжая смотреть на Хибари. – Вот я и старалась держаться на расстоянии. Не смотрела на тебя, даже когда мы оказывались в одном коридоре. Ты доволен таким ответом, Хибари Кея?

- Так ты вела себя так потому, что тебе угрожали? – в, на первый взгляд, спокойном голосе прозвучали злые нотки, а рука, которой Хибари опирался на спинку дивана, напряглась. – Я забью до смерти это травоядное.

- Постой! Ты видел, кто это был? Ты знаешь этого человека?

- Старшеклассница, Айкава Юми, класс 2 – А, в котором учусь я, – сквозь зубы прошипел Хибари, замечая, как напряглась девушка. В разных глазах скользнуло торжество, но тут же исчезло. – Вы с ней уже встречались?

- Да, она… девушка того парня, Рэна, кажется, который решил поживиться за наш с Еши-куном счет.

- Это тот самый, из-за которого на твоей щеке эта отметина? – спросил ГДК, коснувшись большим пальцем тонкой полоски шрама.

- Да, – кивнула девушка, стараясь игнорировать прикосновения. – Она каким-то образом узнала о том, что это я избила ее избранника. Не удивлюсь, если по мою душу явятся не только эти девицы, но и остатки той компании, – невесело хмыкнула итальянка, поднимая взгляд на парня. – Кея? Ты чего так на меня смотришь?

Хибари не ответил, разглядывая девушку перед собой. Она больше не была похожа на ту маленькую запуганную девицу, которой была все это время. Они не знают друг друга, в детстве пару раз виделись, да сейчас в школе пересекаются нечасто, однако кое-что Кея понять все же сумел. Этот зверек может быть опасен для кого угодно, но не для него. Только сейчас он понял, что это была часть ее плана. Притаиться и напасть из засады. Так поступают только настоящие…

- Зверек, – прошептал Кея, снова коснувшись щеки девушки в том месте, где был шрам. – Я загрызу тебя до смерти, если ты еще раз обратишься ко мне так, как обращалась недавно.

Сначала она недоуменно хлопала глазами, а после легко рассмеялась. Такого своеобразного предложения перейти на «ты» она еще не получала.

- Как скажешь, Кея.

Хибари хмыкнул и сел за свой стол, принимаясь за бумаги. То, как он взглянул на нее, дало понять, что разговор окончен, и она может идти.

- Спасибо за все, Хибари-сан.

- Зверек, загрызу…

- Пока-пока, Кея, – заулыбалась девушка, помахав рукой и покинув кабинет.

Без приключений добравшись до дома, Николетта поднялась наверх и упала на кровать с облегченным вздохом. Она сама не знала, почему и зачем показала Хибари свое истинное лицо, но почему-то нисколько не жалела об этом. Этот парень явно умеет хранить чужие секреты. Это доказывает то, что о ее глазах не знает никто, кроме него. Посмотрев на свои руки, девушка вспомнила ту мягкость и шок парня, когда она запустила пальцы в его волосы. А на вид-то как иголки!

На следующий день ее ждал сюрприз. Однако следует начать с того, что день не задался с самого начала. Навернувшись с кровати, «отбиваясь» от собственного сна, Скайрини больно ударилась копчиком и, вставая, сдавленно шипела сквозь зубы на итальянском языке что-то явно нелицеприятное.

После, собираясь на пробежку, не нашла кроссовки, поэтому пробежку пришлось отменить. Раздраженная и не выспавшаяся, Скайрини с удивлением обнаружила, что нынче понедельник третьего октября. Уже через семь дней состоится премьера мюзикла, в котором Николетта будет играть. Подумав, какая еще дата должна быть памятной, итальянка вспомнила – день рождения Савады Тсунаеши, четырнадцатое октября. Ему исполнится четырнадцать. Николетте удалось справить свой четырнадцатый день рождения в компании старшего брата и его офицеров.

Пожелав домочадцам доброго утра, Николетта с угрюмым лицом принялась за еду. Нана не заметила удрученный настрой итальянки, а вот ее сын ясно уловил не только шум рано утром, но и далекое от радушного настроения. Парень решил не лезть. Если подруга захочет, она поделится.

Взяв коробочку с обедом и школьную сумку, девушка дождалась Саваду, и они вышли за дверь, намереваясь идти в школу. У калитки ее ждал сюрприз, в виде парня из Дисциплинарного Комитета. Сначала она подумала, что он хочет что-то ей сообщить, но, как оказалось, он не за этим.

- Хибари-сан приказал мне следовать за вами.

- В смысле, следовать? Н-но зачем?

- Глава не сообщил, – пожал широкими плечами парень, чем-то напоминающий Кусакабе, но Кусакабе не являющийся.

Насупившись, девушка направилась в школу. Обычно они с Тсунаеши обсуждали уроки, но идущий на метр позади них член ДК настораживал и не давал возможности спокойно поговорить.

С трудом дождавшись перемены, Скайрини направилась прямиком в кабинет Главы Дисциплинарного Комитета. Парень из ДК следовал за ней, хотя и не понимал, зачем они идут к Главе. Это же его приказ.

Парень не стал заходить, оставшись рядом с Кусакабе. Они тихо что-то обсуждали, рассуждали, что такое происходит с их начальником.

- Кея, что за дела? – возмущенно прошипела итальянка, подойдя к столу и хлопнув по нему ладонями. – Почему этот парень следует за мной? Зачем ты отдал ему такой приказ?

Хибари медленно поднял на нее взгляд и едва не фыркнул. Надутые щечки, чуть покрасневшее лицо и растрепанный вид. Взъерошенный зверек, недовольный тем, что в его устоявшийся ход жизни кто-то влез.

- Что не так, зверек? Он чем-то мешает тебе?

- Нет, но…

- Что тогда?

- Он напрягает своим присутствием! Да и выглядит это подозрительно: за какой-то девчонкой таскается этакий шкаф из Дисциплинарного Комитета. У учеников уже появились вопросы, которые они задают мне! Мои одноклассники, когда только заметили его за дверью, зашептались и уже около десятка ребят спросили, не знаю ли я, что здесь забыл твой подчиненный!

Глава Комитета спокойно выслушал раздраженную тираду, но даже бровью не повел. Да, он отдал такой приказ, решив обезопасить своего зверька от всякого посягательства других. Травоядные не имеют права трогать его зверька…

Поймав себя на этой мысли, Кея удивленно расширил глаза. Его? С каких это пор он стал считать эту девицу своим зверьком?

- Кея, ты меня слушаешь, вообще?

За то время, пока ГДК был погружен в свои мысли, Скайрини наклонилась к нему сильнее и помахала ладонью перед его носом.

- Что еще?

- Кея, – надула щеки итальянка и уже хотела снова что-то сказать, как вдруг прозвенел звонок. Чертыхнувшись, Скайрини выпрямилась. – В общем, убери этого парня от меня, а не то я его отметелю и он попадет на больничную койку.

- Я отзову его, но если с тобой что-то произойдет…

- Это будет моя, и только моя вина, – перебила его девушка, повернувшись к нему через плечо и посмотрев в глаза, продолжила: – В произошедшем буду виновата я, моя вспыльчивость и длинный язык. Все, я пошла.