-Откуда мне знать?!
-Так значит, ты мне не веришь.
-Я знаю, что совсем не знаю, чему верить!
На минуту воцарилось молчание.
-Хорошо. Может быть, ты поверишь, если я расскажу о другом! Помнишь, в Афинах господствовали тираны. И ты единственный отказался выполнить приказ и арестовать того человека... забыл его имя... только ли из своих убеждений? - я поднял руку, предупреждая его слова. - А что тогда "говорил" тебе "демоний"? Что показывал? Картины о том, как поступают тираны, с переставшими быть им угодными слугами? А в теле ныли раны от стрел, пронзала шею боль от лезвия кинжала. Так ли это было?..
Сократ очень медленно кивнул:
-Всё было так, но...
-Хочешь сказать, что даже в рукописи нет слов об этом?
-Нет!
-А значит, я не мог прочитать этого.
-Не мог.
-Тогда быть может, поверишь...
Сократ, некоторое время молчал. Потом устало произнёс:
-Что конкретно хочет твой Лучезарный?!
-Ты сам прекрасно знаешь ответ. Дай мне клятву, его именем, что не предашь свои записи огню.
-Дать клятву. А что будет, если я не сделаю этого? Если сожгу всё? Что мне терять - я уже приговорён.
-Потеряют другие. Те, кого ты лишишь осознания своей истиной природы.
-Истиной природы? А в силах ли люди вообще осознать свою природу?
-Поверь, в силах. Для этого им не надо даже быть философами, - я помедлил - А ещё, ты говоришь обо всех людях, а я, только об их части.
-О тех, кто отмечен богами и перерождается?
Я не стал отвечать, только кивнул.
Тишина на некоторое время овладела вечерним садом...
-Хорошо, - вздохнув, сказал Сократ, - Хорошо, я клянусь Аполлоном, что не буду сжигать записи. Но, Хиней, - ведь могут другие. Жена или мои друзья.
-Нет, они не сожгут? - уверенно сказал я. - Не спрашивай почему, но - не сожгут.
-Тоже слова Лучезарного.
-Ага. А ещё, однажды эти записи помогут тебе вспомнить, осознать себя в одной из следующих жизней.
-Следующих... - он улыбнулся - Если они всё же есть.
-Они есть. Для нас обоих.
-Посмотрим, - он покачал головой - Я оставлю рукопись в том месте, где мы впервые встретились.
-Хорошо, - кивнул я, но уходить не спешил.
-Тебе надо что-то ещё?
-Хочу задать тебе один вопрос.
-Задавай Хиней, - в его голосе была только усталость.
-Уже несколько дней прошло с тех пор, когда тебя приговорили к казни. Но в тюрьме, и так, как там обращались лишь с единицами заключённых - отпускают на долгие прогулки и даже домой, а в камеру пускают практически любого. Половина Афин недоумевает, почему при всём этом, ты просто не сбежал.
-Не ты первый задаёшь мне этот вопрос, - Сократ пристально посмотрел мне в глаза - Но как я могу ответить на него другому человеку, когда сам, ещё не уверен, что знаю этот ответ?
-От твоих учеников я слышал, что ты не хочешь переступать закон Афин, равный для всех...
-Учеников... Они прекрасно знают, что я никого так не называю! Что же, до их домыслов - прими их, если они удовлетворят тебя.
-А если не удовлетворят?
-Тогда ищи ответ сам. Или спроси его у своего Аполлона...
-Он не хочет отвечать мне на этот вопрос, - я покачал головой. - Может он сам не знает.
-Приятно, что твой вещий бог хоть что-то не знает, - злорадно усмехнулся Сократ.
-И, всё-таки?..
-Прочитай мою рукопись... Возможно, ты найдёшь ответ там...
Мы ещё какое-то время сидели молча. Гелиос уже успел загнать свою колесницу за горизонт и теперь сад почти скрыли тёплые сумерки.
-Я думаю, мы больше не увидимся до казни, - сказал я, наконец, вставая со скамьи.
-На всё воля богов, - с некоторой язвительностью, ответил Сократ - особенно Аполлона.
-Тогда прощай, Сократ. Возможно, мы встретимся в одной из следующих жизней.
Он ничего не ответил...
***
"...прощай, Сократ..."
"...Возможно, мы встретимся в одной из следующих жизней..."
Ольга приходила в себя очень медленно. Выныривала, из глубокого тёмного омута беспамятства на свет, где её тело постепенно обретало вес и наливалось тонкой, ноющий болью. И лишь тогда, когда последняя клетка плоти вернулась в реальность, веки медленно поползли вверх, открывая вид на матово-белый потолок.
Осторожный поворот головы отозвался нытьём в шейных позвонках. Ольга поморщилась и продолжила рассматривать окружающую обстановку.
Больничная палата. Она лежала на кровати, около окна, из которого лился, слишком яркий для осени, солнечный свет. Вокруг - ещё несколько коек, две из которых занимали люди. Около подоконника что-то делала со стойкой капельницы девушка в белом халате.
Ольга попыталась сесть, но разом вспыхнувшая в теле боль, рванулась стоном с губ. В глазах заплясали туманные пятна.
-Ой, вы пришли в себя, - медсестра, услышав стон, подошла к ней. - Лежите спокойно. Я сейчас позову врача.
Она вышла из палаты и через несколько долгих минут вернулась в сопровождении немолодого мужчины в белом халате. К этому моменту Ольга окончательно пришла в себя. Она даже смогла прочитать имя врача, на прикреплённом к голубому халату бейдже.
"Виктор Иванович Соколов"
-Как вы себя чувствуете? - спросил доктор.
-Всё болит и голова кружиться, - Ольга снова попыталась поднять голову, но перед глазами вновь поплыло. Медсестра, заметив это, заботливо подложило под голову девушки подушку - Что со мной?
-У вас сломаны четыре ребра, рука, а ещё черепно-мозговая травма. К счастью, не пришлось делать серьёзной операции.
-Но, что со мной произошло? Я не помню...
-Вы просто оказались не в том месте, - Виктор Иванович грустно усмехнулся. - На улице взорвался заминированный автомобиль, а вам случилось оказаться рядом.
-Не помню - девушка сморщилась, пытаясь вызвать из памяти образы. - Я была в где-то центре Москвы. Стихи, и что-то про память...
-Стихи?
-Не важно, - Ольга на несколько мгновений прикрыла глаза - Сколько времени прошло?
-Вы три дня не приходили в сознание. Мы даже стали беспокоиться. Впрочем, - он наклонился к ней - знаете, вы ещё очень легко отделались.
-Легко!?
-Двое других прохожих погибли - тихо сказал Виктор Иванович, - А вы, после сильнейшего удара о бетон, отделались лишь парой переломов.
Ольга не ответила.
-Я... Мне надо сообщить родным...
-Не беспокойтесь. Ваш мобильный разбился, но в блокноте, в сумочке нашли записанный телефон некой Марины Николаевны Алой. Она сразу же, после звонка, приехала сюда. Сидела с вами очень долго. И сказала, что оповестит кого надо.
-Где она сейчас?
-Дождалась, пока не приехал ваш парень - Григорий, кажется. Они о чем-то долго разговаривали. Потом ушли. Алая просила передать, что у неё рандеву с правоохранительными органами.
-Мне нужно позвонить Грише! - Девушка вновь попыталась приподняться, но врач пресёк эту попытку.
-Мы сами ему сообщим. А пока вам нужно восстанавливаться. Сейчас Ксюша сделает вам успокоительное, и вы ещё поспите. А когда проснётесь, ваш парень наверняка приедет.
-Хорошо... - нехотя согласилась она и закрыла глаза. Доктор, скорее всего, лукавил, но если Алая сообщила Грише, он всё равно здесь появится.
Вскоре руку пронзил укол боли - сестра вводила лекарство. Она пыталась заговорить с девушкой, но Ольга молчала и даже не подняла век. Конечно, какая-то часть сознания говорила, что так поступать невежливо, но девушка только устало посылала эту часть куда подальше.
Сон пришел ещё до того, как подействовало лекарство.
***
Она проснулась только глубокой ночью и долго лежала, пристально рассматривая больничный потолок. Лекарственный сон не принёс новых картин прошлого. Зато он принёс нечто новое...
