– Бедный Иба! – Вздохнул Ренджи. – Он даже похудел, по-моему.

– Может, капитану Укитаке намекнуть? – Предложила Рукия. – Он его спасет.

– Отлично придумано! – Хаями расхохотался. – Оставим этих гадов без лейтенантов!

***

Едва оправившись от ран, Бьякуя возобновил тренировки. Чтобы снова не попасть впросак, он теперь неизменно брал с собой Рукию. Надо ли говорить, что и Хаями непременно оказывался здесь же.

В этот раз тренировка опять была прервана в самом начале. Бьякуя и Ренджи едва успели сойтись, как послышался все тот же угрожающий треск. Синигами вскинули головы.

– Надо же, в том же самом месте, – удивленно заметил Ренджи.

И верно: ровно там же, где и в прошлый раз, раскрылась черная дыра гарганты. Оттуда вывалилось и плюхнулось вниз нечто грузное, многоногое, обрюзгшее. Тварь скрылась из виду за деревьями, и тут же появилась снова: высоко подпрыгнув, она смяла верхушки деревьев и с неприятным шлепком приземлилась на краю поляны. По обе стороны ее головы, над плечами, вдруг открылись темные провалы, из которых вырвались сразу два снопа реяцу. Синигами едва успели прыснуть врассыпную.

– Ни фига себе у него удар! – Восхитился Ренджи, оглядывая две глубокие воронки в земле.

– Никогда не видел, чтобы пустые использовали какие-то специальные органы для серо, – заметил Бьякуя. – Обычно их формируют прямо в пасти.

– Сейчас я его размажу, – Абарай с готовностью вскинул меч.

– Не лезь, – резко одернул его Кучики, делая шаг вперед. – Он мой.

Хаями немедленно образовался рядом с ним и схватил за руку.

– Лучше оставь его Ренджи.

– Пусти, – Бьякуя глянул на руку, сжимающую его запястье. Хаями помотал головой.

– Зачем ты лезешь в драку? На кой он тебе сдался?

Абарай, воспользовавшись общим замешательством, высвободил меч и рванулся вперед. Забимару распорол толстую шкуру на боку пустого, и тот, словно заводная игрушка, повернулся вслед за обидчиком и снова выпустил серо из обоих «стволов». Ударом смяло участок леса, а Ренджи уже зашел противнику в тыл.

Бьякуя коротким движением выдернул руку из захвата.

– Не лезь, – резко бросил он, не глядя на Хаями.

Сделал шаг… и тут же оказался лежащим на земле. Дернулся и понял, что попал в один из тех захватов, из которых невозможно вывернуться.

– Что ты делаешь? – Сдавленно прошипел Бьякуя.

– Не надо тебе драться, – невозмутимо объяснил Наото.

– Пусти немедленно!

– Ладно тебе! Ренджи и сам справится!

Рукия, остановившись чуть поодаль, недоуменно поглядывала то на капитанов, то на Абарая.

Ренджи несколько раз провел удачную атаку, но незаметно было, чтобы это нанесло пустому серьезный урон. Пришлось активировать банкай. Пустой яростно отстреливался. Приходилось очень шустро метаться из стороны в сторону. Сражение продлилось всего несколько минут, но за это время противники успели измять и изломать приличный кусок леса. Но вот очередная атака Абарая пробила-таки толстенную шкуру пустого, рассеяв его тучей духовных частиц.

Только тогда Хаями выпустил Кучики из захвата.

– Да, здорово площадку расширили, – задумчиво заметил Наото, оглядывая поле боя.

Бьякуя поднялся на ноги одним пружинистым движением.

– Ты что себе позволяешь? – Возмутился он.

– Ладно тебе! – Хаями обезоруживающе улыбнулся. – У тебя еще с того раза раны не зажили до конца, куда тебе драться с таким!

– Станешь решать, как мне быть и что мне делать? – Холодно осведомился Бьякуя.

Хаями понял, что перестарался, и попытался еще исправить положение.

– Просто хотел немного поберечь твое здоровье.

Кучики молча развернулся и ушел.

– Вот черт… – озадаченно и тревожно протянул Хаями.

– А что тут происходит? – Удивился подошедший Абарай.

– Наото, ты дурак! – Категорично заявила Рукия. – Разве можно было так делать?

– Да что он сделал-то? – Не унимался Ренджи.

Рукия в нескольких, довольно резких, выражениях обрисовала ситуацию.

– Сам знаю, что дурак, – уныло подытожил Хаями. – Но я не ожидал, что это его так заденет. Ему сейчас тренироваться надо, а не в драку лезть. У него все еще что-то не получается.

– У него действительно что-то не получается, – согласился Абарай. – Но я понимаю, почему он так обиделся. – Он немного помялся. – Капитан сейчас такой же, как был я. Когда я был намного слабее его, мне тоже все казалось обидным, казалось, он меня нарочно унижает. А мне и ответить нечем. Вот и он думает, что все подряд считают его слабаком, особенно после того собрания…

– Пожалуй, ты прав, – кивнул Хаями. – Но я думал, Бьякуя все же старше и умнее.

– Откуда старше? – Ренджи хмыкнул. – Мы практически ровесники.

***

– Бьякуя, извини, ладно? Я, балбес, сначала делаю, потом думаю.

Кучики не поднял головы от бумаг. Неторопливым движением обмакнул кисточку в чернила и принялся выводить следующий символ. Иероглифы ровно ложились на бумагу один к одному.

– Ну, хочешь, я сам себе по морде дам? – Умоляюще продолжил Хаями. – Нельзя было так делать. Я просто не подумал. Да тебе нужно было сразу мне врезать, чтобы не зарывался, и все!

– Капитан Хаями, – ледяным официальным тоном проговорил Бьякуя, так и не подняв взгляда, – вы мешаете мне работать.

– Дурак ты, – обреченно буркнул Хаями и вышел за дверь.

Наото очень ценил эту дружбу. Впервые в своей жизни он встретил не то зеркальное свое отражение, не то собственное продолжение, словом, того самого человека, который был ему нужен.

В юности Хаями был весьма замкнут, но потом, вдоволь постранствовав по Руконгаю, убедился в том, что нужно учиться контактировать с людьми. Он довольно скоро понял, чего хочет от общения, вот только все, что было ему нужно, никак не хотело сочетаться в одной личности. В конце концов, пришлось смириться с тем, что это вообще невозможно. Хаями приятельствовал со многими, но никого не считал своим настоящим другом, поскольку любого из этих приятелей можно было бы легко заменить другим.

Вот с этим, например, можно было бы славно подраться на кулаках, а больше ничего с ним нельзя делать, поскольку парень – дуб дубом. А вот с тем можно поговорить о поэзии, и он даже способен читать вслух стихи, но только после первой бутылки сакэ, а после второй он уже совершенно некоммуникабелен. Неплохо можно было побеседовать с Сайто, но того подводил практический ум, и в случае, если разговор сворачивал на абстрактные темы, довольно быстро терял нить рассуждений. Словом, Хаями в конце концов приспособился к такому положению: с этим занимаемся одним, с тем – другим, не смешиваем.

И вдруг – Бьякуя. Равный по рангу, равный по силе. С ним можно было сражаться, не сдерживая себя; им было чему поучиться друг у друга. Во многом сходно оказалось их воспитание и образование. И в темах для долгих вечерних бесед они тоже удивительно совпали. Они могли говорить о чем угодно: от практических вопросов составления очередного отчета до заумных проблем, только что вычитанных в философском трактате древнейшего автора, и ум обоих всегда работал на одной волне.

Да, это был тот самый человек, которого Хаями искал всю жизнь, именно тот, кого он всегда хотел назвать своим другом. Разумеется, ради того, чтобы оставаться рядом с ним, Наото без колебаний взвалил на свои плечи все многочисленные проблемы, преследующие главу клана Кучики. Ему не казалось, что он делает что-то особенное. В конце концов, именно так и должны поступать друзья. Ведь и Бьякуя не бросал его, когда становилось туго. И вдруг так глупо все испортить…

Нет, Наото и в самом деле не ожидал, что Бьякуя обидится настолько сильно. Он привык к тому, что ему не приходится как-то сдерживать себя в общении с другом. Они двое были действительно похожи в своих суждениях, и потому всегда понимали мотивы друг друга. И даже если им случалось не сойтись во мнениях, даже когда посторонним наблюдателям начинало казаться, что дело кончится ссорой, а то и дракой, оба понимали, на чем основана позиция другого, и этого было достаточно, чтобы простить несогласие.