А староста-Татьяна, кажется, всерьез введена в заблуждение нормальным видом его головы, торчащей из-под одеяла.
- Куда положить фрукты? - деятельно спрашивает она, пытаясь пристроить пакет на тумбочку возле кровати. - Может, ты попробуешь виноград? Он мытый! - и протягивала ему крупную аппетитную кисточку.
- Только если ты меня покормишь, Таня, - максимально спокойно ответил он, не делая попыток взять протягиваемое.
- Что? Ах да! - до Татьяны, наконец, дошло. Она густо покраснела и принялась ожесточенно запихивать несчастный виноград обратно в пакет.
Виноград запихиваться не хотел, топорщился, цеплялся. Места на тумбочке было мало - и все шло к тому, что Татьяна сейчас уронит пакет на пол, рассыпав подарочный набор по всей комнате.
- Подождите, девушка, я сейчас помогу вам!
Это сестренка кинулась на выручку оконфузившейся старосте.
- А? Что? - торопливо повернулась к ней Татьяна.
Яблоки все-таки посыпались на кровать, апельсины запрыгали по полу.
- Боже, какая я неловкая! - багровая от смущения Татьяна всплеснула руками, что привело к еще большей неловкости: пытаясь поймать убегающий апельсин, она нечаянно дернула за край одеяла, и случилось худшее, что могло случиться в этой ситуации: одеяло поползло вниз с постели. Обнажая то, что было им прикрыто - обрубок человеческого тела.
Дружное "ах!" вылетело из приоткрытых ртов одногрупников. Они увидели, что под одеялом-то почти ничего и не скрывалось - худой торс со впалым животом, выпирающие прутья ребер. И памперсы. Вот и всё.
Конечно для одногрупников это было потрясением. Все они видели тело Андрея - раньше, до того прискорбного случая. Вместе ходили на пляж, вместе были на даче у Анжелики Поспеловой, где шашлычками отмечали сдачу последнего экзамена летней сессии. А троих девушек (включая и Татьяну-старосту) Андрей допускал даже и до более близкого знакомства со своим телом.
Но сейчас тела практически не осталось.
- Человек-ящик...
Лорка сказала эти слова Анжелике на ушко, но Андрей услышал и заинтересовался:
- Лора, что такое "человек-ящик"?
- Какой ящик? - фальшиво удивилась та.
- Который ты сейчас назвала, - терпеливо разъяснил Андрей.
Сестра уже снова закутала его в одеяло до самого горла, и он опять стал совсем нестрашным.
- Это роман, - нехотя объяснила Лорка. - Одного японца.
- И что в том романе?
- Я не помню, давно читала.
- Ну, хотя бы в общих чертах?
- Там... там описывается жизнь... ну, одного человека... он тоже был без рук и без ног, - наконец решилась Лорка. - И лежал в ящике... жил в нем. Кажется, на свалке. Раз в день... или раз в несколько дней к нему приходила какая-то женщина, кормила его, убирала из ящика... Больше никто с ним не общался...
- Ну, и?.. - поощрил Андрей.
- И всё. В романе описывалось существование... ну, в общем, обычная жизнь этого человека. Его мысли, его чувства. Как он не мог подняться, повернуться, почесаться... Ну, в общем, ничего не мог...
- Ага. Спасибо. Ты всегда была очень начитанной, - одобрительно улыбнулся Андрей.
- Мы пойдем? - спросила Татьяна, кривя губы в жалком подобии дружеской улыбки. Обернулась к сестре Андрея. - Если что-то нужно будет, то вы говорите... или через Толю передайте. Он же у вас часто бывает...
- Мы обязательно передадим, - сказал Андрей. - Если что-то будет нужно. Спасибо, что пришли.
Одногрупники торопливо, почти хором, попрощались и гурьбой двинулись к выходу. Чувствовалось, что им не терпится скорее покинуть эту комнату, этот дом...
- Толян! - окликнул Андрей.
- Да, - друг с готовностью шагнул к кровати.
В прихожей входная дверь захлопнулась за последним посетителем.
- Чего, Андрюха? Поправить подушку? Или ты по-большому хочешь?
- Толян, я где-то читал, что делают такие электро-механические протезы, с датчиками. И датчики подсоединяют прямо к нервам. Вживляют в тело. И электрические импульсы, которые идут по нервным волокнам передаются напрямую на моторчики этих протезов. И этими протезами можно управлять как руками и ногами - только искусственными.
- Вот здорово! - натужно восхитился Толян. - Надо узнать! А я слышал про специальные инвалидные коляски, которыми управлять можно, знаешь как? Ни за что не догадаешься! Носом! Нажимаешь кнопки просто носом, представляешь? И коляска все делает, и едет куда захочешь! Ты только представь, как круто!
- Представляю. Дай мне все-таки несколько виноградинок. И постарайся выяснить про управляемые протезы, ладно?
6.
Ночь всегда оказывалась самой страшной порой.
Ночью, в темноте, становилось отчетливо ясно, что ничего он уже не сможет. Ни мести никакой, ни вообще ничего. И ждет его участь человека-ящика. Такого, который никому не нужен и всем мешает. И который настолько беспомощен, что даже покончить с собой не в состоянии - ведь для того, чтобы убить себя, нужны хотя бы руки...
И ничто ему уже не поможет - ни электрические протезы, ни кресло-каталка, которым можно управлять с помощью носа...
И еще в одно не верил Андрей. В то, что человек-ящик из японского романа мог выжить в своем ящике хотя бы несколько лет. Какие там несколько лет! От одних только пролежней он должен был загнуться уже через месяц.
- Ну чего ты орешь? Разорался! Не может она сейчас прийти к тебе! Никак не может! - прогрохотал вдруг прямо в ухо смутно знакомый громовой голос.
- Кто здесь? - ахнул Андрей, таращась в темноту.
- А то ты не узнал! - сыронизировал тот же раскатистый голос.
Андрей повернул голову, стараясь увидеть источник этих раскатов, и на фоне шторы, подсвеченной уличным фонарем, разглядел черный силуэт в монашеском балахоне.
- Это вы, Сверхсупер? Прошу вас - говорите тише. Разбудите весь дом!
- Да я-то как раз могу орать сколько угодно! Во всей округе только ты меня и слышишь. Потому что я уж точно никаких звуковых колебаний и других сотрясений вашего воздуха не произвожу. А вот ты-то чего орешь? Подлечил свою Иерихонскую трубу и опять вопишь! И сразу через столько измерений! Но Мага не может сейчас прийти! Понял? Не может!
- У нее, что, критические дни? - глупо хихикнул Андрей.
Ему стало легко и весело. Пусть он хоть сто раз человек-ящик, но рядом с его кроватью стоит великий Сверхсупер. А еще его слышит очень красивая девушка с прекрасным именем Магнолия. Причем, сразу через несколько измерений.
- Сам ты - критические дни! - строго прогромыхал Свехсупер. - Ей вообще не до тебя! Если хочешь знать, Мага - несчастная девушка. Ей самой помощь нужна все время, а ты, вместо того чтоб ей помогать, орешь белугой недорезанной, всё зовешь ее!
- Я? Помочь ей? Волшебнице и лесной фее?
- Да какая она волшебница! К тому же лесная! Придумал тоже. Ну, есть у нее некоторые способности... Но они же ей и в тягость.
- А я-то как могу ей помочь?
- Мне откуда знать? Но раз твоя Иерихонская труба настроена на Магу, значит, это неспроста, значит - можешь! А вместо помощи от тебя одно расстройство. Допросишься, я тебе эту твою трубу опять ампутирую. Этого хочешь?
- Нет, не хочу, - твёрдо ответил Андрей. - Хватит и одного раза.
- Хватит ему! Ишь, лежит тут, полеживает... Бока, вон, все отлежал - знай себе, вопит!..
- Уважаемый Сверхсупер, - медленно, еле сдерживаясь, проговорил Андрей. - Вы наверно не замечаете в темноте... да еще когда на мне одеяло... но я не могу НЕ лежать. И даже как следует повернуться, чтоб бока себе не отлеживать, тоже не могу. Потому что...
- А что, тут, оказывается, темно? - удивился Сверхсупер. - Подожди, сейчас подстрою восприятие под твой уровень... А-а, да, темновато! Вот так мотаешься по измерениям туда-сюда, и по ходу дела всякие мелочи упускаешь. А на мелочах ведь как раз и ловят чужеземных шпионов! Так. Ты мне скажи: здесь совсем темень непроглядная? Или кое-что все-таки видно? Меня, например, ты видишь?
