Федор хотел еще что-то сказать Акиму, но здесь послышался шум от повозок – это царь приехал с Немецкой слободы и золотарь поспешил к царским покоям, чтобы быть начеку и выполнить уход за царем, если в этом будет надобность.

Нарва

Во время «большого посольства» в Европу, где Петр находился около полутора лет, перенимая европейские манеры и как бы обучаясь ремеслам, а на деле пьянствуя и развратничая, европейские монархи Польши, Дании, Австрии и Пруссии всячески подталкивали русского царя на войну со Швецией, которая успешно громила войска этих государств своим 30-ти тысячным, великолепно выученным войском.

Монархи убеждали Петра, что без выхода к Балтийскому морю, Россия никогда не будет европейским государством и царь проникся идеей отвоевать Прибалтийские земли, утраченные Россией во времена смуты после царя Ивана Грозного.

Царь Иван Грозный стремился овладеть Прибалтикой и вернуть России исконные земли, где даже основные города носили русские названия: Иван-город, Юрьев, Орешек и другие. Царю Ивану не удалось выстоять против Польши и Швеции одновременно, и Прибалтийские земли были отторгнуты от России.

Борис Годунов пытался занять Нарву, царь Алексей Михайлович, отец Петра, осаждал Ригу, но эти попытки не принесли успеха, против сильной армии шведов.

Затем, по Столбовскому миру со шведами, Русь уступила Прибалтику шведам, чтобы сохраниться как государство, ибо Швеция, вкупе с Польшей, в то время вполне могли договориться о разделе Руси между собой.

Софья, будучи у власти, не решилась на войну со Швецией, полагая, что победы над турками и захват Крыма будут более выгодны Московии, нежели пустынные Прибалтийские земли.

Да, для торговли с Европой, учитывая войны европейцев: Польши, Саксонии, Австрии, Франции и Швеции и Дании между собой, Прибалтика была важна, но традиционная торговля через Архангельск вполне позволяла обмениваться товарами в летнее время, когда Белое море освобождалось ото льдов и иностранные корабли спокойно, в обход Норвегии, совершали плавание на Русский север, загружаясь пенькой, ворванью, мехами, лесом и зерном – традиционными товарами Руси для торговли с Европой.

Кроме Архангельска торговля, в небольших размерах, велась и через незамерзающий зимой порт Мурманск, освоенный поморами задолго до царствования Романовых.

Конечно, продвижение Руси на юг к теплым морям было более выгодно для развития страны и потому с такой настойчивостью все правители от Рюриковичей и до Романовых, пытались отвоевать южные земли, примыкающие к морям Каспийскому, Черному и Азовскому, чтобы на этих землях, по существу ничейных, развить земледелие, и обеспечить торговлю с Востоком и Западом, оказавшись между ними в случае успеха южных походов.

Петр, следуя традиции, свои первые походы тоже организовал на юг и со второй попытки овладел Азовом, обеспечив России выход к Азовскому морю, через которое, усилившись флотом, обеспечивался выход в Черное море, когда-то называвшееся Русским морем, а теперь ставшее внутренним морем Османской империи, которая захватила все его побережье вокруг.

Однако, вместо того, чтобы развивать успех и с помощью флота, построенного под Воронежем, освободить Крым, который еще во времена Киевской Руси был исконно русским и даже крещение Руси произошло на Крымской земле в Херсонесе при князе Владимире, Петр, забросив все дела, уехал в Европу, где метался из страны в страну, вызывая брезгливость и отвращение своими манерами, замашками и внешностью.

Но европейские правители смогли внушить Петру мысль об освобождении Прибалтики от шведов, обещая, что в этом случае Россия станет европейским государством наподобие Польши, которая в это время находилась на грани развала под ударами шведских войск.

Государи Европы полагали, что Россия должна ограничиться восточной частью Балтии, именуемой Ингерманландией и, возможно, Карелией и Финляндией, которые их не интересовали, а западную Прибалтику: Эстляндию и Лифляндию захватят Польша и Саксония.

Петр проникся идеями своих новых европейских друзей, каковыми считал королей Польши, Саксонии и Дании и возвратившись в Москву и залив стрелецкой кровью половину страны, возвратился к мысли отвоевать Прибалтику у шведов.

С этой целью он окончательно перевел армию на западный манер построения, отказавшись, почти, от стрелецких полков. Основой войска нового вида стали потешные полки Петра: Измайловский, Преображенский и Семеновский, под командованием иностранных офицеров, хотя эти полки и не показали воинской доблести в походах на Азов, но были вполне надежны для расправ со стрельцами и любыми другими смутьянами, не признающих власти Петра и считающих его нехристем и даже исчадием ада.

Сказку о том, что Петр организовал регулярную армию впервые в России, распространяли прихлебатели царя и его зарубежные советники, которые знали, как царь Петр падок на лесть и безудержную похвалу, и делал все возможное, чтобы иноземцы в Москве и в Европе считали Петра европейцем истинным. Еще при царе Алексее русское войско наполовину состояло из полков иноземного строя, служивших постоянно, а не от случая к случаю, как полки стрелецкие. И платье иноземное для этих войск было введено еще при Федоре Алексеевиче, который хотя и правил всего шесть лет, но показал себя вполне разумным правителем, не чуждавшимся новшеств, если считал их полезными для государства.

В конце 1699 года был заключен наступательный союз польского короля Августа с царем Петром против Швеции и по этому договору царь обязался начать военные действия тотчас как будет заключен мир с Османской империей.

Договор этот был тайным, поскольку Петр продолжал уверять шведов, почуявших неладное, в своем миролюбии и поддержке мирного договора, имеющегося со шведами, о чем шведский посланник сообщал, что намерение Петра напасть на Ревель и Ригу, несмотря на только что возобновленный мир со Швецией, не заслуживает внимания, поскольку царь расположен к миру, несмотря на случившийся эпизод в Риге.

Этот эпизод, оскорбивший царя, случился во время поездки в Европу, когда Великое посольство во главе с Лефортом, где и сам царь Петр был участником, под именем Михайлов, однако все знали, что это царь Петр. Так вот, прибыв в Ригу без предупреждения, посольство в составе двухсот человек и сотен подвод не нашло в Риге достаточного пропитания людям и фуражу коням, поскольку Рига в это время испытывала нехватку продовольствия и не могла в нужной мере обеспечить посольство всем необходимым.

Царь, как всегда, пришел в ярость, но не в силах выместить ее на шведской Риге, затаил злобу, чтобы в дальнейшем использовать это обстоятельство как повод для нарушения мирного договора при нападении на шведские земли.

Его европейские союзники вели себя не лучше, и Польша заключила тайный договор с Лифляндским рыцарством, для совместной обороны, если царь Петр захватив Нарву, будет пытаться овладеть Эстляндией и Лифляндией.

В общем, европейские политики вели себя как пауки в банке, жаля и кусая друг друга, но объединяясь и кусая Россию вместе, если она начинала отстаивать свои интересы или пыталась восстановить свои справедливые границы, утраченные в предыдущее времена смуты и разлада в Государстве Российском, когда на престоле оказывались самозванцы и бояре, после того, как царская власть Рюриковичей прервалась на Иване Грозном и его сыне – Федоре Иоановиче.

Но вступать в открытую войну со Швецией, имевшей лучшее европейское войско, царь Петр опасался и выжидал подходящего момента, который по его разумению наступил, когда в Швеции сменился король и вместо умершего Густава на престол взошел юный Карл XII, продолживший войну против четырех европейских государств.

Петр намеревался напасть на Швецию внезапно и подло: без объявления войны и при наличии мирного договора и это свое нападение царь осуществил вполне успешно.

В ноябре 1699 года «Август (Польский) и Петр I официально оформили военный союз против Карла XII, а через несколько дней «Петровская дипломатия внушает «шведскому посольству, прибывшему в Москву специально для выяснения, что не имеет к скандинавам никаких претензий и будет свято соблюдать условия последнего мира».