Мужчина, по всему, был чем-то очень взволнован.
– Я, высокоуважаемый господин следователь, смею выразить желание сделать вам, как представителю власти, официальное заявление, – ответил он, при этом сердито нахмурив седые брови.
«Вот как, на ночь глядя, заполучи неприятность!..» – подумал Леонид и с недовольным видом присел за стол.
–Речь пойдет о серьезнейшем преступлении, – продолжил высокопарно посетитель, при этом гордо вскинув голову.
Его вид был так комичен, что Леонид чуть не рассмеялся, но вовремя сдержался.
«Странно, кого-то он мне напоминает!?» – подумал он и сделав серьезное выражение лица, предложил посетителю успокоиться и поведать о случившемся.
После чего Леонид демонстративно взял авторучку в руки и приготовился записывать, или, по крайней мере делать вид, что будет записывать его показания.
– Я желаю, дать Вам признательные показания, о совершенном мною ужасном преступлении.
–Слушаю Вас внимательно, – ответил Леонид, и сердито сдвинув брови, продолжил:
–Что за преступление и в отношении кого?
–У меня заявление об убийстве гражданина Беньдера, – продолжил посетитель.
–Чтооо!? – вскочил с воплем со стула Леонид, – да вы что, все с ума посходили что ли!?
Мужчина даже бровью не повел.
–Что за шутки, это просто издевательство. То, видите ли, какой-то «Вол,энд», бесцеремонно вваливает в мой кабинет, а теперь еще Воробъянинова мне не хватало.
Мужчина сердито нахмурил брови.
–А может вы еще и «Кисой» представитесь, так ведь кажется, Остап Бэндер своего напарника, Ипполита Матвеевича Воробьянинова, называл?
Немного успокоившись, Леонид взял себя в руки и показав рукой в сторону выхода, предложил, новоявленному «Кисе», выйти вон из кабинета.
«Я никуда отсюда не уйду, пока Вы, господин следователь, не примите мое заявление», – сказал мужчина с твердым выражением лица.
«Ладно, сыграем в вашу игру», – подумал Леонид, предполагая, что его разыгрывают.
Он достал пустой бланк заявления, шариковую ручку и предложил мужчине самому написать заявление, после чего достал чашку и заварил себе кофейку.
Мужчина, взяв авторучку в руку, долго ее рассматривал, потом, видно догадавшись о ее предназначении, стал быстро писать на бланке, при этом нервно подергивая себя за усы.
Закончив писать заявление, он отдал заполненный бланк Леониду.
Демонстративно, не торопясь, допив напиток свой, Леонид, поставив чашку на подоконник, взял в руки бланк и пробежал глазами по тексту заявления.
С первого взгляда, текст был какой-то странный, с дореволюционными буквами, отчего было сразу тяжело уловить его смысл. Однако, со второго прочтения, Леонид разобрался с тексом и выяснил, что было совершенно убийство гражданина Беньдера, а преступником являлся данный посетитель, а именно, Ипполит Матвеевич Воробьянинов.
«Может он и действительно, совершил это преступление, а может он просто сумасшедший, да бред несет, – мелькнула мысль у Леонида. -По крайней мере, я обязан доложить об этом в дежурную часть отдела».
–Вот что, уважаемый, как там вас, ах да, гражданин Ипполит Матвеевич! Пожалуйста, подождите меня в коридоре, а я схожу с вашим заявлением в дежурную часть. У нас так положено, – стараясь успокоить посетителя, сказал Леонид, выпроваживая его из кабинета.
– Я скоро вернусь, – заверил он его, а сам подумал: «входная дверь в здании закрывается на замок, так что никуда он не денется».
А так как, дежурная часть находилось в соседнем здании, то Леонид, скорым шагом, направился к нему, с дежурной папкой в руке, в которой нес заполненный заявителем бланк, о совершенном им преступлении.
В дежурку он попал в самый разгар ночной суматохи, которая выражалась в разборках различных правонарушений. Все совершаемые в городке преступления, различной направленности, как против личности, так и против имущества граждан, как негативные ручейки стекались в это сакральное место. И здесь, сливаясь в один информационный поток, в буквальном смысле этого слова, опрокидывались, как ушат воды, на голову дежурного по отделу офицера.
В помещение, бегали возбужденные сотрудники отдела, некоторые из которых жестом, а кто и просто нецензурными словами, пытались, что-то объяснить дежурному, на что последний, также жестом или теми же словами отправлял их, стараясь куда подальше от помещения дежурки.
Временами, дежурный офицер нервно хватался за трубку телефона и молча выслушивал потусторонние крики, после чего резко бросал трубку со словами – «а не пошли бы вы все!?»
Оказавшись в самом эпицентре водоворота информационной суматохи, Леонид слегка замялся на пороге, но встретившись с внимательным взглядом дежурного, робко зашел в помещение дежурной части.
–Что тебе? – с недовольным видом спросил его дежурный, – я тебя не вызывал.
–Да вот… у меня тут… – стал тянуть время Леонид, – заявление… принятое мною от гражданина…
–Что за заявление, говори яснее? – громко спросил дежурный.
–Заявление от гражданина Воробьянинова… о совершенном им преступлении… убийстве гражданина Бэндера», – проговорил запинаясь, Леонид, протягивая ему бланк.
Дежурный, взяв его в руки, внимательно взглянул на него, после чего удивленно поднял одну бровь, потом медленно вторую, что неминуемо сулило неприятный разговор. Он протянул Леониду бланк и уставившись на него, произнес сквозь зубы:
–Ты что, издеваешься надо мною? Или тебе делать нечего, так я найду чем заняться.
–А что такое? – спросил удивленно Леонид, забирая у него бланк.
Дежурный, приподнявшись на стуле, выкрикнул:
–Он же не заполнен, иди в свой кабинет, не видишь, что у меня твориться?
–Как не заполнен? – оторопел, Леонид, рассматривая бланк.
Действительно, бланк был пустой. Никакой записи на нем не было. Он был чист, на нем еще никто не успел написать, каких-либо признаний.
«Что!? Не может быть, неужели я в впопыхах, захватил чистый бланк, а заявление оставил на столе, вот же «дурень», так опростоволоситься», – подумал Леонид, а вслух ответил:
– Наверное, я перепутал бланки, сейчас сбегаю в кабинет и принесу.
–Давай, только быстрее, а то сам видишь, как я «зашиваюсь», – крикнул ему вдогонку дежурный.
В коридоре, возле своего кабинета, Леонид увидел недавнего посетителя, который стоял, прислонившись к стене, понуро опустив свою седую голову на тощую грудь.
«Вот же невезуха, свалился же на мою голову, черт бы его побрал с этим заявлением», чертыхнулся он, забегая в свой кабинет.
Бросив на стол папку, Леонид стал искать заполненный бланк, но кроме романа – «Двенадцать стульев» и лежавшей на краю стола, какой-то старой книги, никаких бланков на столе не обнаружил.
– Гражданин? – крикнул он, выглядывая в коридор с целью пригласить его в кабинет, но там, к его удивлению, никого не было. Леонид спустился на первый этаж и убедился, что входная дверь была закрыта на ключ.
«Странно, куда он девался?» – подумал он и вернулся к столу. Вытащив из папки бланк о принятии заявления, Леонид увидел, что бланк был заполнен, тем самым необычным, дореволюционным текстом.
Ничего не понимая, он сунул его обратно в папку и подумал:
«Так, спокойно, бланк с заявлением нашелся, значит его надо отнести, как положено дежурному по отделу. Ну а то, что сам заявитель сбежал, так это не моя проблема».
Леонид вышел из кабинета и заперев за собой дверь, направился к выходу из здания. Входная дверь была закрыта на внутренний замок, поэтому Леониду пришлось опять побеспокоить эксперта Юру, чтобы взять у него ключ.
– Оставь ключ у себя, как вернешься отдашь, – посоветовал ему Юра.
Закрыв входную дверь на ключ, Леонид направился в дежурную часть.
В суматохе он забыл спросить у эксперта о своем пропавшем заявителе, предполагая, что тот его уже выпустил из здания.
Стояла тихая лунная ночь, накануне светлого праздника «Рождества-Христова». На улице, несмотря на ночное время, было светло. Яркий свет от молодого месяца прекрасно освещал все здания, вдоль улицы, а также деревья и небольшие сугробы снега, наметенные за день ветром.
