Он сел на диван перед своим компьютером, на тот диван, на котором сидел сейчас, правда, ныне компьютер был навороченный, последней модели, но стоял он так же, как его три прежних предшественника.

–Что задумался?

Сергей оглянулся.

Элитная визитёрша улыбалась в дверях:

–А ты что мне все деньги отдал?

–Ты бы уехала?

Она рассмеялась мелким бисерным смехом, потом сказала совершенно серьёзно:

–Могла уехать. Но решила быть честной.

–Почему же не уехала? – Сергей знал ответ заранее, мол, пожалела тебя, начинающего «лошарика».

Но девушка даже не улыбнулась:

–Понравился… Куда мне пройти?

–Сюда.

–Итак, что будем делать?

–Наверное, разденемся, и…

–Так сразу?

–Почему нет?

–Ладно… – улыбка «жрицы» была самая многообещающая.

–А моё время уже идёт? Водитель такси… – залепетал Сергей.

–Время я устанавливаю сама. И та машина моя, и мой водитель – будет ждать, сколько потребуется.

Сергей совсем сконфузился:

–У меня только один презерватив, сейчас его аккуратно раскрою.

«Наташа», присев рядом, чуть приобняла его.

–У меня этого добра полная сумочка, и всякие смазки…

–Да-а?!

По растерянному лицу Сергея, Наташа поняла, что перепугала своего «нанимателя» не на шутку.

–И, что теперь мне делать? – спросил Сергей беспомощно.

–Ничего. Ложись, и отдыхай. Я всё буду делать сама…

–Ты уверена?

–Доверься профессионалам! …

Сергей секунду смотрел незряче в экран своего компьютера. Вон оно, как тогда его прихватило! А тут расписал певичке, словно она самая последняя…

Сергей тряхнул головой, усмехнулся. Нет, к проституткам у него никогда не было претензий. Эти леди ночного мира были откровенны, и не пытались показать себя честными женщинами, теми, которых мужчины берут в жены.

Он снова сосредоточился на набранном тексте:

«Три термина для обозначения распутных женщин.

Первый термин – проститутка (с этими всё ясно!).

Второй термин – шлюха. Шлюх нельзя путать с шалавами. Шлюхи – это женщины, обычно замужние или состоящие в крепких отношениях, которые занимаются интимом не только с мужем, но и с другими мужчинами, как за деньги, так и бесплатно. А шалавы – это женщины, тоже состоящие в крепких отношениях с определёнными мужчинами, при этом они вечно где-то шляются – то с подругами, то на вечеринках, то с «друзьями», пьянствуют, дебоширят, но не занимаются интимом на стороне. Если шалаву, в порыве раздражения, супруг или сожитель, назовёт шлюхой, она очень оскорбится, и будет скандал, даже, с возможностью разрыва отношений!

Поэтому, очень важно, определять конкретного человека именно тем словом, которое он считает правильным, а также, согласно с его поступками и действиями.

Третий термин, используемый для обозначения распутных женщин в России, странах СНГ и, среди многомиллионной русскоязычной диаспоры в мире, – это б…дь. Это именно такая особа, как в песне – у неё много случайных мужчин, и она этим гордится…».

Сергей улыбнулся – пусть продюсер юной певицы почешется за свой глупый шлягер – он своё мнение высказал очень громко, не таясь. Ещё скопирует и сбросит комментарий в Живой Журнал, Фейсбук, вКонтакте, несколькими строками проругается в Твиттере…

«Бам! Бам! Бам!»

Входную дверь его квартиры сотрясли мощные удары.

Сергей замер. Взглянул на часы с подсветкой – два часа ночи. И, что это за глупости?

Настойчивые удары кулака в дверь повторились: «Бам! Бам! Бам! Бам!».

«»»»»»

Сергей, испытывая раздражение, из-за бесцеремонного ночного долбежа, нагнулся к глазку, ожидая увидеть обкуренного отморозка. Но это была девушка. Высокая, и даже, миловидная – капюшон с опушкой от пуховика, нависал над частью её лица, но, над самой дверью квартиры Сергея сияла ещё старая, ныне запрещённая, лампа-«трёхсотка» ( Сергей её сам вкрутил), и освещала лицо девушки во всех деталях.

Ей было двадцать-двадцать пять лет. Не много резкие черты выдавали пристрастие к лёгкому алкоголю – тоникам и пиву. Глаза были огромные – от ужаса… Сергей в свои сорок два знал, как коробит человека этот порыв инстинкта.

Не задумываясь, он отогнал в сторону литую рельсу запора, и открутил, не менее мощные, трубы замка.

У него была кустарная железная дверь, сваренная мощно из листов толстой стали – такую пистолет ПМ не мог взять, обшитая снаружи и внутри, аккуратными рейками – мода восьмидесятых годов прошлого века. Но Сергею дверь нравилась – очень прочная. К тому же на эти годы пришлась его юность – лучшая пора его жизни.

Он открыл дверь.

Девушка, совершенно обалдевшая от страха, пучила глаза.

Вдруг, мощная мужская рука отбросила её в глубь лестничной площадки – перед дверным проёмом возник юный верзила (два метра, лет двадцать– двадцать пять, вес больше сотни килограммов!).

Сергей ухмыльнулся (подстава!) – он знал о таких ловушках, когда к двери подгоняли девицу, и она просила открыть, а после, внутрь, всё круша, врывались натренированные амбалы, наподобие этого, и делали, что хотели.

Мозг Сергея за долю секунды выдал решение – ногой (вес в удар вкладывается от всего тела) долбануть дверь навстречу визитёру, отпрянуть назад на метр, и там, внизу, у старой микроволновки, которую он, второй год не мог отнести в ремонт, ждал своего часа, большой, реальный топор. Сергей этим топором рубил говяжьи кости на суп. Он любил всё основательное, потому топор, для рубки костей, был именно топором, большим, мощным и тяжёлым, а не маленьким кухонным топориком. Этим оружием он отобьётся.

Все острые бытовые предметы, Сергей воспринимал, как оружие, и держал их в отличном (боевом!) состоянии – топор, ножи, отвёртки, выдергу, ножницы по металлу и обычные, различные шила, стамески…

Мозг подсказал, тут же, если не удастся «удержать» прихожую, сразу отступить на кухню, и метнуть навстречу первому врагу (не верилось, что ухмылявшийся верзила у открытой двери был один) раскаленную трехлитровую кастрюлю, полную кипящего рассольника, а на кухне он будет вооружен до зубов, и отобьётся, пусть, даже в него будут стрелять!

Словно древнерусский воин на хорошо укреплённой заставе, он был готов отбить любой натиск.

Все эти мысли пронеслись в его мозгу за мизерную долю секунды. Он понял, что сильнее «налётчиков», и криво ухмыльнулся.

Нависавший в дверном проёме молодой верзила, громким басом удивился:

–Ты чё, старый, нюх потерял?! Борзый, что ли?!

–Борзый! – согласился Сергей, и врубил верзиле в кадык. Тот рухнул, ловя ртом воздух.

Переступив, через поверженного противника, Сергей выглянул из дверного проёма своей квартиры. Было всё так, как он предполагал – к бетонному полу, скрюченную, но, покорную и молчащую незнакомку, гнули ещё два «юных» тридцатилетних злодея. А ещё двое, таких же «юношей», стояли чуть поодаль.

«Какая-то братва», – сразу понял Сергей. Но почему наехали на него? Может, ошиблись? Сейчас другое время, не лихие девяностые, и не пустые двухтысячные…

Он секунду смотрел на «парней», потом улыбнулся:

–Мы знакомы?

И стремительно втащил тело вырубленного парня в свою прихожую, захлопнул дверь и громко задвинул засовы.

Снаружи, «обманутые» вскричали и кинулись к двери. Посыпался град ударов в дверь ногами.

Дверь гремела, ходила ходуном, но была неприступна – это не красивые китайские поделки из консервной жести, которые ребёнок взрежет обычной баночной открывашкой.

На всякий случай, Сергей спрятался за стену – могут и стрелять, с отморозков станется! Но, что грело его душу – соседи в двух квартирах рядом, также, как и он, ненавидели отморозков, считавших, что всё решают нахрап и криминальные связи, и был уверен, что тревожные звонки в полицию уже поступили.

–Открывай! Дверь выбью! – ярился один из подонков.

–Выбьешь – лично сам вставишь на место, – спокойно отозвался Сергей.