Последний день детства.

Автобус пыхтел и дребезжал на каждом повороте, словно дряхлый старик, натужно кашлявший при каждом шаге. Автобус был почти пуст, если не считать водителя и четырех пассажиров, отрешенно сидевших на своих сиденьях и безучастно смотревших в окно.

А за окном догорали последние дни лета. Солнце светило вовсю. Город, мелькавший за окном, как будто принарядился, раскрашенный уже кое-где пожелтевшими листьями на деревьях. Чистота улиц, красота надвигающейся осени, воздух, прогретый лучами, шум машин, гомон городских улочек – все это существовало как будто отдельно от пассажиров автобуса.

Это была семья, вернее все, что от нее осталось. Отец, молодой мужчина, двадцати девяти лет, сидел впереди всех, ближе к водителю. Он угрюмо смотрел в окно, хмурил брови и, казалось, был с чем-то не согласен. Его большие руки бессильно лежали на коленях. В середине автобуса рядом бок о бок сидели две девочки, одинаково подстриженные под горшок, одетые в одинаковые платьица, белые в черный горошек, и в одинаковых сандаликах. Не внимательным окружающим, девочки показались бы близняшками, и, даже были такие, кто их путал, но сестры были совершенно разные.

Первая, что сидела возле окна, смотрела на мир большими карими глазищами. Смуглый цвет кожи упрямый подбородок, пухленькие губки. К тому же немного ниже ростом соседки.

Вторая имела бледное лицо, все усеянное веснушками, за что ее всюду дразнили рыжей, небольшие, голубые глаза, маленький рот, с тонкой верхней губой, подбородок, немного меньше, чем у сестры. Одно их объединяло – на свет они появились в один день. Темноглазая родилась раньше на 15 минут. Им недавно исполнилось семь лет.

Напротив них, у противоположного окна сидела старшая сестра, девяти лет от роду. Большие голубые глаза, вздернутый аккуратный носик, красиво очерченный пухленький ротик. Девочка выглядела гораздо старше своих лет.

Все четверо ехали, молча, как будто чем-то подавленные.

Но, вот автобус внезапно остановился. Водитель, вихрастый парень с красивой улыбкой, выглянул со своего места и что-то сказал вполголоса молодому отцу. Тот кивнул головой и как будто проснулся.

–Мы отойдем ненадолго, из автобуса не выходите, хорошо?

Дети утвердительно махнули. Отец и водитель ушли. Девочки немного попрыгали по салону, но, потом, вспомнив что-то, нахмурились и присели. И тут все трое увидели за окном удивительное зрелище: по другой стороне оживленной проезжей части шли две фигуры.

Среди живописных красок осени, эти фигуры казались чем-то нереальным. Два человека – мужчина и женщина, не похожие ни на кого вокруг! Это были темнокожие, почти черные люди, одетые в белоснежные одежды! В какой-то момент, они стали переходить дорогу, совсем рядом с автобусом, в котором сидели дети, и заметили, что те смотрят на них в полном недоумении. И незнакомцы, перейдя дорогу, проворно заскочили на подножку автобуса, и, улыбаясь, заговорили на непонятном для детей языке.

Вначале девочки испугались! Черные люди зашли в автобус – это какое-то страшное колдовство! Но, потом, незнакомцы, улыбаясь ослепительно белыми зубами, на фоне черного цвета кожи, сказали на плохом русском: Мир, дружба, любовь! И дети засмеялись в ответ и захлопали в ладоши! Это так удивительно услышать от незнакомых людей, поразительного цвета кожи, такие понятные и добрые слова! Что девочки, в ту же секунду, перестали бояться. Сказочные незнакомцы еще что-то сказали, не понятное, помахали рукой и скрылись в шумящем городе.

С тех пор прошло много лет. Но этот день все трое помнят до мельчайших подробностей. Визит загадочных прохожих согрел светом добра и теплоты такой трудный и не простой день маленьких девочек. Месяц назад у них умерла мама, и, сегодня отец вез их в школу-интернат.

Сам он сомневался, что сможет поднять троих детей один, без жены. А может ему казалось, что с довеском он не сможет построить нового счастья с другой женщиной, кто знает? Но, приняв решение, он со своим приятелем-водителем, вез своих детей в новую неизвестную жизнь.

Приятель, веселый малый, почти такого же возраста. И, видя уныние и печаль детей, он предложил отцу семейства купить мороженое, чтобы дорога была не такая грустная. Вернувшись со сладким десертом, они заметили в детях перемену. Как будто что-то осветило их лица. Но сестры мало доверяли своему отцу и договорились не рассказывать ему об удивительных незнакомцах.

Кто знает, если бы таинственные темнокожие люди не произнесли незнакомые слова детям, оставили бы они светлый след в их душах?!

Лёш, заходи.

В деревне Коркино З….го р-на люди жили, как и везде в России – кто-то тихо и мирно, кто-то бойко и громко. Случались казусы, мелкие преступления, даже убийства-жители этой деревушки относились ко всему спокойно, я бы даже сказал, равнодушно.

К примеру: дочка местной учительницы, дебелая девка лет 15, про которую говорят кровь с молоком, так как имела в свои небольшие годы такие округлые формы фигуры, что позавидовала бы ей любая молочница лет 30, влюбилась в парня года на два постарше. Тот с радостью ответил ей взаимностью, и спустя некоторое время у нашей девахи начал расти живот. Что делать? Матери не скажешь – прибьет, учительница ведь, да и позору не оберешься. И ей пришло в голову утягивать живот до последнего. А когда пришел срок рожать, она по-тихому родила сама, сзади сарая со свиньями и закопала новорожденного тут же в навозной кучи. Местные собаки быстро почуяли запах гниющей плоти, раскопали и, зажав в зубах добычу, отнимая ее друг у друга, бегали по деревне, пока кто-то из местных не пригляделся к собачьему трофею. Собак благополучно изловили, добычу отняли и закопали поглубже. Ибо слухами земля полнится, а уж в деревне и подавно. Каждый здесь знал друг про друга все и даже больше, и заводить уголовное дело о трупе ребенка никто не стал, все итак знали, чей он и откуда. Поговорили, посудачили, перемыли кости семье учительницы и на этом история закончилась. Дочка известного семейства благополучно вышла замуж, за того же парня и укатила жить в близлежащий город. Ибо нечего такой красавице загибаться в деревне.

Весной, в деревне часто затевалась какая-нибудь небольшая стройка, то коровник обновить, то свинарник подправить. В связи с этим, местные власти принимали на временное проживание новоявленных жителей, коих в простонародье называли шабашниками. Аборигены данной деревни, в частности мужская часть, слишком любили себя и водку, чтобы согласиться, кроме основной своей работы-конюха, тракториста, и просто пьяницы, делать еще что-то, хотя бы и за деньги.

Для шабашников выделялись пустующие дома, и новоявленные жители заселялись туда с шумом цыганей. В основном это были не прикаянные бывшие. Бывшие мужья, бывшие отцы, бывшие начальники, и т.д. Всех их объединяла одна безудержная тяга до быстрых денег и быстрой выпивки. Имущество у новых работничков было скудное, а иногда и отсутствовало вовсе, так что два, три пустующих дома заполнялись под завязку и скучная и размеренная жизнь местных жителей, разбавлялась суетой и привычками приезжих.

Среди разношерстной компании шабашников ничем не выделялся мужичок лет 40-45. Был он такой же забулдыга и пропойца, как и все, так же напивался по вечерам после работы. Так же бил и пинал тех, кого выбирала обидеть разгоряченная выпивкой толпа, так же как и все, вставал по утрам злой и голодный, на работу. Ибо алкаши и пьяницы никогда не заботятся о завтрашнем дне – вечером пропивается все, до копейки, а утром и курнуть не на что. И если сосед по проживанию, просил у него в долг, обычно отвечал: «Ни копья!» И хлопал себя по пустым карманам.

Звали этого забулдыгу и пьяницу Алексей. Была у него и своя фамилия, но нам она ни к чему. У заблудших душ фамилия не имеет значения, к сожалению. Фамилию рода всегда кто-то продолжает, и не всегда достойно. Алексей сегодня был трезв, как стеклышко. Из-за отсутствия денег, выпить было не на что, да и пустой желудок урчал и гудел, как пустые трубы во время ветра. Было воскресное утро и надо было что-то придумать. Тут он вспомнил про старую цыганку, жившую на отшибе. Даже если у той нельзя было поесть, курить у нее было всегда. Цыганку почему-то звали Мурза. То ли за сходство с древними татарами, то за лицо, от старости стянутое морщинами. Цыганка была такая же древняя, как и те татары.