- Какие люди были с тобой в отряде? Все такие же новобранцы, как и ты? - Задал я еще один вопрос.

- Нет, к счастью. Были и вроде меня ребята, но в основном отряд состоял из бывалых вояк. Многие были военными по профессии. И так сложилось, что практически не было людей, попавших туда не по своей воли. Все были патриотами, за счет чего мы легко нашли общий язык. - Сказал он.

- Что же произошло дальше? - С интересом спросил я.

- В один момент, все изменилось. Со штаба просто пришел приказ, что-то вроде - отступайте в таком-то направлении, вас не тронут. Вопросов на войне не задают, поэтому мы сорвались и без какого-либо боя, отдали позиции. Но то ли там на верхах друг друга недопоняли, то ли что, но на нас все же напали. Благодаря все тому же командиру, который всегда старался держать ситуацию под контролем и был настороже, нас и не перебили всех, как котят. - Поморщившись, продолжил Миша.

- Я не ослышался? Ты считаешь, что все действия нашего штаба были заранее согласованы с врагом? - Немного шокированный подобным, спросил я.

- Нет. Я не знаю, во что верить. Не хочу кидаться такими словами. Ты забываешь, что я обычным рядовым был и все, чем приходилось довольствоваться - слухами, гуляющими по отряду. - Неуверенно ответил он.

- Понял тебя, постараюсь позже разузнать о таких слухах подробнее. Но что же произошло? Тебя ранили во время нападения? - Спросил я, ожидая других подробностей.

- К счастью - нет. Тогда я обошелся сильным испугом, впервые попав под огонь. Рассказывать об этом не могу, слишком тяжело. Погибло несколько наших, было страшно настолько, что подкашиваются ноги и сильно тошнит. Но, понимая, что, если ты не будешь выполнять приказ, тебя просто прихлопнут, находишь в каких-то закромах своей души остатки мужества и сквозь панику пытаешься выжить. Никаких красивых картинок, как в кино. Только вонь, кровь, блевота, грохот выстрелов, слезы и боль. Даже мысли о родных и близких, которые тебя ждут, посещают уже после боя, а не во время. - Немного уйдя в себя, ответил Миша.

Мне стало немного не по себе от таких слов, произнесенных скорее на эмоциях. Не думаю, что он хотел бы углублять в подобное. Да мне и не нужно, на данный момент в моих планах не было расписывать в книге тему переживаний солдата на войне. Для этого мне предстояло бы отправиться туда самому, а не писать с чьих-то слов. Уверен, что только так это было бы честно.

Дав ему немного отойти от этих мыслей и помолчав, я попросил продолжить.

- После пережитого, я перестал спрашивать о том, где же война. Поняв, что вот она, здесь. Только не такая как раньше. Информационная на всех уровнях, от СМИ до таких вот недопониманий. И чтобы кто не говорил, она действительно продолжается, люди гибнут. - Скомкано сказал Миша.

- Это уж точно. Что было после того, как вы отбились? - Спросил я.

- Снова затишье. К счастью, оно протянулось довольно долго. Проблемы со снабжением остались, но уже не так волновали меня. Понемногу зрело непонимание, на что же выделяются огромные суммы с бюджета, если в итоге добрую половину запасов нам поставляли волонтёры? Но такие вопросы на службе не приветствуются. - Задумчиво ответил он.

- Как же ты получил такое ранение? - Удивленно спросил я.

- Сразу оговорюсь, что целиком и полностью понимаю, что виноват в этом только человеческий фактор. Глупо перекладывать эту вину на государство или командование. Но дело было так. В один момент, после амнистии, на фронт стали массово завозить бывших заключенных. Не знаю уж, насильно ли или им самим не было куда податься. Сам ведь понимаешь, что это в большинстве своем за люди. Вот и к нам в отряд попало несколько человек. К моему удивлению, многие из них были вполне адекватные, в какой-то мере даже интеллигентные люди. Но оставшаяся часть, быстро найдя общий язык, стала пытаться мутить какие-то движения, то пытаясь своровать запасы, то наводя страх на жителей местных поселений, силой отбирая у них еду, алкоголь и вещи, под предлогом нужд армии. - Тяжело вздохнув начал Миша.

- Я уже слышал нечто подобное, тогда прокатилась очередная волна недовольства от живущих недалеко от фронта граждан. - Припоминая несколько сюжетов с новостей, сказал я.

- Еще и ко всему этому, наш командир сильно заболел и его отправили на лечение. Прислали вместо него довольно молодого парня, который выглядел так, словно закончил военную кафедру при университете и больше никогда не вспоминал о чем-то, что хоть как-то может связано с войной. Естественно, на какое-то время в отряде воцарился настоящий хаос. Разделившись на группы, он начал разваливаться изнутри. Недоверие друг к другу на фронте равносильно смерти, так мне кажется. - Уверенно произнес он.

- Хочешь сказать, что получил ранение в ходе стычки среди отряда? - Удивленно спросил я.

- Это сложно назвать стычкой. Просто однажды, хорошенько хряпнув алкоголя, а может и покурив чего, та самая компашка зэков решила развлечь себя спором, кто же дальше сможет закинуть гранату. Возвращающийся с туалета обратно в барак, один из старичков отряда, услышал об их намерениях и принялся бить тревогу. Находящиеся же в совершенно неадекватном состоянии зэки, все-таки успели бросить в случайном направлении один снаряд. Упал он хоть и не очень близко к нашему бараку, но осколками зацепило несколько подорвавшихся на шум человек, среди которых был и я. Один парень погиб сразу, еще двое примерно в таком же состоянии, как мое. - Закончил Миша свой рассказ.

- Такого итога я не ожидал. - Пораженный тем, что услышал, сказал я.

- Никто не ожидал. Дело тут же замяли, не давая ходу. Представь просто, если бы где-то подобная информация всплыла, что бы началось? Поэтому и прошу если и описывать эти события, то только в художественной форме, иначе концы сразу найдут. - Тихо попросил он.

- Естественно. Я услышал тебя. И спасибо, что поделился. Мне есть над чем подумать, а тебе, надеюсь, стало хоть немного полегче. - Я и вправду был ему благодарен.

- Да, немного. Теперь осталось выбраться отсюда и привести свою жизнь в порядок. - Сказал он.

- Полностью с тобой согласен. - Испытывая нечто похожее, ответил я.

27. Прошло три месяца. Я и вправду пошел на поправку. Все вроде бы даже стало налаживаться. Книга писалась хорошо, Аня с каждым днем становилась все ближе, Костя отошел от произошедшей с ним беды, с Мишей мы продолжили поддерживать связь, так как он оказался действительно хорошим и интересным человеком, да и все остальные как-то успокоились. Даже с родителями наконец удалось помириться. Но преследующее меня чувство чего-то фатального, никуда не исчезло. Оно будто подгоняло меня, заставляя работать на сумасшедших скоростях.

Не теряя времени даром, я корпел над информацией и собирал данные. Так же открыл собственный фонд по борьбе с наркотиками и реабилитации зависимых, вспомнив о Кате. Её даже получилось затащить на лечение, едва ли не силой, так как оставить эту ситуацию без внимания я не смог. И наконец, я решил воплотить свою давнюю мечту в реальность - сегодня должно было состоятся открытие моего бара.

Осталось всего пара вещей, омрачающих мою жизнь. Периодические головные боли, все еще продолжающиеся суды по делу о нападении на меня и слетевшее с катушек сообщество радикальных феменисток, которые уже перешли на прямые угрозы. Я даже жалел, что не смог сдержаться в тот раз и посмеялся над ними.

Назначив открытие на семь часов вечера пятницы, я позвал всех наших помочь мне подготовиться на пару часов раньше. Настроение было чудесным. Бар вышел именно таким, каким я его себе представлял. Без лишних изысков, но с душой. Я старался делать упор не на классическом баре, где собираются мужики выпить пива или виски, а скорее молодёжном заведении. Для этого потребовалось выбивать себе разрешение на работу в ночное время, ставить хорошую звукоизоляцию и оставлять кучу свободного места для импровизированного танцпола у барной стойки. Но как оказалось, самой большой проблемой было найти подходящий персонал. Мне нужны были контактные, крутые и легкие в общении молодые ребята, которые по задумке должны были стать другом каждому посетителю. Пока я нашел только подходящего диджея и бармена. Но все это мелочи, главное, что этот день настал.