Время поджимало, поэтому на знаменитый отель «Марина Бэй Сэндс» с его тремя башнями, накрытыми гондолой роскошного парка с бассейнами и кафе на высоте двухсот метров, полюбоваться не удалось.

В «Раффлз» вернулись за пять минут до встречи, о которой говорила Виктория, усталые, но довольные, так что Виктории пришлось подниматься на второй этаж отеля без захода в блок бытового обеспечения.

Савва хотел сесть на диван в холле, предварительно заскочив в туалет, но Виктория решила иначе.

– Идёмте с нами, не помешаете.

Поднялись в один из конференц-залов, освещённый спрятанными в стенах флуоресцентами.

Вопреки желанию Виктории Савву в зал не пропустили.

– Вы не заявлены, – сказал ему, заступив дорогу, на плохом английском один из рослых полицейских в мундирах песочного цвета.

Савва озадаченно глянул на прошедшую в зал Шахову. Она вернулась.

– В чём дело? Это сотрудник российского посольства.

– Он не заявлен в списке приглашённых, – упрямо сказал верзила-сержант.

– Я ему даже удостоверения не успел раскрыть, – сказал Савва. – Они что, всех гостей в лицо знают?

Подошёл Чёрников.

– Что случилось?

– Не пускают. – Виктория достала из сумочки своё удостоверение. – Я специальный помощник…

– Подожди, – остановил её Чёрников. – Нет смысла спорить. Присутствие Бекасова на встрече не обязательно, чего копья ломать.

– Я хотела…

– Пусть ждёт. – Чёрников прошёл в зал.

Виктория примирительно улыбнулась.

– Не обижайся, позже разберёмся, что происходит.

– Да без проблем. – Савва спрятал досаду в глубине души, смерил взглядом смуглое непроницаемое лицо представителя законопорядка, терпеливо дождался, когда все члены совещания пройдут в зал и дверь закроется, сказал по-английски, тихо и задумчиво: – На идиота ты не похож, парень, кто тебе приказал задержать лично меня?

Лицо сержанта стало лиловым, но сдерживаться он умел. Не отвечая Савве, глянул на дюжего напарника. Тот придвинул к губам бусину микрофона на усике, проговорил на малайском языке. Савва понял лишь два слова: «русский» и «здесь».

Он поднял брови, осознав, что речь идёт о нём, огляделся.

Коридор отеля с дверями в конференц-залы почти опустел, последние гости разошлись, остались лишь полицейские и парочка мужчин в штатском, скорее всего олицетворявших службу охраны. Да у панорамного окна стоял спиной к залу араб в бурнусе.

Словно почуяв взгляд Бекасова, араб оглянулся, и Савва с удивлением узнал в нём майора Петрова, начальника УВД Норильска.

Впрочем, лицо у араба было посмуглее простоватого лица Петрова, да и не мог он находиться в Сингапуре ни под каким предлогом, и Савва подумал, что ошибся.

Двойник Петрова прищурился, кивнул ему как старому знакомому, подошёл, заговорил на хорошем английском:

– Господин Бекасов, вы так хорошо зарекомендовали себя в известных обстоятельствах, что мы решили продолжить беседу. Я уполномочен предложить…

– Кто – мы? – перебил его Савва.

Лже-Петров сбился, помолчал, буравя лицо Саввы блеклыми глазками.

– Предложение, озвученное вам господином Фофановым, остаётся в силе. Надеюсь, вы его помните.

– Фофанов сумасшедший!

– Он стал сумасшедшим после выселения, провалив дело. От таких работников мы избавляемся.

– Что значит – после выселения?

По толстым губам собеседника скользнула гаденькая улыбочка.

– Он был запрограммирован, программа удалена, носитель получил психическую травму.

Савва иронически дёрнул уголком губ.

– Я так и предполагал. Жёстко работаете. Где гарантии, что и мне после какой-нибудь неудачи не удалят память? Или что там вы удаляете?

– Если мы договоримся…

– Не договоримся, господин хороший. Нет вам веры. И я уже говорил, что такими методами заставить человечество «прогрессировать» не удастся. Как бы вы ни оправдывали свою деятельность, прежде всего вы – убийцы! А я с убийцами не работаю, даже с самыми благими намерениями.

Лицо «араба» потемнело.

– Вы отдаёте себе отчёт?

– Очень конкретно.

– Не боитесь, что вас постигнет та же участь? – «Араб» кивнул на дверь конференц-зала.

– Вы мне угрожаете?

– Предупреждаю.

Савва смирил свой гнев, усмехнулся почти философски.

– Все мы под богом ходим. Никто не застрахован от отравленной иглы. И вы тоже. – Последние слова он подчеркнул, изменив тон.

– Вы пожалеете.

– Вы пожалеете больше.

Двойник Петрова перевёл взгляд на полицейских, делавших вид, что их ничего не касается, кивнул и пошёл прочь по коридору.

– Вам придётся пройти с нами, – сказал первый страж порядка, попытавшись взять Савву под локоть.

Майор легко вывернул руку, сам особым приёмом захватил пальцы сержанта, вывернул, заставив его охнуть, позвал «араба»:

– Господин Петров!

Собеседник в бурнусе приостановился, будто наткнулся на невидимое препятствие, оглянулся.

– Я не знаю, кто вы, под чьей личиной действуете, – продолжил Савва, – но лучше прикажите своим солдатикам не связываться с русской делегацией. Будет больно, и в первую очередь вам лично. Мы здесь не одни.

Лже-Петров окинул взглядом коридор, глянул на присевшего сержанта, на его напарника, начавшего искать кобуру пистолета, повёл рукой и снова двинулся к главной лестнице отеля.

Савва отпустил сержанта, поднял палец, останавливая второго полицейского.

– Дипломатическая неприкосновенность, уважаемый! Вам нужен международный скандал? Не стоит продолжать, у вас будут большие неприятности. Выполняйте свои обязанности.

Полицейские переглянулись, отступили.

Никакой дипломатической неприкосновенности у Саввы не было, но стражи порядка не рискнули проверить его документы, тем более что он не был ни в чём виноват.

Спустившись в холл, Савва заказал кофе, незаметно осматриваясь и прикидывая, не собирается ли кто-нибудь исполнить угрозу двойника Петрова (если только это не был сам Петров), ничего подозрительного не заметил и сел в уголке дожидаться окончания встречи руководителей делегаций.

Виктория спустилась к нему через сорок минут, присела напротив.

– Всё нормально?

Он качнул головой.

– Не знаю, что и думать.

– То есть? – сузила глаза женщина.

– Ко мне подошёл араб, очень похожий на одного знакомого из Норильска. Я даже сначала принял его за переодетого агента.

– Подробней.

Савва поведал собеседнице историю о переговорах с «арабом Петровым».

Виктория погрустнела, поглядывая на спускающихся по лестнице в холл мужчин.

– Майор Петров… дьявольщина! Это явно ПСП.

– Что?

– Тебе грозит нешуточная опасность. Поговорим об этом без свидетелей. Есть не хочешь?

– Перекусил бы… а ещё лучше – выпил бы холодного кваску.

– С квасом здесь напряжно. Едем в свой отель, посидим в ресторане и будем собираться в обратную дорогу.

– А наши спутники?

– Они будут добираться в аэропорт самостоятельно.

Савва расплатился за кофе и поспешил вслед за Викторией.

Дмитрий терпеливо ждал их в машине.

Ехали в гостиницу молча. Виктория думала о чём-то, поглядывая в окно, и Савва решил её не отвлекать.

В холле гостиницы разделились: спутница поднялась к себе, обещав спуститься в ресторан через десять минут, Савва навестил свой номер, с удовольствием подставил голову под струю холодной воды.

Встретились ровно через десять минут у входа в ресторан, предложили Дмитрию поужинать, но он отказался, сказав, что будет ждать в машине.

Выбрали столик у стеклянной стены с видом на город.

Шёл двенадцатый час ночи, и посетителей в ресторане было немного, от силы два десятка человек, в основном гости Сингапура из Европы, судя по «демократической» одежде и говору. Все они вели себя тихо, за исключением компании в жёлтых шортах и синих рубашках и футболках, разговаривающих с громким хохотом на украинском языке.

В зале играла тихая музыка, причём «живая»: негр играл на саксофоне, ему аккомпанировал на пианино и одновременно на ударниках пожилой европеец с бледным лицом. Две пары – пожилые джентльмены и не менее страшные дамы – танцевали.