– Как всегда, – сказал я. – Надувная женщина, презервативы, смазка.

Майор это слышал и начал багроветь. Только лопнуть от злости у него не получилось, потому что Бармен ответил:

– Так он записку передал через Ягуара. Переносная радиостанция с длинноволновым диапазоном и тремя комплектами батарей. И ручной анкер для переноски химически активных грузов. Немецкий. Редкая штуковина. Я же говорю, людей напряг. Эту фигню ещё попробуй достать!

Записку вчера я действительно передал. Только сам-то не читал, что там накарябали и Платон, и майор. Ну, положим, спрос своего бывшего напарника я примерно так знал, потому-то и объяснил на словах. А вот, что понадобилось Хотунцеву, услышал впервые. И мне это не понравилось. Особенно последнее.

– Анкер для переноски? – переспросил Платон. – Я тебя правильно понял?

– Химически активных грузов? – добавил я и бросил взгляд на майора.

Он сразу как-то весь занервничал и поспешно пробурчал:

– И что такого? Ну…да…я заказал не совсем обычное оборудование и что с того?

– Скорее, начальник, ты заказал совсем необычное оборудование, – хмуро сказал Платон. – А теперь, уж будь так любезен, мать твою, объясни нам грешным, где это ты собираешься искать химически активные грузы? Уж, не на вертолёте ли?

Хотунцев поджал губы. Помолчал немного, потом сказал:

– Это тот груз, что нам следует забрать.

– Ты это серьёзно?

– Да.

– И что же там такого химически активного? – спросил Костыль.

– Это не обсуждается, – отрезал майор и поглядел на Костыля с негодованием. – Не нравится, откажись.

– Эвон оно что…

– Да, именно так.

Платон крякнул, потом усмехнулся и посмотрел на майора. Я рискнул задать наводящий вопрос:

– А груз, случаем, не взрывоопасный?

Хотунцев резко обернулся ко мне.

– Нет.

– Ты это точно знаешь, майор, или не уверен?

Он стиснул зубы так, что я увидел, как заходили желваки на скулах. Готов поспорить, он думал, как бы мне врезать. Но не врезал.

– Уверен, – буркнул он.

– Тогда следующий вопрос…

– Я уже сказал – это не обсуждается, – Хотунцев так нахмурил брови, что превратился в рыжего двойника известного всем генерального секретаря.

Я проигнорировал его слова.

– Сколько весит этот твой груз?

Он кашлянул, помотал головой как медведь в туче пчёл и выдал:

– Семьдесят килограммов.

Вот так вот просто, да? Оратор, блин. Мы с Платоном переглянулись. Значит, что получалось? Снаряжение, боеприпасы, стволы, плюс, радиостанция и три комплекта батарей, заказанные тем же майором. И ещё вдобавок контейнер с ручками на семьдесят кило. А народу у нас сколько? Мы с Платоном, кстати, уже не носильщики, поскольку поведём всех. Причём, двое и сразу, один впереди группы, а другой прикроет тылы. Что в остатке? Костыль, два молодых парня, худощавый француз и рекордсменка по штанге, на которую, в принципе, можно спокойно загрузить эти семьдесят кило. Круто? Ничего подобного. В Зоне любой лишний груз – это балласт. И как мы будем бежать, если что? А не хотите ли всем этим цирком попасть в гости к стае слепцов или навестить, скажем, химеру?

Платон почесал лоб и тяжело вздохнул.

– Нужен ещё один, – сказал он и поглядел на меня, как бы ища поддержки.

Нужен, нужен. Я и сам знал, что нужен. Да только где взять?

Бармен посмотрел сначала на меня, потом на Платона.

– Так вы ещё человека хотите взять? – спросил он.

Платон кивнул.

– Придётся. Иначе никак. Лишние руки.

Бармен вздохнул, покачал головой, потеребил кончик носа и внезапно сказал:

– Гешу возьмите.

Я глянул на него, думал, он шутит. Оказалось, нет. Бармен выглядел вполне себе серьёзно.

– Фёдорыч, ты чего? – удивился Платон. – Правда, Гешу хочешь с нами отпустить?

Между прочим, Бармен, как правило, своих помощников никуда не отпускает. Разве что в виде исключения. И то редко. И помощников, кроме охраны, у него только двое: Геша и Сыч. Не велик резерв.

– А ты против, да? – Бармен посмотрел на Платона с укором.

– Да нет, что ты. Просто…как же ты…

– Один не останусь, не бойся. Вон Сыча пока к делу приставлю. А вам лишний мужик только в пору. Мало ли что.

Он посмотрел на меня. А что я? Я Гешу знаю. Хоть и бывший «урка», но в принципе, не самый худший вариант. В Зоне он бывал только пару раз, зато её видел и в штаны не наделает, когда жаренным запахнет. Опять же, как сказал Платон – лишние руки. Так что, порядок. Геша сойдёт.

Костыль вдруг захихикал.

Мы обернулись к нему. И Платон спросил:

– Ты чего?

– Девятка, – сказал Костыль, всё ещё хихикая.

– Не понял? – нахмурился Бармен. – Ты это про что?

– Девять нас вместе с Гешей. Девять Хранителей. Ну, Братство Кольца, блин! Не читали что ли? – не выдержал Костыль, раздражённо мотнул головой и снова захихикал.

Платон посмотрел на меня. Что я мог ответить? Ведь прав Костыль. На все сто прав. И мы засмеялись.

Кажется, атмосфера наладилась.

****

Когда мы увидели грандиозный заказ майора, Платон придирчиво осмотрел анкер со всех сторон, потом повернулся ко мне и сказал:

– Если потащим эту хрень…

Я его понимал. Анкер – квадратный сосуд, примерно, метр на полтора, с двумя металлическими рукоятками для переноски по бокам. Стенки и крышка из какого-то специального сплава, чтобы выдерживать химическую реакцию не меньше семи часов. Иными словами, залейте внутрь, скажем, угольную кислоту и этот анкер должен продержаться семь часов, пока вы что-нибудь не придумаете. А придумать тут можно только одно – сменить стенки, от которых к этому времени мало что останется. Крышка имела кодовый замок. Захочешь да не откроешь. Я понятия не имел, что же это такое мы должны тащить в этом дорогущем ящике, но это что-то было химически активным. И очень химически активным, в противном случае не имело смысла тратить деньги на такую вещицу.

– Можете не волноваться, – заверил нас майор. – Груз будет в полной безопасности.

– Да ну? – усмехнулся стоявший рядом Костыль. – Ты сам проверял?

– Это очень надёжный контейнер. Немецкое качество.

– Практика показывает, что европейские эталоны качества плохо совмещаются с Зоной. Я бы хотел уточнить, что же такое мы понесём? – Платон пристально смотрел на Хотунцева, и его взгляд заставлял майора немного нервничать.

– Я не могу сказать.

– Можешь сказать только мне, – кивнул Платон. – На ушко шепни. По секрету.

Майор замотал головой.

– Нет. Даже не думай.

Пока они многозначительно смотрели друг на друга, я подошёл поближе к анкеру и потрогал стенки. Металл выглядел, как хром, на ощупь был даже приятным, и я попробовал приподнять анкер. Просто взялся за ручку сбоку и потянул вверх. Тяжеловат, блин. Больше всего весило дно, очевидно, приспособленное для большей прочности. Если добавить сюда вес груза, то получим приличную задержку в пути. И носильщиков придётся часто менять.

– С ней мы кучу времени угробим, – сказал я, и они оба повернулись в мою сторону.

– И что ты предлагаешь? – сурово нахмурился Хотунцев.

– Если рацию оставим, будет меньше лишнего.

– Рация нужна. Это не обсуждается.

– Скажи, майор, ты по ней такси вызовешь?

Он дёрнул головой. Злобно так прищурился и выпалил:

– Не твоё дело, понял? Тебе, сука, платят, вот и делай свою работу! И не спорь! Рацию мы берём, ясно?

Я глянул на Платона. Он шмыгнул носом, пожал плечами и промолчал. Что же это? Выходит, мне одному возражать?

– Суку я так и быть тебе прощу, майор, – сказал я, стараясь вздохнуть как можно тяжелее. – Но только в последний раз.

Он смотрел мне в глаза. Долго смотрел, словно запоминая. Ни один из нас взгляд так и не отвёл. Пока Платон не вмешался.

– Ладно, мужики, хорош фигнёй страдать, – сказал он. – Сделаем проще, будем менять носильщиков. А рацию, майор, сам потащишь. Без обид.