– Э-э…Саня…ты бы…гм… как-нибудь аккуратнее, а? – сказал он.

Майор продолжал держаться за кобуру. То ли из гордости, дескать, вот я какой мужик, то ли от дурости. Потому что тупой и упрямый. Как и многие офицеры. С этим надо было кончать, и я сказал так громко, чтобы слышали остальные:

– Этот придурок хочет изменить маршрут! Гонит нас прямо через Выжигатель! Кто-нибудь желает идти с ним?

Вот так вот. Коротко и ясно. Теперь им всем предстоит принять решение. Но я никак не ожидал, что они сделают это так быстро. Справа от меня лязгнул затвор, и раздался голос Костыля:

– Хрен моржовый ему в жопу, а не Выжигатель!

Он подошёл сбоку и направил свой «калаш» на Хотунцева. Где-то слева мелькнул Геша, а позади майора появилась Светка и бесцеремонно выдернула «глок-17» из его кобуры. Он только ухмыльнулся, мотнув головой, как медведь, напоровшийся на гнездо пчёл. Но проигрывать майор не любил, поэтому сделал попытку взять реванш, сунув левую руку назад, за пояс.

Но не успел.

– Эй, эй! А ну стой смирно! – Костыль подскочил к нему и схватил за локоть.

Позади майора ухватила Светка, рванув его влево. Одновременно он получил бутсой под колено, и осел, зарычав как озлобленная дворняга:

– Суки-ииии-ии!!!

Костыль отобрал у Хотунцева «вальтер» ППК и протянул мне.

– Видал, что у него в заначке?

Поскольку Терминатор скрутила майора основательно, я опустил оружие и взял у Костыля «вальтер». Значит, вон оно как. Был у майора козырь. Был. Может, пристрелить его всё-таки? Чтоб уж точно решить вопрос? Да, в принципе, плевать я на него хотел. И я вскинул «кольт».

– Ты что?! – на моей руке внезапно повис Платон. – Саня, брось горячку пороть!

– Да оставьте вы его, блин, – сказал Малой, кивнув на майора. – К болоту выйдем, у Михи-Лешего бросим. Он ему применение точно придумает.

– Ага, – усмехнулся Костыль. – Отмычкой будешь, начальник. Слышь, Ягуар, тебе ствол его нужен?

Я посмотрел на «вальтер» и протянул его Костылю.

– Держи.

– Вот спасибо. Я добро помню, Ягуар.

– Учту.

Я сунул оружие в кобуру на бедре и в этот момент раздался выстрел. Далёкий сухой треск, отозвавшийся раскатистым гулким эхом. Я не сразу сообразил, откуда стреляли, но эта пуля досталась Фантику. ПФОРХ! С противным хлюпающим звуком она пробила парню горло, разбрасывая ошмётки трахеи. Хлестнула кровь, и Фантик с жутким хрипом повалился на спину. Через мгновение послышался крик француза:

– Courir!³

Он присел на колено, развернулся в сторону разросшегося подлеска, справа от нас, и дал короткую очередь. Костыль и Светка, не сговариваясь, поддержали его огнём. Пули скосили чахлые кусты, кто-то там вскрикнул, но в ответ застучал пулемёт. Ну, что за невезуха! Земля вокруг моих ног вздыбилась фонтанчиками, и я как мог, швырнул себя влево, поближе к сложенным кучкой рюкзакам. Невесть что, но хоть какая-то защита. Справа ухнул гранатомёт Платона, но это мало помогло. Где-то в подлеске раздался взрыв, взлетели вверх комья дёрна вперемежку с травой и ветками, однако невидимый пулемётчик продолжал строчить.

ПФОРХ! ПФОРХ! – несколько пуль ударили в рюкзак прямо перед моим носом. Чертыхнувшись, я перекатился вправо, где стукнулся лбом в неподвижное тело Фантика. Я посмотрел на него. Не жилец, бедолага. Из развороченного горла сильной струёй выталкивалась кровь, заливая щёки и шею. Эх, парень, глупо-то как. Сидел, сидел и пулю словил. Возле его ноги я заметил оброненный АК-103, протянул к нему руку, и тут несколько пуль взрыли грунт у моего плеча. ШПЫХ! Комья земли ударили мне в скулу, в нос попала пыль. Да, вашу мать-то! Я резко откатился налево, вернувшись поближе к рюкзакам. Остальных я не видел. Но подумал, что по нам лупит, пожалуй, не один только пулемёт. Конечно, в грохоте и воплях ничего не разобрать, но действовать придётся самому.

Я перевернулся на спину, отсоединил магазин, проверил и вставил обратно. В рюкзак за головой что-то садануло, да так, что сверху мне на макушку посыпалась земля. Что ещё такое? Пуля? Осколок? А-а, плевать, не задело и ладно. Теперь надо добраться до ручья. Катимся вправо и стараемся не попадать под огонь. Н-да! Легко сказать, не попадай под огонь. Только выхода нет. Подлесок можно обойти лишь по руслу ручья. Я стиснул автомат, расположив его вертикально, стволом вверх, как в почётном карауле, сжал зубы и зажмурился. Господи, как же я ненавижу такие вот моменты. Кто бы только знал. Я глубоко вдохнул, с шумом втягивая в себя воздух. Ну, помчались.

Я рывком перевалился на правый бок и постарался придать своему телу максимальное ускорение. Получалось не очень красиво – сопящий нескладный объект пытается кувыркаться боком по траве. Пару раз возле головы взлетали буруны дёрна, поднятые пулями, что-то просвистело над ухом, быстрее комариного писка, но я продолжал переворачиваться, всё дальше и дальше от спасительной кучки сложенных рюкзаков. Здесь укрыться было уже негде. Потом вдруг я ударился бедром обо что-то твёрдое. Глянул и понял, что задел вросшую в берег ручья полусгнившую корягу. Где-то слева протарахтел автомат, раздалась забористая ругань, а после жахнуло гранатой. Взрыв поднял приличный кусок травянистой почвы и расшвырял её во все стороны. Меня накрыло с головой, влажная земля посыпалась за шиворот, только это уже не имело никакого значения. Я перевалился через корягу и скатился на дно ручья.

Под ногами влажно чавкнуло. Ага, угодил в лужу. Не успел я отдышаться, как сверху пробарабанила очередь. Пули вспороли краешек берега, обрушив на мою бедную голову настоящий земляной дождь. Видно, решили меня добить. Ну, да сейчас. Пылесосить вашу черепушку! Не дождётесь! Я отряхнулся, прошёл немного вперёд и начал карабкаться наверх. Это высохшее русло являлось своеобразным аналогом глубокого окопа, позволяя пройти под прикрытием почти к самому подлеску. Я очень надеялся, что наши неизвестные противники не станут закрывать свой правый фланг, который почти что и упирался в ручей. Если же они догадаются это сделать, моя миссия обречена.

Я понемногу вскарабкался по склону берега и осторожно выглянул, чтобы оценить обстановку. Да-а, дела наши были не очень впечатляющими. Передовую оборону, похоже, держали только Светка, Костыль и француз – катались среди разбросанных рюкзаков и отстреливались. Из подлеска по ним вели практически залповый огонь, вынуждая постепенно скучиваться в середине нашего импровизированного лагеря. А потом накроют парой-тройкой гранат. Ни майора, ни Платона, ни Малого я не видел, хотя кто-то постреливал из-за кривых сосен справа. Гешу тоже не видел, зато слышал. Он ажурно матерился и строчил из «калаша» короткими очередями, где-то левее упавшей берёзки с моим рюкзаком.

Так, ситуация ясна.

Я посмотрел налево, в сторону порыжелых кустов, за которыми начинался подлесок. Были заметны изредка вспыхивавшие огоньки выстрелов. Часто мелькало только пламя стучащего пулемёта. Мысленно отметив примерное расположение вражеских позиций, я спустился обратно и начал осторожно продвигаться вперёд по руслу ручья. Правда скоро мне пришлось пригибаться, поскольку берега становились всё ниже и ниже. И, наконец, само русло начало сужаться, превращаясь в маленькую грязную канавку, исчезавшую в хорошо разросшихся кустах. Задача моя несколько усложнилась. Не то, чтобы я был чересчур крупным парнем, но с учётом разгрузки, меня было бы видно. Единственным выходом было только ползти.

Это-то и оказалось самым мерзопакостным. Опуститься в липкую, сырую грязь и двигаться вперёд по-пластунски, вымазываясь этой самой грязью как настоящий краб. Автомат приходилось держать поперёк груди, на согнутых руках, локтями упираясь в мокрый противный грунт. И так ползти, как учили, сохраняя оружие, по возможности, чистым. Ошмётки влажной глины летели в лицо. Я подумал, что скоро стану похож на персонаж из фильма ужасов, когда вползал в кустарник. Теперь ко мне стали липнуть ещё и колючки.