Вначале, когда мы пришли туда и увидели нудистов, Анька вроде смутилась, хотя к столу выходили все же в простынях. Но к нам подошла дама – Алина50-ти лет, великолепного телосложения, с чем-то очень грустным в глубине улыбающихся глаз (позже я узнал, что у нее погиб сынпри теракте на Пушкинской) и заверила нас, что секса тут никакого нет. И если мы стесняемся, то никто слова не скажет, если мы, хоть в шубах везде, включая парную, будем. И мы решили остаться. Моя Аня не погрустнела мыслями, как я почувствовал, а наоборот, повеселела. Сразу понравилась энергетика за столом, сопровождаемая тактичными в полголоса разговорами. Темы разговоров не затрагивали (и это было неписаным правилом) ни политики, ни социальных или национальных тем, футбольных или о рыбалке. Говорили об отдыхе, что-то из жизни смешное рассказывали. Худышка музыкант Рина сказала, что в последнее время стала ходить четвертными триолями, дайвер шутил, девушки хихикали.
Главный гуру, как мы поняли, Саша по прозвищу Камбоджиец, похожий на Леонтьева, только смуглее и старше, сказал, что следующая сауна приходится на церковный праздник, в который, мол, птица гнезда не вьет и сексом грешно в этот день заниматься. Голос у него был бархатный, певучий и слегка растянутые слова – вроде усыпляет, а вроде и слушаешь внимательно. Хирург Юра с еще более тихим голосом констатировал, в потолок глядя: «Так значит, Саш, в следующий раз ты никого на массаж брать не будешь?» Тот, по-лисьи сверкнув глазами, стал угощать всех чаем. Народ гоготнул на эту реакцию.
Женщины здесь были королевами, но без фанатизма и коленопреклонений. Комплименты, всегда место уступят, всегда почувствуют раньше, чем предложат присесть на коленки, хочет она того или нет. Массаж, просто массаж. Интимные зоны попробовать помассировать можно, но очень тактично, если нравится, то можно и смелее. Малейшее движение, останавливающее руку, и никто наглеть не будет.
И так вышло, что именно с нашим появлением в этой компании стал каждый раз случаться и секс, который до этого был раз в месяц от силы. Был когда-то у них большой состав, потом распался на тех, кто приходит потрахаться и на нудистов. Но все равно кому-то хотелось секса, а кому-то, например, дайверу, ни за что! И смотреть не хотел, смывался из массажной, если вдруг что-то такое начиналось. На гомосека не похож, я их сердцем чую, как Шариков кошек. За чем-то своим ходил, видимо… И я его тоже понимаю. Царил в этой сауне некий целомудренный самообман и завуалированность – и в том, что о сексе не говорили, не обсуждали, не хвастались и не шутили, и в том, что за пределами сауны быстро прощались и никаких обменов телефонами и влезания в чужую жизнь.
Супружеских пар было только две – мы и свингеры, чуть ли не с первой брачной ночи начавшие свинговать, уже лет 20 как. Оба спортивные, она красивая, но ледяная и жесткая на ощупь.Они так и представились: «Мы Лена и Саша –свингеры, трахаемся со всеми, не стесняйтесь!» Но их кто-то сразу одернул. Были и пары, и те, чьи жены и мужья дома сидели. Не все и не со всеми трахались (противное слово, но емкое), но с нашим появлением трахаться начали активно после одного случая:
Качок «Питерский» (имя не помню) предложил Рине массаж, она согласилась. И во время массажа взял и спросил: «Ну что, будем?» Именно в этой дебильной форме, что категорически не принято. Рина молча встала, чтобы уйти, но Камбоджиец заметил и разрулил ситуацию – позвал меня доделывать массаж, и тогда-то мы вчетвером – он с моей Аней, а я с Риной и зажгли в первый раз. Камбоджиец – дьявол, что наслаждается сексом. Он никогда не спешит, может и вовсе не участвовать, он что-то словно нюхает, как наркотик, глаза темнеют и бесноватыми становятся. И я стал скромно копировать его манеру внутреннего настроя, для меня ведь самое сложное – притворяться безразличным к сексу, во время массажа думать о мышцах и чувствовать блоки, а не энергетическую суть женщины. Но я старался. Этот как бы втихаря, в массажной, секс всех очень взбодрил и нас стали зазывать каждый раз. Потихоньку мы узнали, что до нас был полный тухляк, а теперь стало здорово, при этом оставаясь тактичным, а порой и веселым.
Однажды, когда в клубке из четырех мужчин и двух девушек в полумраке массажной зажигали, зашел океанолог. Имен не помню, в компании было пять Юр, четыре Саши, два Коли, три Андрея, как тут запомнить? Девушек еще меньше по именам помню, даже тех, с кем был близок, не потому что так высокомерен, а наоборот, потому, что так ими поглощен был. Так вот, заходит он и две свечки для романтизму нам несет. Одну поставил на маленький столик для масел, а другую не знает, куда деть – на обоих столах мы в змеином клубке, на полу полотенца наши валяются, и перемещаемся все время. Он стоит и держит. И тут Анька моя, откуда-то вынырнув влажным ртом, отмочила: «А ты чего стоишь? Свечку что ль держишь?» Тот замялся, стал оправдываться: «Да нет, я вот просто тут, эээ, не знаю куда поставить…» Ржали все! Из парной прибежал даже кто-то. Что это вы тут делаете, говорит, вначале стоны были, а потом ржач!
А однажды у нас лампочка в парилке перегорела, и мы по селектору вызвали мастеров со стремянкой. И как-то никто и не подумал, что электрики будут смущаться. Два взрослых дядьки с красными щеками как у подростков, украдкой подглядывая и тихонечко хихикая, маскируя смешок кашлем, долго ковырялись с лампой. Лена-свингерша нагловатая, давай их торопить, мол, что так долго, пар весь выпустили! Сейчас дверь закроем и пару поддадим, а вы как хотите со своими отвертками в одежде и на стремянке можете с нами за компанию попотеть! И так еще жестикулирует смело, ноги и не собирается сжимать, она же в бане, а не за партой в 5-ом классе. Электрики оправдываются, отвертки роняют, глаз с ее красивого междуножья не сводят и с грудей деланных стоячих. А потом вдруг до нее дошло, она засмеялась, кажется, впервые открыто, от души, и пошла, простынкой прикрылась. Всем вдруг стало ужасно весело и специально девчонки стали в парную голышом заходить, спрашивать, когда уже свет будет – понравилось смущать дядек.
Как-то жена развеселила всю компанию – уболтала одного дуралея на страпон. Тот ей не нравился, и она давала ему это понять, и трезвый, он не приставал, а как выпьет, так комплиментами захлебываться начинает и признаваться, что все готов отдать за секс с ней. Ну и она посидела с ним на диванчике, о чем-то поговорила тихонечко, и тот прям аж засветился весь, стал куда-то звонить, что-то искать. А она сидела вся красная от смеха, икак ее чуть отпустило, об их интимной тайне знал я и весь коллектив, естественно. Дуралей тот потом редко приходил, и каждый раз, когда хотел поцеловать ручку жене, она его останавливала фразой: «Ну, зачем тебе самому, а?». Он краснел и сбегал от нее в парилку. Это была ключевая фраза его «тайны», мол, зачем тебе кого-то трахать, тебя самого нужно страпончиком, это и для простаты полезно. А он уже чуть не заказал с доставкой в сауну страпон, чтобы его Анька отпердолила. Спьяну поддался искусу, а Анька поделилась его мечтой. В обществе без комплексов не грех разбалтывать тайные мечты всеобщего веселья ради.
А Ринакак-то Алиночку мою ненаглядную по попке хлопнула, когда та труселя кричаще белые надевала, и пропела: «Были белее снега свадебные трусы!» Да так здорово спела! Все засмеялись.
Да все там было с юмором и без хамства. Даже подойти и позвать мужчину на массаж – это нонсенс и редкое явление. Меня как-то позвала Лена-свингерша, и то, спросила согласия у жены моей в моем присутствии. Вот из-за Камбоджийца была пару раз перепалка, но тоже тактичная. Рина попросила его помять ей спинку, а кто-то услышал и запищал: «А я первая, еще на улице записалась! – Нифига, давай на камень ножницы!» – хохмила Рина. В результате ни одна, ни другая не пошли из уважения к спокойствию в компании.
