А была одна тетка, иначе не скажешь, уж больно черствая, которая просто улетала от куни, ей было пофигу, кто делает, и как к ней относится вообще, она честно в этом призналась, ибо черствая. Она испытала первый в жизни оргазм в 35во время аборта. Тогда под действием наркоза она увидела себя лежащей на волнах и как эти волны ее между ног лижут. С тех пор она любит лишь куни, закрывает глаза, представляет себя на волнах и кончает, все остальное ей никак.

И вот думаю я, чего ради жены идут на свинг, а одинокие девушки вступают в сексуальные оргии в нашей сауне? Может, ради хорошего куни? Как бы хотелось думать, что это так…

И еще я часто задаю себе вопрос – а есть ли вообще альтернатива настоящему сексу, тому, который с чувством? При встрече в формате тет-а-тет женщины после секса обычно начинают выносить мозг деликатными и не очень намеками на развитие отношений и перетягивания на себя личного-семейного времени, внимания, денег мужика, будто этот случайный секс ради секса к чему-то обязывать должен! Потому я давно избегаю такого формата. И лишь в случае свинг-встреч я миную этот неприятный момент пост-сексового загруза. После свинга таких отрыжек не бывает в принципе, а наоборот, присутствует здоровая расслабуха… Иногда начинают делиться впечатлениями о неадекватных людях, снобах, не доросших до свинг-прелестей, тем самым изобличая собственные недостатки, которые всегда более всего раздражают в других. Но чаще говорят ни о чем и быстро расходятся…

И еще какое-то время перевариваешь эффект освежающей секс-контузии. А как еще назвать то, когда твою жену на твоих глазах по твоему же желанию трахалкто-то другой! Так пробирают противоречивые чувства, аж мозг стынет! Плюс всегда новые впечатления о людях с яркой шизой и блеклой моралью, а это интереснее любых стандартов…

Нашу сауну мы женой посещали почти два года, пока ситуация в ней не начала меняться. И все из-за Аньки. Ввиду ее успеха у всех мужиков, того же Шрека, за деньгами которого охотились многие, и в первую очередь, у Камбоджийца, Аня стала всеобще нелюбима девушками-соперницами, и Наташа, которой все же удалось подмять Камбоджи, выставила нас из этой компаши, то есть убедила его нас больше не звать, дабы не «мутить атмосферу».Прежде, чем мы об этом узнали, нас пригласили на день рождения Камбоджи и Шрека (они в близких числах), которые они решили отметить по-взрослому, в настоящем свинг-клубе, а нас позвали, чтобы, так сказать,«подсластить пилюлю», ибо в последний раз.

О походе в это «жерло разврата» надо рассказывать отдельно и только после хорошей затяжки яблочным спасом из жилистой моей трубочки…

5

Наутро после возвращения из этого «жерла», пил кофе литрами, курил кубометрами и мучился эрекцией от любого дуновения. Уржаться можно было над собственной глупостью! Но по порядку…

Как об этом заведении отзывалась одна знакомая свинг-пара, что оно «никакое», так и вышло – никак. С порога повесилась малейшая надежда на нашу тантрическую атмосферу. Из наших пришли худшие из девушек, и тех лишь четверо, и шестеро мужчин – все никакие, кроме именинников, Камбоджи и Шрека. Был «наш» немец, что всегда на полотенце выходил из парилки, обжигая свои холеные немецкие пятки о кафельный пол и его красивая рослая жена, которая оказалась лесби, в чем был первый мне облом. Еще пришли 2-3пары с улицы, к нам не лезли, разбрелись по кулуарам.

Местечко жутковатое, но для моей художественной души – самое то. Куча узких проходов, как в норе у крота, сауна 2х2 и пара душевых кабинок, бассейн на ремонте, и в минус 3-ем этаже, в тусклом красно-зеленом подсвечивании – зашторенные ниши-спальни. В торце подвального лаза – комната для БДСМс распятием и кандалами, клеткой для бешеного дога и клетка с цепями для раба, возбужденного от внутреннего перелома психики.

Выкарабкавшись из подземного муравейника, мы с женой попали в прихожую с двумя вежливыми охранниками – бывшими, а может, и действующими ментами и лицемерно вежливым гардеробщиком, отобравшего у нас все вещи под браслетик как в аквапарке. Далее, в вестибюле, разделяющим заведение на сауну с лабиринтом и танцпол с баром наверху, сидели две приятного похуизма барышни – кассир и администратор. Стряхнув помойное мнение о себе этих халдеев, я уселся на плюшевый топчанчик меж одноногих столиков и для начала выкурил трубку вдохновения. И только потом пошел плавать в мутных водах клуба, сплеванных из кислотной подсветки бугристых стени ударов забойной музыки, от которых стакан разбивается, переполнив свое прозрачное сердце. Крутящийся шар из осколков кривого зеркала разбрасывал свои искры в глаза тех, кто пришел «хорошо провести время».

За длинным столом меж низких диванов сидели наши. Шрек с Камбоджи проставились дорогим шампанским и закусками. Девушки были в чулках, прозрачных платьях и напускном веселье, джентльмены в стрингах и смешных костюмах типа заячьего хвостика и ушек на волосатом теле. Шрек в «своем» – грубой рубахе и короткой жилетке, и выглядящий еще смешнее в очках. Только Камбоджи был в шортах и цветастой рубахе и все обзванивал тех, кто обещал быть, но не пришел, а таких было втрое больше, чем пришедших.

Я тотчас придумал, как развеселить себя, ибо напускное веселье делать не умею, а нормальное куда-то делось. Подсев к немцу, и сделав вид, что незнаком с ним, я протянул руку – Леша, он что-то ответил неразборчивое в орущей музыке, да я и так помнил – какой-то «хер Пердыщенский». И я начал веселить себя, а заодно и жену, которая сразу поняла мой глум в отличие от других девушек, пытавшихся мне объяснить, что немец по-русски понимает совсем чуть-чуть.

«Ты пойми, Ганс, тут очень экстравагантное место, реализующее все те сублимации, которые имеет каждый индивид мужского рода, не дополучивший серого вещества от рождения», – бойко затараторил я, стараясь изобиловать словами, которые не каждый русскоговорящий поймет.

Немец ошарашенно смотрел на меня, глуповато улыбался и мотал головой, словно конь в узде, перед носом которого водят сахарком. А я продолжал самоувеселяться и краем глаза видел, как заливается хохотом жена, которая никак не привыкнет за почти 20прожитых со мной лет к моим выходкам.

«Да, да, Роберт, есть такие индивиды, у которых не только серого вещества, а и самого мозга просто нет, только лямина фиброза. Фибро-оза!– орал я ему в ухо, якобы думая, что его мотание головой относится к плохой слышимости из-за музыки, а не к полному офигеванию от неуемного «крейзирашн». – Фиброза, перед ней фарамамагнум и мандибула, и все, понимаешь? Такое вот дело! Я вижу, ты не согласен, ты думаешь, что девушки своим естеством компенсируют все эти сублимации? Не, без определенного настроя, без тантрического подхода ничего не получится. Ты, Фридрих, вообще молодец, что пришел, а то, что бы я сейчас делал без тебя?» – и руками в воздухе ему фигуры разные геометрические рисую, ну чтоб у него совсем уже крыша поехала.

Весь бок исколола мне глупая Инна за это время, зато остальные заметили Анькин ржач и сконфуженно довольного моим неожиданным вниманием немца, и оценили это как поддержку общего веселья.

Потом еще смешнее стало. И вроде я и обломался по полной, а вроде и получил пакет веселых услуг! Подошла откуда-то жена немца, высокая, черноволосая, с крупными чертами лица, весьма недурственно скомбинированными, ну и телом хороша, стройная, в коротком черном платье из латекса на шнуровке по бокам. Немец сказал что-то, вроде как представил ее мне, интонация у него ломаная, слов толком не разобрать, но я понял жест и радостно обнял латексную фройлин, запустив небрежно руку ей под платье и ощутив там гладко выбритую немецкую щель. Она тоже слегка удивленно посмотрела на меня, затем на мужа и улыбнулась мне. А немец, увидев такое мое приветственное щелепожатие, еще больше обрадовался вниманию к его даме, и закивал мне заговорщицки, мол, давай в том же духе.