- Завтра уезжаю на войну. Я не думаю, что надолго, побьем врага и вернусь. Вы живите пока без меня, я оставил вам свой денежный аттестат, протянете, как-нибудь. Вы, мама, живите с Феней, помогайте ей по хозяйству, а ты, Поля, делай, что бабушка скажет и слушайся маму. Потом отчитаешься мне за каждый день, когда вернусь. Поняла?

- Да, я все сделаю, как ты сказал, только быстрее приезжай, - кинулась на шею отцу дочь.

- Вот и договорились, - Степан поглаживал по спине Полину и, отворачивая заблестевшие глаза, добавил, - ты же у меня большая и умная девочка.

На следующий теплый июльский день Степан Васильевич расцеловал всех на вокзале и сел в эшелон, который через полчаса тронулся и увез главу семьи на фронт, который стремительно приближался к городу.

Феодору Максимовну, как военнообязанную, военком оставил врачом при оборонном заводе, на котором и работала. Только отныне ее обязали ходить в военной форме младшего лейтенанта медицинской службы.

И жизнь, казалось, размеренно потекла дальше. В магазинах исчезли продукты, но их исправно выдавали по талонам. Никто не догадывался, не предполагал, что ожидало всех дальше. Пока страха не было, как и смертей.

Первые налеты фашистской авиации заставили всех вздрогнуть от страха и боли. В городе появились первые убитые и раненые, образовались первые пробоины в крышах и разбитые здания, огни пожаров по ночам видны были издалека.

В сентябре вокруг города замкнулось вражеское кольцо, и сразу же начались артиллерийский обстрелы. Жизнь людей дешевела изо дня в день. Авианалеты, артобстрелы методично калечили город и истребляли его народ.

Осенью люди уже перестали бояться огня, взрывов и крови, питались впроголодь, лишь бы не умереть. Но на этом не прекратились их лишения.

Восьмого сентября запылали Бадаевские склады - главный хранитель продовольствия города. Единственное сообщение с Большой землей по воде через Ладогу прерывалось авиацией и артиллерией. В городе начался голод. На карточки снизили нормы.

Две иждивенческие карточки и паек Феодоры Максимовны с трудом поддерживал силы семьи. Однажды Нине Петровне за десять рублей удалось купить жирную землю из-под Бадаевских складов. Ее пропитало при пожаре растопившееся сливочное масло. На нем жарили картофельную шелуху, которую иногда приносила неугомонная бабушка Поли. Счастливые, ели, не обращая на хруст на зубах.

Полина ходила в школу каждый день, школьников подкармливали ста пятьюдесятью граммами хлеба и ложкой манной каши.

Девочка проглатывала кашу, а хлеб несла домой. Бабушка ругалась:

- Поленька! Сама ешь, тебе силы нужны!

- А тебе, бабушка?

- У тебя, детка, косточки молодые, еще растут, им поддержка требуется, а у меня старенькие, выросли. Мне много не нужно!

Феня кусала губы в бессильной ярости, что ничем нельзя помочь родным. Она давно написала заявление на эвакуацию свекрови и дочери, но нужно было ждать до начала навигации.

Феодора Максимовна старалась наносить побольше воды из Невы, чтобы Нине Петровне не пришлось тащиться на реку. Пожилая женщина совсем ослабела от недоедания, но тайком подкладывала внучке из свой порции.

- Я уже съела свою, - говорила, чтобы не заметили, сколько хлеба было у нее.

Полина уже осенью привыкла к трупам людей на улице. Зимой их лежало на снегу еще больше, коммунальщики не успевали убирать.

Глава 11

В начале 1941 года приказом по Северному флоту отменили полагающиеся в армии отпуска. В дивизионе, где служил Иван Андреев, стали поговаривать о скорой войне. Иван к этому времени служил дальномерщиком. Его боевой пост находился в километре от батареи на вышке, установленной на горе. Он должен был определять по прибору дальность подвижных и неподвижных целей, предметов и разрывов снарядов, ведение визуальной разведки местности и корректировка стрельбы наземной артиллерии, измерение горизонтальных и вертикальных углов цели.

Семилетнее образование и сообразительность краснофлотца Андреева продвинуло его по службе до отделенного командира и, получив в армии специальность дальномерщика, его назначили старшим наблюдательной вышки.

"Нелегкой походкой матросской Иду я навстречу врагам,

А после с победой геройской К скалистым вернусь берегам.

Хоть волны и стонут, и плачут, И плещут на борт корабля,

Но радостно встретит героев Рыбачий, Родимая наша земля".

Иван Максимович и Николай стирали рабочую форму в бытовом помещении, когда по радио объявили о войне с Германией.

- Эва! - удивился Иван. - Вот тебе и пакт о ненападении! Что же теперь будет?

- Воевать будем!

- Если дадут немцам добраться сюда.

- Забыл, что финны рядом. Они - союзники Германии и не простили нам свое поражение в тридцать девятом году. Теперь поднимут голову и вместе с немцами полезут на нас.

Уже на следующий день артиллеристы вступили в бой с врагом, потому что 221 батарея из 113 отдельного артиллеристского дивизиона майора П.Ф. Космачева, куда перевели перед войной краснофлотца Андреева, блокировала огнем орудий вход в залив Петсамо-вуоно.

Этот залив имел очень важное военно-стратегическое значение. На севере Финляндии (в то время - союзницы Германии) не было железной дороги, и снабжение фашистских

войск шло морем. Порт Лиинахамари, оборудованный хорошими причалами, стал главной перевалочной базой, которая обеспечивала всем необходимым горный корпус

"Норвегия". Кроме того в районе поселка Никель находились известные на весь мир рудники и никелевый завод, откуда через Петсамо и порт Лиинахамири немцы вывозили никель для своей военной промышленности. Батарея находилась в очень "жарком" месте,

держали под особым пристальным вниманием противника, но и сама не обделена была таким же "вниманием" с его стороны. Батарею систематически обстреливали германские дальнобойные орудия, установленные на мысах Нумерониеми, Ристиниеми и в глубине Петсамо-вуоно. Против батареи действовали 7 или 8 батарей крупного калибра. Кроме того перед тем, как ввести в залив транспорт и десантные баржи, немцы каждый раз наносили по дивизиону сильные бомбовые удары, стремясь если не уничтожить, то хотя бы на время вывести из строя пушки батарей.

Не удалось фашистам захватить и полуостров Рыбачий - стратегический пункт, откуда контролировался вход в Кольский, Мотовский и Печенгский заливы. Летом 1941 года советские войска при поддержке кораблей Северного флота остановили противника на хребте Муста-Тунтури.

Полуострова Средний и Рыбачий стали непотопляемыми линкорами Заполярья и сыграли важную роль в защите Кольского залива и города Мурманска.

Глава 12

Анна пробежала мимо мертвого комиссара, но вдруг остановилась и прижала к себе сына. Из леса выходила цепью немецкая пехота. Позади по полю, как вши среди ржаных волос, расползались фашистские танки. Круг замкнулся. Враг стрелял по людям, которые пытались куда-то бежать, не трогал тех, кто стоял на месте, высоко подняв руки. Вдруг стало необычно тихо, взрывы прекратились, лишь, слышался натужный гул моторов и редкие очереди. Порыжевшая переспелая рожь местами горела, и золотистый дым стлался над всклоченным полем на фоне синего неба в сторону петлявшей дороги и притихшего леса.

Немцы приближались ощетинившейся штыками цепью к напуганной женщине с ребенком. Здоровый молодой мужчина с винтовкой наперевес шел в цепи прямо на них. Анна прикрыла одной рукой глаза сыну, другой обняла за плечи и, как завороженная, смотрела на кончик нож-штыка, на котором так мирно отражался дрожащий солнечный зайчик.