- Здешние, - сказала Галя.
Солдат долго молчал. Вообще он говорил немножко с натугой, точно припоминая некоторые слова и то и дело замолкая, прежде чем ответить. Но оставаться одному ему, видно, не хотелось. Он спросил, как зовут Галю, дружелюбно дотронулся до ее руки, сказал: "Худенькая какая... еще молоденькая совсем... значит, соседи?.." - и потом опять долго молчал, прежде чем заговорить.
- Приехали мы к вам по соседству, квартиру нам дали, бабке-то это утешение, а у меня потеря зрения и с памятью... частично тоже. Бабка тут враз разобралась: где молоко, где картошка, где аптека, какой автобуса номер. Ее ты закинь в Африку или в Австрию, она у австриек через два дни узнает, в какой лавке молоко лучше!.. А я? Как в темный океан попал, все начинай сначала. На старом жительстве мне все углы, все переходы, двери все знакомо, а тут не знаю ни одной канавки, ни стенки.
И вот бабка стала меня выводить вот сюда, на пригорок, потому комиссия у меня не признает полного дыхания, мне полезно дышать просторным воздухом, а не взаперти сидеть...
А главное - сна нету. А снится черт его знает что: черная трава снится! Как есть черная... Да, правду говорю. Лежишь ночь. То не спишь. То черная трава! Будь ты проклята! Как благую весть дожидаешься, пока утром лифт загудит, - значит, ночь кончилась... Вот так, деточка, бывает... Это я так, к слову... Слушаешь?
Ну вот. А однажды раз сижу я тут, у этой березки, и слышу, ктой-то бурчит, книжку, что ли, вслух читает. Ну, я окликнул. Вот он ко мне подсел тогда, Ленька. Я говорю: "Что это ты бурчишь, почему про себя не читаешь?.." Ну, он тут признался в своем горе, поделился... Вы-то знаете небось?
- Ну да, - с отчаянной уверенностью сказала Галя. - А вы про какое?
- Да про дедушку его. Старичок был, лесник, что ли? Издалека, из Мордвы, из глухих лесов... Просидел всю жизнь в самой чаще, и до того грамоте разучился...
Вижу, мальчишка ничего, привязчивый, рассказывает чуть не вплачь, это, оказывается, он деду своему привык вслух читать, и теперь даже ему неинтересно про себя, а интересно слышать произношение вслух, и вот он, чудак, уходит в такие места подальше, чтоб другим не мешать, и бурчит... Жалкий мальчонка он мне тогда показался, потом-то вроде ничего... Ну, я ему говорю: валяй, читай как привык, я не против... Сперва непривычно, а потом пошло, много прочитали с ним... Мифы древней Эллады даже.
Гулять ходим, он мне все описывает, где какая природа или музей-усадьба с колоннами. Или смешной человек пройдет, он мне нашепчет, ну нам смешно обоим, смеемся... Птиц слушали весной тоже, скворцы одни до чего по-разному могут: один клювом стучит, другой на дудочке посвистывает, другой ржет как жеребенок, а Ленька рассказывает, как у него бороденка трясется, нам опять не скучно...
Да ведь и то сказать: посади меня на берегу самого райского озера и скажи: там угольная яма, я ведь и чувствовать буду - сижу на краю угольной ямы! Верно?.. А-а... Мне сказали: "Котлован". Я и сижу, и в голове у меня котлован: грязь, ржавая железина какая-нибудь, рытвины. Вам-то видно, как тут чайки летают, волночки ходят, вон в той стороне островок с кривой сосной, а на том берегу вишневые садочки. А мне-то, пока Ленька все не рассказал, ничего этого видно не было, верно?
Галя что-то начала говорить, но он, ее не слушая, радостно сказал:
- А на этом островку, где сосна, видишь? Там двое журавлей с перелета отдыхали, мы до вечера ждали, пока улетят... Да... Ну вот поболтали и время скоротали, верно?
- А мы, дядя Филя, будем приходить сюда тоже. Тут хорошо! Вам ничего, если мы станем приходить?
- Озеро не мое и сосна не моя, - радушно сказал солдат. - Приходите сколько захочется!.. - Помолчал и скрипучим от стеснительности голосом с трудом добавил: - Очень приятно.
Он сжал протянутую Галей ему на прощание руку, и его равнодушное, какое-то точно пустынное и отрешенное лицо прояснилось так, что мы почти испугались, нам стало казаться, что он вовсе и не слепой и смотрит в лицо Гали и видит ее, может быть, лучше, чем те, у кого есть глаза. Он наклонился к ней, точно видел, как она кусает губы, чтобы не зареветь:
- Ласточки вот... Долго я не мог вспомнить, какие это ласточки?.. А он все говорит: над водой... Над водой кружатся! Я и вспомнил: ну, обыкновенная птичка. Ласточка... И вот трава, я ее глажу и знаю теперь, что зеленая. Черная трава! Ведь приснится же такое! Вон я ее глажу... Ну?.. Зеленая!.. Зеленая трава.
