В каноне на Сретение Господне Богочеловечество Христово подается преподобным Космой с необычайной теплотой. Если в каноне на Рождество Христово величие тайны рождения от Девы закрывает все остальное, здесь, в празднике Сретения, прежде всего – Христос-Младенец. Христос в Церкви яко Младенец, – говорит преподобный Косма уже в первом тропаре 1-й песни канона.
И дальше будет развиваться та же истина Боговоплощения. Перворожден из Отца прежде век, перворожден Младенец из Девы Нетленныя, Адаму руку простирая, явися[51],– говорит Святитель в первом тропаре 3-й песни канона. Здесь образ Адама звучит совершенно иначе, чем в каноне на Крещение Господне. Там – Адам истлевший, и его обновляет струями Господь; здесь – Адаму Младенец Христос простирает руку. Такова сила гения Святого песнописца: в каждом священном событии можно различить действующую благодать Божию, и очищающую, и милующую, и простирающую руку.
В 5-й песни Христос – опять Младенец-Бог, и святой Симеон Богоприимец трепещет и говорит Богоматери: Огнь… носиши, Чистая: Младенца боюся объяти Бога, Света Невечерняго и миром владычествующа[52].
В 6-й песни продолжается молитва праведного Симеона, по-прежнему отражая великий догмат Богочеловечества Христова: Сыну Вышняго, Сыну Девы, Богу, Отрочати бывшему, поклоншася Тебе ныне отпусти с миром[53]. Какая власть в этом Отрочати-Боге, как радуется Ему и как одновременно трепещет старец Симеон!
Праведный Симеон будет и дальше продолжать свои речи в остальных песнях канона, и Богочеловечество Христово опять и опять будет возноситься. Се, Симеон вопияше, пререкаемое знамение Сей будет, Бог Сый и Отроча[54].
И в заключительной, 9-й песни канона: Иже древним новорожденных горличищ супруг, двоица же бяше птенцев, в нихже место Божественный старец и целомудренная Анна пророчица, от Девы рожденному и Сыну Единородному Отчу, в церковь приносиму, служат величающе[55].
От начала и до конца этого канона Христос – Бог и Человек, Бог и Младенец, Бог и Отроча. Воздадим похвалу таланту великого Божия Песнописца!
В своем замечательном каноне на Неделю ваий святитель Косма весь погружен в созерцание грядущего на осляти Сына Божия, глубокого смирения Его и – в связи с этой глубиной смирения – судьбы будущего Царства Христова. Здесь он уже не богословствует о Его Богочеловечестве, а свидетельствует, что Он – Камень, на котором утвердилась Его Церковь. Сладкопение ирмосов и дивная мелодия тропарей воистину достигают в этом каноне своей вершины.
В каноне на Преображение Господне преподобному Косме наиболее близка мысль не столько о принятии Христом человеческой плоти, сколько о том, что Он, Христос, есть Отчее Сияние.
Во Мне Отца познайте, – говорит Христос ученикам Своим уже в первом тропаре 1-й песни канона. Весь этот канон обильно пронизан образом света; Преподобный песнописец всюду приводит ссылки на образ света и сияния в Ветхом Завете, но опять возвращается к основной своей идее – Отеческого Сияния – и восклицает в 5-й песни: Тя, Присносущное Сияние, во Отечестей славе ученицы яко видевше возсиявша, Христе, Тебе вопияху: во свете Твоем пути наша направи[56].
И воистину, по преподобному Косме, свет этот обожает человека, как он и проповедует об этом в 8-й песни: Неприступною славою на горе явлься неизреченно Фаворстей, неодержимый и незаходимый Свет, Отчее Сияние, тварь уяснив, человеки обожи[57]. Ниже, в той же песни, сказанное развивается дальше: Божественныя начертание ясно Ипостаси видевше, Христа во Отечестей облиставша славе, воспеваху[58]. Вся идея завершается в 9-й песни: Отец бо светов, Сей есть Сын Мой Возлюбленный, апостолом вопияше, Того послушайте[59].
Преподобный Косма счел необходимым особенно воспеть в этом каноне Божественную Ипостась Христову, Его рождение от Бога Отца, как и печатлеется в Символе нашей веры, изложенном святыми отцами: Света от Света, Бога истинна от Бога истинна.
Каноны и трипеснцы преподобного Космы Маиумского на Страстную седмицу излагают в основном евангельские чтения этих дней, но здесь же Святитель дает опять глубокое богословское обоснование догмату Богочеловечества Христова.
Уже на утрени Великого Понедельника после трогательного пения ирмоса Непроходимое волнящееся море слышим слова первого тропаря 1-й песни трипеснца, полные глубокой любви к человечеству, где Божественное и человеческое естество Христовы соединены в незабываемом образе. Неизреченное Слова Божия схождение, – слышим мы слова тропаря, – еже Христос Тойжде есть Бог и Человек, еже Бог невосхищением быти непщевав, внегда воображатися рабом, показует учеником, славно бо прославися[60].
Служение Слова углубляется в следующем тропаре той же песни: Послужити Сам приидох, Егоже зраком Создатель волею обложен есмь, обнищавшему Адаму богатствуяй Божеством, положити хотяй Мою душу избавление зань, Иже безстрастный Божеством[61].– Я Сам, богатый Божеством (говорит Христос), пришел послужить обнищавшему Адаму, образом которого Я, Создатель, добровольно облекся, и положить душу Мою во искупление за него, – так выглядит это богословствование преподобного Космы в русском переводе.
К службе Великого Четверга, когда нарастает сила переживаний Страстной седмицы, нарастает и излияние души преподобного Космы. Он исторгает великие по силе, незабываемые образы слова, в которых излагается истощание Христово. Всевиновная и подательная жизни, безмерная Мудрость Божия, – слышим мы в первом тропаре 1-й песни канона Великого Четверга, – созда храм Себе от Чистыя Неискусомужныя Матере; в храм бо телесно оболкийся, славно прославися Христос Бог наш[62].
Здесь преподобным Космой взят высокий уровень богословия, который развивается дальше, достигая в отдельных песнях неизъяснимой глубины, захватывающей сердце молящегося.
Так, мы слышим пение ирмоса 3-й песни и не знаем, чему отдать предпочтение: самому ли потрясающему напеву или смыслу тех слов, в которых изложен подвиг Христа Спасителя. Господь Сый всех и Зиждитель Бог, созданное безстрастный, обнищав Себе соедини, и Пасха, за яже хотяше умрети, Сам Сый, Себе предпожре: ядите, вопия, Тело Мое, и верою утвердитеся[63]. Здесь и тайна Богочеловечества Христова, и тайна Пасхи, и, наконец, тайна Божественной Жертвы Евхаристии.
Ирмос 9-й песни того же канона берется как задостойник дня и окрашивает собою наряду с другими песнопениями церковными неповторимое радостно-торжественное служение Божественной литургии в день Великого Четверга – день установления Таинства святого Причащения. Странствия Владычня и безсмертныя трапезы на горнем месте высокими умы, вернии, приидите, насладимся, возшедша Слова, от Слова научившеся, Егоже величаем[64].
Нам не совсем понятно слово странствие, его следовало бы перевести как «гостеприимство (Божие)». Но термин высокими умы, который буквально повторяет греческий подлинник, нам очень дорог и близок, и мы воистину наслаждаемся высокими умы, причащаясь безсмертныя трапезы, познав пришедшее к нам Слово Божие.
