Выйдя из гостиницы, без промедлений парень подошел к небольшой, неприметной черной машине, остановившейся рядом со входом и сел на заднее сидение. Водитель, переведя взгляд на него, взглянул на парня через зеркало - и быстро отвел взгляд.

Конечно, как минимум этикет требовал если не познакомиться, то как минимум подтвердить имя и фамилию севшего в машину, однако вместо этого водитель лишь молча щелкнул ключом зажигания и нажал на педаль газа, отъезжая от окраинной гостиницы. Жона Арка было почти невозможно перепутать с кем бы то ни было на свете - его имя, внешность - знал каждый. Даже дикари из земель полных Гримм, были в курсе о существовании "чудовища в теле человека". Ирония этого прозвища была столь велика, что Жон слегка улыбнулся, заставив нервного водителя сжать сильнее руки на руле.

Согласно современной классификации, Гримм признавалось любое существо, не имевшее Ауры, как следствие - души, в нормальном состоянии. Рожденный Жон Арк не имел.

Это была сенсация - годами его имя не сходило с первых полос газет. Мир сошел с ума, узнав о парне. Тогда, когда он был совсем маленьким, он пугался тех толп репортеров, что кружили вокруг его маленького домика в Анселе. Он не понимал тогда, почему дети плакали и звали родителей - а родители бледнели и, ухватив за руку своего ребенка, сбегали перед ним. Почему так горько улыбалась его мать, глядя на него, и почему его отец однажды сказал ему, что все, что Жон добьется в этой жизни - он добьется лишь сам.

Сейчас он понимал об этом. С того самого дня он понимал, кто он такой.

Гримм? Это было забавным сравнением.

Существа Гримм атаковали лишь людей, существ, обладавших аурой. Не смотря на то, что коллегии ученых, собранных вместе, после недель исследований и месяцев совещаний все же пришли к выводу, что Аура у Жона была - просто в неощутимо малом количестве, Гримм не атаковали его. Более того, для Гримм Жон был... Похожим. Почти своим.

Гримм называли чудовищами - многие древние легенды и современные сказки говорили о гримм как о монстрах, и многие монстры упомянутые в летописях и мифах прошлого ныне соотносились с подходящим видом гримм. Разве не должен был Жон в таком случае быть близок к безликим чудовищам?

Жон знал, прекрасно знал о том, кем он является для людей, кем он является для властей, кем он является для семьи - и кем он является на самом деле. Он был Чудовищем. И если люди так любили совмещать понятия Чудовищ и Гримм - возможно, с этой стороны, он действительно являлся Гримм.

Машина с Жоном свернула в закрытый проезд до аэропорта, где Жон должен был сесть на приготовленный для него отдельный борт.

-Приехали, - оборонил мужчина в момент, когда машина остановилась рядом с трапом небольшого буллхэда.

-Благодарю, - Жон улыбнулся мужчине, наблюдая за тем, как тот старается не смотреть ему в глаза, после чего поднялся с места и открыл выходную дверь. Подойдя к багажнику, он достал увесистый чемодан с вещами и улыбнулся водителю еще раз, - Приятного вам дня.

Мужчина лишь неуютно поежился от этих слов, после чего украдкой взглянул в спину удаляющемуся молодому парню.

Жон быстро поднялся на борт едва ли не одноместного летательного аппарата и втянул за собой чемодан, после чего раздавшийся голос пилота велел ему пристегнуться. Жон поморщился, но пристегнул ремень.

Арк не любил полеты. Не то, чтобы у него существовали какие-то проблемы с вестибулярным аппаратом, нет. Скорее - поднимаясь в воздух, Арк чувствовал себя бессильным. Он давно смирился с тем, что ему придется ходить по земле, ощущая эту сухость, недостаток воды вокруг - но в воздухе он чувствовал себя особенно неуютно. На земле он мог быть уверен, что вода текла под землей - вены Ремнанта пронизывали мир насквозь, наполняя его живительной влагой, но в воздухе... Он чувствовал отвращение всем своим естеством к полетам. К сожалению, директор Озпин отказался от альтернативного предложения добраться до Бикона на пароме - или даже самостоятельно, сославшись на опасность гримм.

Как будто он отказывался верить в то, что Жон действительно так сильно отличался от людей.

Жон Арк не был частью человеческого социума. Когда-то, возможно, он хотел бы ей стать - но не теперь. С гримм он чувствовал больше родства, чем со всем человечеством в целом. А братья не проливают кровь друг друга - без причины.

Конвертоплан слегка тряхнуло и Жон скривился, когда его завтрак подлетел в желудке. Чертово железное орудие пыток буквально пыталось удостоверить юношу в его беспомощном состоянии в воздухе, в то время, как последний изо всех сил старался игнорировать подобное.

Любое проявление слабости - его слабости - было противно Жону Арку. Само его естество противилось этому. И доказательство того, что какой-то пилот сейчас обладал властью над Жоном - заставляло его свирепеть.

-Сейчас не время, - откинулся он на спинку сидения, после чего прикрыл глаза, - Сейчас не время.

Бурлящий поток гнева внутри него не утих окончательно, но стал чуть спокойнее после этих слов.

Одна часть Жона хотела сейчас разорвать дверь на части и выпрыгнуть из чертовой железки вниз, в глубокое море под ногами - однако его человеческая часть понимала, что сколько бы ни стоило ему продержаться до конца полета - ему придется сделать это. Один факт того, что Озпин принял его прошение о поступлении в Бикон, стал причиной огромного скандала, где балом верховодила отнюдь не только логика, но предрассудки и эмоции. Любой эксцесс сейчас стал бы для Жона гвоздем в крышку накрытого гроба. И если его поступление в Бикон сорвется... Его конечная цель станет сложнее в исполнении.

Конвертоплан довез Жона Арка в целостности и сохранности, однако когда нога последнего коснулась земли - он не смог отреагировать иначе, кроме как развернуться в металлическому корпусу и скривиться.

-Чертова железка, - дернул щекой парень и направился от спуска к уже находившейся на посадочной площадке женщине. Никогда больше по своей воле он не залезет в это порождение инженерного дьявола.

-Мистер Арк, - стоило ему приблизиться, как женщина поздоровалась с ним в манере, будто бы удостоверяясь в его присутствии. Жон медленно кивнул.

-Мое имя - Глинда Гудвитч, я буду вести у первого курса "Боевую подготовку", - представилась женщина, после чего слегка склонила голову, - Прошу прощения за случившееся.

-Не стоит, - улыбнулся ей Жон, слегка помахав рукой перед лицом, - Я все понимаю. Моя известность... Способна доставить проблем.

-Конечно, Мистер Арк, - Глинда кивнула головой еще раз, - Благодарю за ваше понимание.

Речь женщины перед ним была столь спокойна, что на секунду Жону стало интересно. Это было невозможно, чтобы кто-нибудь вроде заместительницы директора не знала о нем и его репутации - так что та лишь отлично держалась, не позволяя своим эмоциям пробраться на поверхность. Однако, что скрывалось за спокойным лицом и подчеркнуто деловым видом?

Жон, кивнув женщине, всмотрелся в ее глаза, заставив ту принять невольно эту игру. На несколько секунд на площадке воцарилась тишина, прежде чем Жон отвел взгляд от Глинды, прервав игру в гляделки.

(Проверка на понимание чувств: Базовая сложность 4 + 3 Изгой + 2 Прекрасно контролирует эмоции = 9; Восприятие 2 + Эмпатия 2 = 4; Провал; Диаметрально противоположное понимание эмоций; Веха)

Возможно, если бы он рос при других условиях, он смог бы правильно распознать эмоцию во взгляде учительницы. Жалость. Искренне, женщина жалела парня, что был вовсе не виновен ни в своей репутации, ни в своих врожденных особенностях - и точно никогда не давал повода остальным подозревать его в чем-либо.

Однако, Жон Арк не знал жалости. И потому его разум привел ближайшую аналогию, что он только мог.

Презрение.

Вот, что прочел Жон Арк во взгляде женщины, направленном на него. Презрение к самому его существованию. Презрение, страх и ненависть.