Пока он ехал по коридору на платформе для особо опасных заключенных, первое что он подумал было: "Так же как Бориса меня заковали, а я ведь не убийца!". Потом в голове вертелось много разнличых мыслей, которые вызывали напряжение и скованность во всем теле, а тревога вгрызлась в его сердце. Платформу поместили в специальный электрокар для заключенных, и машина двинулась в сторону города в сопровождении пятерых охранников.

Поскольку дело заключенного Ивана Трусина имело широкий резонанс, то по приезду на место, его завели в здание федерального суда через официальный вход. Многочисленные камеры, которые журналисты успели установить у входа в здание, были направлены на него. Ивана завезли на платформе в здание, охрана передала свой пост шестерым полицейским в сине-черных костюмах, которые продолжили сопровождать Ивана до зала суда. Заехав в зал суда, Иван обратил внимание, что в нем присутствовало всего шесть человек за исключением полицейских: его адвокат, прокурор, два непонятных человека, по-видимому, свидетели, судья и его жена. Иван улыбнулся жене, чтобы как-то ее взбодрить, да и самому взбодриться тоже. На душе у него стало ненадолго легко, ведь он так давно ее не видел.

Зал суда был очень большим и просторным, две стены состояли из одних только высоченных и узких окон, отливающих перламутром при прохождении солнечных лучей. Потолок был расписан старинными сюжетами, суть которых уже никто не помнил. Там были изображены полуобнаженные мужчины и женщины, весы, облака, и все настолько хорошо реконструировано, что объемные фигуры, казалось, в любой момент упадут на присутствующих сверху. На третьей стене было изображено несколько геральдических знаков государства и судебного сообщества. Напротив этой стены располагалась высокая мраморная кафедра, монументальное сооружение, которой уже не один век. За этой кафедрой и столом правосудия по совместительству восседал федеральный судья, одетый, на древний обычай, в черную мантию и белый кучерявый парик.

Судья начал процесс, который длился четыре часа. За это время были прочитаны материалы дела, приведены версии свидетелей, высказались адвокат и прокурор. И настало время голосования присяжных. На большом экране проецировались двадцать обезличенных ников и за каждым из них стояли реальные люди и сообщества, которые отвечали за правопорядок в стране. В них входили как профессионалы, люди с юридическим образованием, так и простые граждане. Каждый из сообщества имел доступ к рассматриваемому делу и вправе был проголосовать по трем категориям: виновен, не виновен, отложить дело на более подробное рассмотрение. Сообщества суммировали эти голоса и передавали суду.

Вердикты под никами начали мигать и потом замерли, и программа вывела окончательный процент под строчкой "виновен" - 97 %, "не виновен" - 0 %, "отложить дело на более подробное рассмотрение" - 3 %. В итоге, большая часть присяжных считала Ивана Трусина виновным! Жена Ивана ахнула и, прикрывая рот руками, разрыдалась. Иван, сжал зубы и исподлобья посмотрел на судью. Федеральный судья, тяжело, из-за своего большого веса, встал и вынес приговор:

- Подсудимый Иван Трусин за организацию и реализацию террористического акта в центре города в кафе "Белая ночь" в семь вечера 23 января 2225 года согласно статье 1 тер.26 обвиняется виновным и приговаривается к высшей мере наказания - смерти путем введения медикаментозного раствора. Приговор считать вступившим в силу немедленно, т.е. 4 мая 2225 года! - и, классически, ударил молоточком по столу.

- Подсудимый Иван Трусин, Ваше последнее слово - надменно обратился федеральный судья к Ивану.

- Пошел на хуй - спокойно ответил Иван.

Судья ухмыльнулся и сделал знак рукой вывести подсудимого из зала суда.

Жена Ивана попыталась прорваться к мужу через кучу охранников, но ее не пустили. Иван, пока его вывозили, успел только крикнуть ей:

- Скажи Егорке, пусть растет мужиком!

Его увезли на лифте, что спустился на четыре этажа под землю. Потом пересадили на электрокар, который по подземному тоннелю доставил его и уже десять охранников в помещение, напоминающее ему тот же изолятор, только коридоров было больше. Его завезли в небольшую комнату, отстегнули крепления и пересадили на мягкое белое кресло с мягкими подлокотниками. Тут же его руки и ноги автоматически зафиксировались металлическими лентами, так, что и пошевелить было невозможно. Иван заметил, что в комнате было только это кресло, небольшой штатив с капельницей и большая, просто огромная, картина на всю стену напротив него. На картине было изображено голубое небо и мягкие облака, лазурное море, берег, песок, пальмы. Картина была интерактивная и выглядела как живая, с приливом пушистых волн, легким покачиванием листьев пальм, а иногда на берег выносило морские звезды.

А за этой картиной, в соседней комнате, в этот момент находились люди, которые должны были визуально зафиксировать смерть осужденного.

На груди Ивана расстегнули комбинезон и провели еще раз идентификацию прибором, после чего подсоединили датчики к груди, к ногам и рукам. Подсоединив капельницу к вене на левой кисти, два охранника вышли из комнаты и оставили Ивана одного. Ему было страшно, сердце билось очень быстро, наверное, было даже видно, как вибрирует его грудь, ладони потели и он, по привычке скрывать это, пытался пальцами как-то достать до ладоней, но рукоятки кресла не давали. Потом его затрясло, он стал быстро и прерывисто дышать, казалось, сейчас он закричит, но... в комнату вошла девушка в белом костюме. Она была невысокого роста и худощавого телосложения, очень приятной внешности. Ее темно-каштановые волосы были убраны в нетугой низкий пучок, на лице был приятный и легкий макияж. Она подошла к Ивану мягко, не оголяя зубов, улыбнулась ему пухлыми губами, обошла его и встала за его спиной, после чего положила свои руки ему на плечи. И Ивану, вдруг, стало так спокойно, так хорошо.

- Все будет хорошо - сказала девушка мягким голосом.

Иван почувствовал сдавливание по всему телу, он попытался сделать вдох, но не успел. Его тело и глаза замерли.

Девушка убрала руки с плеч Ивана, обошла его, наклонилась, внимательно посмотрела на его лицо, изучая каждый мускул, дунула в открытые глаза, они не моргнули. Потом внимательно осмотрела шейную артерию, приложила ладонь и не нащупала пульса. Выпрямила спину, повернувшись к картине, подошла к ней, приложила правую ладонь на картину, и перед ней появилось табло, показывающее прямые лини системы дыхания, пульса, мышечного напряжения. После чего она, глядя прямо в картину, сказала ровным голосом:

- Заключенный Иван Трусин мертв, подтверждения приняты! - после чего повернулась в сторону выхода и покинула комнату. Как только девушка вышла из комнаты, сразу вошли два охранника, которые освободили тело Ивана от датчиков и капельницы, нажатием штатива на спинке кресла, трансформировали его в каталку, и каталка поехала вслед за одним из охранников, в то время как второй контролировал процесс у ног Ивана. Его тело повезли в крематорий.