Крутой на расправу Б. Ельцин смог сорвать свое раздражение только на собственных министрах. 30 июня были одновременно уволены министр по делам национальностей Н. Егоров, министр внутренних дел В. Ерин и директор Федеральной службы безопасности С. Степашин. Правда, всем им дали успокоительное в виде достаточно хлебных мест в государственном аппарате, чтобы они не вздумали раскрыть известную им правду о кремлевской кухне. Н. Егоров остался в Администрации президента, В. Ерин ушел на должность заместителя начальника разведки, а С. Степашин был определен в аппарат правительства. Этим приемом Б. Ельцин пользовался почти всегда и редко когда ошибался.
После буденновской катастрофы завязались бесконечные и безрезультатные для российской стороны переговоры при участии Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе. 3 июля состоялась даже прямая встреча между Аркадием Вольским и Д. Дудаевым, в ходе которой предпринята безуспешная попытка создать некое коалиционное правительство из представителей лояльной по отношению к России временной администрации и людей из дудаевского окружения. Повсеместно шел напор побеждающих сил сепаратистов, которые чутко уловили укореняющиеся пораженческие настроения в московских правящих кругах.
30 июля 1995 г. в Грозном представители обеих сторон подписали Соглашение по мирному урегулированию ситуации в Чеченской республике. Это была своего рода репетиция Хасавюртского мира. Соглашением впервые легализовано правительство Дудаева, ибо российское руководство давало согласие на сотрудничество с ним в деле создания так называемых "отрядов самообороны", которые по замыслу должны были формироваться на паритетной основе и обеспечивать поддержание порядка и контроля за разоружением незаконных формирований и отдельных граждан. Россия взяла на себя обязательство выводить из Чечни свои воинские части и подразделения "по мере разоружения незаконных воинских формирований". Эта последняя оговорка была вписана просто для спасения лица, ибо проконтролировать факт разоружения боевиков было невозможно. Москва также дала указание своему МВД, Генпрокуратуре в двухнедельный срок рассмотреть дела об освобождении арестованных участников бандформирований. Начался процесс, который на народном сленге называется "слив воды". Вот так описывала его газета "Известия" от 8 августа 1995 г. Под фотографией, на которой виден грузовик, спускающийся с гор, до отказа набитый вооруженными людьми, был следующий текст: "Этот грузовик едет из Шали. Таких грузовиков и автобусов, переполненных вооруженными боевиками, было сорок. 5 августа в Шали прошел митинг чеченских боевиков. Потом они сели в машины, и колонна пошла. Крутые ребята с автоматами говорят, что едут по домам. На вопрос корреспондентов: "А оружие сдавать будете?" - отвечают: "Мы что, на дураков похожи!". В дурацком положении чувствуют себя российские солдаты и офицеры. На время переговоров им строжайше запрещено реагировать на вооруженных чеченцев. Чем закончатся переговоры неизвестно, а боевики снова рассредоточились по всей территории Чечни. Колонны вооруженных людей с радостными криками "Аллах акбар!" и стрельбой в воздух едут мимо федерального блокпоста. "Какое странное перемирие, - размышляют на досуге военнослужащие, нас окружают, а мы смотрим и улыбаемся". Картина, точная и многократно повторяющаяся на всех дорогах, ведущих из горных частей Чечни, куда были загнаны отряды сепаратистов, в равнинные районы. Все результаты весеннего наступления Российской армии были перечеркнуты. Ситуация в республике ухудшилась на несколько порядков. Вместо разоружения боевиков произошло самое худшее. Их отряды и группы, уже получившие боевой опыт войны с русской армией, рассыпались по всей стране, принимая кое-где форму "отрядов самообороны". Они действовали, как дрожжи на националистическое тесто. Численность их непрерывно росла.
6 октября 1995 г. в центре Грозного при проезде через уличный туннель был взорван радиоуправляемой миной автомобиль командующего Объединенными федеральными силами в Чечне генерал-лейтенанта Анатолия Романова. Сам генерал был тяжело ранен и навсегда выбыл из строя.
Российское правительство старалось создать видимость, что оно контролирует обстановку в Чечне, а дудаевцы дерзкими конкретными боевыми операциями доказывали, что только они являются хозяевами положения. Скажем, Россия захотела провести в Чечне 15 декабря 1995 г. выборы нового главы республики, худо-бедно удалось устроить голосование, в результате которого был избран на этот пост тот же самый Доку Завгаев, который возглавлял обком КПСС до 1995 г. и смещения которого так добивался Б. Ельцин. В ответ боевики под командованием С. Радуева и С. Гелисханова накануне выборов захватили второй по величине город республики - Гудермес и удерживали его почти до конца года, когда российским войскам ценой немалых усилий удалось восстановить контроль над городом.
Эти качели так выматывали все российское общество, что хотелось бежать от бессмысленного чередования жестокости с трусостью, которую демонстрировало российское правительство. Я даже попросил своих старых кубинских друзей помочь мне уехать к ним на отдых. Вернувшись, я нежданно-негаданно втянулся в предвыборную борьбу за мандаты депутатов Государственной думы. Я дал согласие баллотироваться по партийному списку Российского общенародного союза (С. Н. Бабурин), поскольку видел в этой политической организации воплощение идеи государственничества и патриотизма без намека на социальную ограниченность. Я был уверен, что для России такой курс на национальное объединение был оптимальным.
Всего в выборах 1995 г. приняли участие 43 политических партии и объединения. На 450 мест в Думе выдвинуто около 10 тыс. кандидатов. Мои пометки в дневнике сочатся желчью: "Впечатление такое, что в узкую дверь, ведущую в горящий русский дом, ревя и топча друг друга, лезут толпы "спасителей", рассчитывающих на самом деле успеть ухватить что-нибудь из оставшегося имущества и удрать.
Город покрылся портретами сытых, упитанных политворотил. Подростки развлекаются, выкалывая им глаза, пририсовывая усы, бороды. "Демократические" газеты негодуют: "Видите, с каким народом мы имеем дело! И это надолго!"
Сам народ вообще не собирается идти на выборы. Он сыт по горло враньем, обещаниями, обманом. Он пьет и тихо вымирает".
В целом, конечно, если говорить положа руку на сердце, Россия не готова к нормальной представительной демократии. Прошлое, практически одномерное советское общество настолько раздроблено и перемешано в социальном отношении, что люди еще не осознали своего истинного положения в новой системе координат. Да и сами координаты весьма нечетки, расплывчаты, приблизительны. Непомерно большое число "партий" - претендентов на депутатские мандаты - только подчеркивает эту социальную раздробленность. Программы большинства политических организаций перегружены абсолютно пустотелой демагогией либо раздраженной критикой реалий российской жизни. Рассматривать их как серьезные политические документы просто невозможно. В стране еще не сложились новые классы, не сформировались устойчивые социальные группы, осознающие свои кровные социально-экономические интересы. Любопытным отражением этого положения являлось поведение российских банкиров, новых денежных мешков, которые так же, как и профессиональные политологи, путались в оценке вероятных исходов выборов, и, страхуясь, финансировали самые различные политические группировки и партии. У всех 43 партий, внесенных в списки для голосования, оказалось достаточно средств, чтобы хоть как-то отметиться в ходе избирательной борьбы. Политический барометр имел два конца стрелки: либо капитализм, либо система государственно-социалистической ориентации.
17 декабря 1995 г., когда в Москве снежная пурга сопровождалась еще и грозой, все-таки 64% российских граждан (от списочного состава избирателей) пришли на избирательные участки, а через день были опубликованы результаты голосования. Оказалось, что реальными победителями стали коммунисты, которые по сравнению с прошлыми выборами почти удвоили число полученных ими голосов. Они получили 22%. В силу своей политической ясности, структурной организованности им удалось использовать огромное социальное недовольство населения России и стать первой политической партией страны. Если бы коммунисты к тому же пришли на эти выборы единой партией, а не целым пучком одноименных политических организаций, - например, КПСС под руководством О. Шенина, коммунисты, руководимые В. Ампиловым, и т. д., - которые в общей сложности набрали еще 6-7% голосов, помимо главного героя - КПРФ, и не смогли преодолеть установленный 5%-ный барьер, то в целом по стране они могли бы получить 30%, а то и больше. К сожалению, их подвели амбиции и вождистские претензии руководителей, не позволившие всем коммунистическим организациям выступить единым блоком.
