Яарик хранил молчание – достаточно долгое, чтобы напомнить Хайяно о субординации. Клановый командир уступал по рангу не только самому магистру, но даже старшему помощнику Вийеки. Когда Яарик увидел, что Хайяно понял свою ошибку и что на его лице появился безошибочный румянец смущения, он подождал еще мгновение и затем ответил:

– У нас достаточно Каменщиков, чтобы на время сделать крепость неприступной. Они не обеспечат нам должной защиты при долгой и серьезной осаде.

– Мне говорили, что здесь много туннелей, магистр! – с плохо скрытым удивлением сказал Хайяно. – Поэтому форт и назвали Замком Спутанных Корней! Смертные не смогут выбить нас оттуда. Мы убьем по десять врагов за каждого, кого потеряем.

– Командир, я знаю, почему замок получил такое название.

Слова Яарика были сухими, как пыль.

– Если у нас не будет другого выбора, то, конечно, каждый воин может продать свою жизнь по десятикратной цене. Даже если уничтожать по двадцать врагов за каждого нашего убитого, мы не продержимся долго и не сможем оказать помощь тем, кто ожидает нас в Наккиге. Разве не защита города является нашим величайшим долгом?

Хайяно вытянулся и расправил плечи. Пусть он и не был одним из лучших офицеров королевы, но все равно являлся важной и знатной персоной, с которой Вийеки не посмел бы ссориться. Слова о долге вернули командиру уверенность.

– Лорд Яарик, я и мои люди принадлежим Ордену Жертв, – произнес Хайяно. – Наши посмертные песни уже исполнены. Что бы ни произошло, мы сделаем все, чтобы королева гордилась нами.

– Не сомневаюсь. Если только королева выживет… то есть мы все будем молиться, чтобы так оно и было.

Вийеки заметил, что слова магистра шокировали командира Жертв.

– Пусть Сад сохранит ее от любого вреда! – выпалил он. – Конечно, она выживет!

– О чем мы и взываем в наших молитвах.

Яарик сделал ритуальный жест, означавший «Пусть королева живет вечно».

– Тем временем перед нами стоят две большие задачи.

– Защищить тело Экисуно, самого благородного генерала королевы, – тут же отозвался Хайяно.

Яарик небрежно кивнул:

– Да, конечно. Как и жизни уцелевших слуг королевы. В нашем распоряжении чуть больше сотни моих Каменщиков, около трех дюжин ваших Жертв и два-три десятка представителей других орденов, многие из которых окажутся в реальной битве почти бесполезными.

– Вы же не ожидаете, что церемониймейстеры будут сражаться бок о бок с Жертвами?

Хайяно смущенно посмотрел на погребальных жрецов, собравшихся вокруг гроба Экисуно.

– В любом случае они должны выполнять работу.

– У нас небольшой выбор. Либо мы как крысы умрем в тоннелях, либо церемониймейстеры в паузах между молитвами будут бросать камни и размахивать мечами. Я думаю, они предпочтут сражаться.

Яарик сохранял бесстрастный вид, но Вийеки, знавший магистра достаточно хорошо, уже различал отголоски гнева.

– Как высочайшее по рангу должностное лицо внутри этой крепости я ожидаю подчинения моим приказам!

– Вне всяких сомнений, верховный магистр, – быстро ответил Хайяно, хотя выражение его лица предполагало, что он с трудом удерживался от спора.

Вийеки подумал – командир выглядел слишком бесхитростным. Это было какое-то чудо, что, несмотря на высокое рождение, он дослужился до среднего ранга.

– Отлично. Тогда я прошу вас вместе со своими солдатами провести инспекцию позиций и разработать план лучшей защиты этих развалин. Мы же направим наших Каменщиков на укрепление уязвимых мест. Вам известно, чем сейчас заняты смертные, начавшие осаду крепости?

– В данный момент почти ничем, – ответил Хайяно. – Похоже, они думают, что Огу Минурато в любом случае окажется в их руках, и им нужно лишь дождаться нашей капитуляции.

– Они не так уж и ошибаются, – сказал Яарик. – У нас мало пищи, а колодец завален камнями. Это первая задача, которой займутся мои Каменщики. Ступайте, клановый командир Хайяно. Мы встретимся вновь, когда на небе появится Первый фонарь.

– Слушаюсь, лорд магистр.

Хайяно скрестил руки на груди в жесте благодарности и повернулся к воинам. Когда он ушел, Яарик покачал головой.

– Я рад, что примкнувшими к нам певчими командует Тзайин-Кха, – произнес старый мастер. – Она, по крайней мере, умна и дважды думает, прежде чем что-то сказать. Чем сейчас занимаются люди из Ордена Песни?

Вийеки не нравились певчие. Как и большинство представителей других орденов, он не доверял чародеям и чувствовал глубокий ужас в присутствии их великого мастера Ахенаби, лорда Песни – самой могущественной персоны в Наккиге, не считая королевы Утук’ку.

– Тзайин-Кха сказала, что направила слуг в расположение врага. Скрываясь за ложными ликами, они будут насаждать беспокойство в умах смертных.

– Хорошо. Я рад слышать, что они заняты делом.

На миг Вийеки показалось, что он увидел тень усталости на бесстрастном лице наставника.

– Мастер, позвольте мне взять руководство над нашими Каменщиками, – сказал он. – Я позабочусь об очистке колодца от камней.

Яарик кивнул:

– Да, можешь приступать к работе, Вийеки-тза. Сейчас нам нужно укрепить оборону крепости.

Его помощник поклонился.

– Все будет сделано еще до того, как Фонарь появится на горизонте.

– Если тебе не хочется служить в армии и проводить жизнь в казармах и тавернах, то что ты тогда здесь делаешь, маленький «налим»? В самой холодной стране на краю земли?

Они ехали на лошади Порто, и старший мужчина все время подшучивал над Эндри. Два дня назад, выслушав приказ северного тана, управлявшего наемниками, молодой солдат побледнел и едва не упал в обморок. С тех пор его мысли вновь и вновь вращались в одном и том же мрачном вихре.

– Почему ты не остался дома? Помогал бы своему отцу и делал печенья с зернышками.

– Я хотел посмотреть мир.

Порто засмеялся:

– Это тебе удалось! Ну, и какие впечатления?

– Ужасные.

Юноша с трудом подавил дрожь в голосе.

– Честно говоря, тут другая история, Порто, – слишком обычная и глупая, чтобы рассказывать. Причиной была девушка.

– Ага! Пока ее живот разрастался все больше и больше, ты вдруг почувствовал жажду приключений.

– Нет!

Впрочем, могло показаться, что молодой человек почти обрадовался подобной идее.

– Все было не так. Она выбрала другого парня. Не захотела выходить замуж за сына пекаря. Не захотела, чтобы ее холеные ручки стали воспаленными и красными, потому что ей пришлось бы каждый день месить тесто. Я не мог… Не хотел больше видеть ее. Семья этой девушки жила напротив нас – прямо через улицу. Устав от ревности, я отправился за лордом Хэлави в Эркинленд – на битву при Хейхолте.

– Где лорда Хэлави съели грязные гоблины, если я правильно помню.

Эндри поморщился.

– Сам я этого не видел, но слышал о его гибели.

Он освятил себя знаком Древа:

– Пусть Бог даст ему вечный покой. Он был хорошим человеком.

– Мне говорили об этом.

– Пусть Бог хранит нас от зла. – Эндри снова повторил знак Древа. Порто последовал его примеру.

– И все это ради того, чтобы не смотреть на девушку, которая отвергла тебя?

– Я не знал, что окажусь в таких условиях. Клянусь!

Через миг его лицо посветлело.

– Как насчет тебя, Порто? У тебя кто-нибудь остался дома? Может быть, какая-то девушка?

Его спутник кивнул:

– Моя жена Сида, пусть Эйдон благословит ее и даст всемерную поддержку, и наш маленький сын, который был тогда крошкой. Бог знает, когда я увижу их вновь.

– Ты их обязательно увидишь.

Когда его настроение менялось в лучшую сторону, Эндри мог быть веселым и самоуверенным. Часто он вел себя, как ребенок, напоминая Порто его младшего брата Андоро, умершего около десяти лет назад. Воспоминание о нем до сих пор вызывало боль в его груди.

– Мы выберемся отсюда, – сказал юноша, словно Порто тревожился об этом. – Вот увидишь!