–Тетя! Пошли встречать болтушку…

Кошка воспринимала Марту как необходимость: ну и что из того, что та кладет корм ей в миску? Симпатии к домработнице столько же, сколько к стулу. Поэтому, когда Марта вошла вместе с морозным воздухом, кошка больше обратила внимания на зимнюю стужу – подергала лапами.

–Как ты? Девочка, ты не очень испугалась? Давай рассказывай! – Марта растирала щеки, втягивая запах разгорающихся дров в камине и заваренного чая. – Я была у Мальборо, он не напуган. Бросила бобового сена. Кашу дашь сама! У других животные «в мыле": в двух домах отсюда его видели в окно. Тебе еще повезло… Говорят, здоровенный, как лошадь. Твой звонил… Я слышала, ты сегодня одна. Как ты выдерживаешь это? Не молчи! – И она встряхнула задумавшуюся Нину, застывшую с чайной ложкой в руке.

Нина, словно пробудившись от ночного сновидения, положила руку на предплечье Марты.

–Извини, просто представила волка размером с лошадь.

–А, ты про это…

Нина, услышав про Виктора, вспомнила, что он не позвонил – значит, приедет. Она знала его ходы. Он узнал от Густава о сработавшей сигнализации, о волке, переполошившем округу. Ее чуткий мужчина не позвонил, отложив все дела (линейку новых двигателей для скутеров, все цеха и совет директоров…), уже накупив всякой всячины и обязательный презент – между сюрпризом и подарком, – ловко объезжая пробки, мчится к ней. Такого успокоения и нежной заботы хотела бы любая невздорная и трезво мыслящая вторая половина. Такого внимания хотела и она, но вчера… Теперь же, в момент монолога Марты, девушка почувствовала: больше всего на свете хотела бы, чтобы Виктор не приехал: не смог по делам, улетел на слет генеральных, сломался джип, наконец…

–Йогуртовое с вишней?

От вопроса Нины веяло риторикой. Марта – сладкоежка с фигурой, не заплывающей от сладкого. Пирожные в доме – только для нее. Самой Нине нравилось оформление и отзывы о них.

Марта в свое время защищала цвета нации и все еще гордилась крепкими ягодицами – "ночными забавами Миши". Рыжая от природы, без единой веснушки даже весной, кожа морковного цвета. Чуть вздернутый нос, светло-карие, к зрачку золотистые глаза. Нескончаемая энергия. Отражение всех ощущений и представлений на лице.

–С вишней!?– Ее глаза закатились. – Не забывай, у меня еще куча работы. Когда прекратишь меня баловать?

–Никогда! – улыбнулась Нина и спросила между прочим: – Так что там лесное чудище?

–А, ну… Что ты не знаешь? – Марта махнула рукой, слегка треснув по мордочке кошку – она отвечала той же симпатией Тете. – Наши соседи от тебя до нас и дальше изрядно пополнили запасы "удобрений" для своих хозяйств – возможно, летом будет неплохой урожай. Все, что я услышала от Миши, – это то, что Густав звонил егерю, ответственному за эти места. Не помню, смешное имя – Одуванчик или Репей… Охарактеризовали его как знатока своего дела, заворачивающего медведям нос за уши и находящего иголку в стоке сена.

–В стоге сена, – нежно поправила Нина, тонким пальцем стирая крем с уголка губ Марты.

–Да, да, в нем, – подтвердила Марта, подставив лицо Нине, словно Клеопатра – гримеру перед финальной любовной сценой.

–Кривляка! – Голос обладательницы сине-зеленых глаз убаюкивал.

–Да! – подтвердила Марта. – Миша перекопал наши сараи, вылез оттуда с ржавыми цепями, капканами…, пометил участки, где нельзя ходить, и помчался в город за "более крупным калибром", хотя патронов в доме разве что у меня в нижнем белье нет, хотя… Он постоянно переговаривается с начальником по рации, я слышала слова: «растянуться», «периметр», «опасный зверь» и «чрезвычайное положение". Он, по-моему, сегодня в постель ляжет не ко мне, а к своей винтовке!

–А ты, – мурлыкнула Нина, – ты его слышала?

Марта выразила удивление, напряжение памяти, недоумение… И еще интерес.

–Знаешь, – начала она медленно, – когда мой угомонился, я, ворочаясь, услышала его… Да! Мне показалось…, так мне показалось, что он зовет и зовет, так притягивая, завораживая… – Хозяйка рыжих волос, стянутых в узел, откинулась на стуле и сказала вдруг шепотом, сделав круглые глаза: -Знаешь, я пошла бы за ним, но была вымотана, как после длинной дистанции. Уснула…

Нина рассмеялась.

–Ладно, пойду, покормлю нашего буяна.

–Точно! Ты меня заболтала. – И она загремела в шкафу пылесосом.

Нина схватила термос с кашей и вышла навстречу колючему воздуху и яркому солнцу. Она обожала заходить с мороза в тепло, но ей нравилось и пьянеть от врывающегося в легкие морозного воздуха. Это напоминало детство, зимние забавы со школьными подругами и друзьями, веселые рождественские каникулы. Тогда было много подруг и друзей, мало забот, ноль тоски и жизненных стрессов. О чем нельзя сказать сейчас.

В подсобном помещении содержался единственный конь. Всегда резали ее слух названия "конюшня" или "конский дом", но теперь было все равно: она приходила к нему. К Мальборо. Крупный конь с сухим телосложением, крепкими и сильными ногами. Голова с прямым профилем, длинная шея, кожа покрыта черным с фиолетовым отливом коротким и блестящим волосяным покровом. Короткая стриженая грива и негустой хвост. Чистокровная верховая порода, производная от арабской чистокровной.

Пахнущая овсом и льном каша. Закрыв термос и разгибаясь, Нина уперлась головой в нюхающего ее волосы коня.

–Ты…– Она провела рукой по волосам. – Ты напугал меня.

Конь положил ей голову на плечо, горячо дыша в ухо и слегка поматывая хвостом.

–Что с тобой, мой хороший? – Она нежно погладила коня по шее. – Тебя тоже напугал этот ужасный вой?

Мальборо заглянул ей в глаза, затем принялся слегка бодать ее – требование погладить особую точку, находящуюся между глаз. Когда-то конь мог часами, закрыв глаза, принимать это проявление ласки. Когда-то…

"Что с конем? Не помню, когда он был так нежен. Лет сто назад. Когда еще Поль… Видимо, действительно был напуган ночью, а сейчас рад моему приходу".

–Не переживай, мой мальчик. – Она, задрав губу коня, взглянула на безупречные зубы. "Крупный жемчуг Поля" – она вспомнила зубы своего мужчины, его улыбку и с грустью сказала: – Они прогонят его обратно в лес, и будешь спать спокойно.

Конь смотрел так, словно понимал слова, произнесенные мягким голосом. Раздался звук въехавшей на территорию машины.

–Позже погуляем, милый…

«Создать видимость помощи Марте! Разобрать в мастерской… Вдруг в голову взбредет поработать!» Нина всем своим сознанием не хотела оставаться с Виктором наедине. «Откуда взялось такое чувство? Еще вчера ждала его и хотела. Представляла, как будет лежать в крепких, но нежных объятиях. Что с тобой?"

Она покинула сруб в русском стиле, собранный без гвоздей, закрывая второпях массивную, но легко идущую дверь. Она опоздала: джип Виктора стоял у входа в дом. Коробки, пакеты. Она попала в объятия, замком закрылись за спиной его руки.

"Не испорти все, девочка!"

Затяжной поцелуй.

–Холодно… Ты ехал целую вечность. – Мягкий укор с долей нетерпения. – А мои ножки чуть не отгрыз злой и серый волк…

–Забудь о нем, как о страшном сне! – Взгляд в ее искрящиеся на солнце глаза. – Его больше нет, пошли в дом… Я не могу больше ждать!

–Я тоже, но Марта…

–У-у-у! – В этом прозвучала досада.

–Ожидание обостряет чувства! – игриво смеялась она.

Досада Виктора раскрыла замок его рук. Она, схватив его за пальто, потащила в дом.

–Не падать духом, солдат, тебя ждут дома! – Она продолжала игру. – Кто-то обещал большую трепку?

–Какое-то трепло…– Он ввалился в дом за ней. – Не я!

"Ни капли тоски! Он прочтет меня. Ни капли…"

Молчаливый смех. Шкаф с верхней одеждой. Игра наперегонки возле него. Она смеялась глазами, он тоже это умел. Она знала, что он знает ее, но не могла нащупать грань между игрой по ее правилам и его реальным поведением, когда он нежный, заботливый, классный.