Машина управлялась пилотом-человеком, видимо, почётных гостей нельзя было поручить автоматике. Пришлось молчать всю дорогу, созерцая панораму внизу. Панорама, надо сказать, была великолепная, – но не за счёт архитектуры, с архитектурой как раз дело обстояло неважно. Похоже, любовь Грасса к его родному городишке сыграла с застройкой на Храиссе злую шутку: все города, как один, включая столицу, казались провинциальными и несовременными. Как будто ты попал на несколько веков назад, когда ещё не было ни бетуля, ни марковых конструкций, ни сверх-небоскрёбов… Захолустье, короче говоря. Но в небольших количествах, в сочетании с нереально красивой природой, это смотрелось даже мило, – для тех, кто любит деревенский уют.
Всё это я успела обдумать не один раз, пока мы летели. Маугли тоже смотрел в окно, но его мысли, похоже, были куда веселее. По крайней мере, он не хмурился теперь, а разглядывал пейзаж внизу так, словно прикидывал, где именно можно поставить наш домик.
Резиденция Его высочества, единственного наследника императора, Наима Великолепного, располагалась довольно далеко от всех поселений, и напоминала целый городок. Как мне потом объясняли, помимо основного, самого большого и старого дворца, тут была масса небольших домиков для приёмов, куча разнообразных павильонов, беседок, переходов, подсобных и хозяйственных строений, а ещё бассейнов, прудов и парков. Что сразу бросалось в глаза – небольшие размеры строений. Оказалось, причина была в том, что каждый наследный принц, по сути, строил себе своё, отдельное место для проживания. Почему-то считалось зазорным пользоваться домами предшественников.
В результате этих внутренних суеверий, резиденция постоянно разрасталась, оставаясь, по сути, необитаемой. Жизнь кипела только на небольшом клочке, где в данный момент обитал официальный наследник. Всё остальное посещалось только сторожами и охраной. На мой вкус – совершенно непонятное расточительство и бессмысленные траты, потому что каждый принц старался сделать свои покои роскошнее всех предыдущих, – и это всего лишь на тот год-полтора, пока он пребывал в статусе официального наследника!
Наим не был исключением, – нам назначили аудиенцию в его Малом неофициальном покое, занимавшем отдельный двухэтажный домик, щедро украшенный всевозможными архитектурными изысками. Пилот, доставивший нас в резиденцию, дождался, пока мы отойдём подальше от посадочной площадки, и улетел. Тут же от стены отделилась уже знакомая мне по поездке на бал закутанная фигура в синем, заставив вздрогнуть, приблизилась и обнюхала по очереди меня и лягушонка. Слава Всевидящему, я успела рассказать Маугли, как именно гвардейцы «знакомятся» с гостями императора, и он отнёсся к процедуре совершенно спокойно, даже с любопытством. Запомнив нас, гвардеец отступил, тут же слившись со стеной, – по крайней мере, я его потеряла. Но, похоже, на Маугли маскировка гвардейца не действовала, лягушонок продолжал с интересом рассматривать пустое для меня место, пока я не сжала его руку, призывая к осторожности.
О том, что он должен молчать, пока с ним не заговорят, и как именно надо общаться с высокородными особами, я проинструктировала его ещё до вылета, но всё равно начала нервничать. Невозможно было предугадать все возможные осложнения, и предсказать реакцию Вайятху на них. В результате, не успели выйти из флайера, а Маугли уже прокололся…
Внезапно открылась не парадная дверь, у которой мы стояли, а какая-то неприметная, боковая, и в проёме, как прекрасное видение, появилась Лавиния. Тут уже я невольно вытаращила глаза: подруга выглядела совершенно незнакомо, в тёмно-синем брючном костюме, который, насколько я помнила правила, предназначался для выездов на охоту, с так же гладко зачёсанными волосами, как у меня. Только с той разницей, что у меня всё было убрано в маленький тугой узел, а шевелюра подруги была сначала заплетена в толстую косу, и только потом скручена. В причёске посверкивали драгоценные камни, украшавшие шпильки. В общем и целом, златовласка выглядела настоящей королевой.
Правда пребывала она в этом образе недолго, быстро шагнув к нам и обняв по очереди.
- Как я вам рада! – заметила она, незаметно сжимая мои пальцы особым образом. – Проходите сюда.
Мы пошли следом гуськом, старательно счастливо улыбаясь. На ходу я думала, как передать лягушонку предупреждение Лавинии о том, что надо держать язык за зубами. По-видимому, Малый покой прослушивался, а может, и просматривался.
Боковая дверца вела в небольшой холл, из которого мы попали через две богато обставленных комнаты в большую уютную залу, где, около великолепной имитации камина стоял, повернувшись спиной к нам, человек в более соответствующей моменту дворцовой одежде. Я не успела сообразить, как следует обращаться к незнакомцу, когда он обернулся, и я потеряла челюсть: это был Эктор. Но тоже совершенно непривычный Эктор! Придворное платье сделало его как будто ниже ростом и массивнее в плечах, зато придало значимости выражению лица, и словно сделало старше. Брат Эдора выглядел теперь заправским царедворцем, с рождения носившим затканные золотом одежды и драгоценности. Не улыбнись он мне совершенно особенной, «стратеговской» улыбкой, я бы вообще усомнилась, что это именно он!
Приветствия, которыми мы обменялись, показались мне слишком холодными и многословными, но, увы, – так предписывал этикет. Заметив осторожные взгляды, которые я бросала вокруг, стратег номер два любезно сообщил, что Их высочества ещё не выходили. Я вздохнула, было, с облегчением, но ненадолго, потому что не прошло и пяти минут, в течение которых мы все больше смотрели друг на друга, чем говорили, боясь сказать что-то лишнее, как отворились дальние от нас двери, и в комнату вплыла принцесса, которую вёл под руку принц. Все тут же замерли в подобающих позах, правда, лягушонок и тут ухитрился запоздать.
Венценосные брат с сестрой подошли к нам, кивнули в качестве приветствия и уселись: он на стуле, она – на тахте, рядом тут же пристроился Эктор. Принц также был одет в охотничий костюм: видимо, после этой встречи Наим с Лавинией собирались выехать на любимое развлечение наследника. Кария выбрала более традиционный наряд, в тех же цветах, что и костюм её фаворита. Выглядело очень трогательно.
Рассмотрев Высочеств поближе, я сочла, что это было трудное время для Наима: он как-то похудел и осунулся, хотя не выглядел ни больным, ни чрезмерно уставшим. Что до принцессы, то она явно переживала период страстной влюблённости в Эктора. Это читалось буквально во всём: в том, как она смеялась шуткам брата, но поворачивалась при этом к стратегу номер два, как касалась, словно невзначай, его плеча или руки, как быстро розовела, когда он говорил ей какой-нибудь комплимент. Влюблённость Карию, несомненно, красила. Бесцветная принцесса как будто обрела краски и стала даже казаться хорошенькой.
Эктор же, со всей стороны, был предупредительным, внимательным, нежным – словом, проявлял лучшие качества, какие могли продемонстрировать ГИО-люди по отношению к своим подопечным. Как только принцессе захотелось чашечку коршу, стратег номер два тут же озаботился её приготовлением (слуг на встречу решили не пускать). Когда Кария пожаловалась, что стало прохладно, он принёс её личные браслеты, похожие на мои, но богато декорированные. В-общем, я могла с чистой совестью резюмировать, что у этой пары всё было просто превосходно.
У Лавинии и принца ситуация не выглядела такой очевидной. Да, Наим, конечно, демонстрировал увлечённость, но далеко не столь явно, как принцесса. С другой стороны, я обратила внимание, что он постоянно стремился коснуться златовласки: сев, усадил её рядом и тут же взял за руку. Стоило ей встать, чтобы помочь Эктору в приготовлении коршу, принц забеспокоился и позвал её обратно, а потом снова сжал ладонь северной богини. Понаблюдав за ними, я пришла к выводу, что чувства у Наима были, пожалуй, куда глубже, чем у Карии, – чуть ли не на уровне инстинктивной потребности в фаворитке. Принцесса сама купалась во внимании любовника, а принц больше стремился что-то сделать для Лавинии, но так незаметно, что это было понятно только им двоим, – я видела это в её благодарных улыбках и ответных прикосновениях. Пожалуй, и об этих двоих беспокоиться не стоило, если не брать, конечно, в расчёт сложности дворцовой жизни вообще.
