Кларк Клеменс

РАССКАЗ О ДЕВУШКЕ

ИЗ ПРОВИНЦИИ

пер. Н.Куликовой

День выдался чудесный. Анни лихо крутанула руль своего "ягуара", умело вписавшись в поток машин, заполонивших центральную площадь города. Слегка притормозив у будки регулировщика, Анни искоса посмотрела на него все правильно, так и должно было быть: вытаращенные глаза, напрягшаяся фигура, фуражка чуть не падает с затылка. Наверное, есть женщины и покрасивее, но сексуальнее - нет, в это Анни никак не хотелось верить. Ну и вечерочек будет, можно себе представить! Впрочем, свое она уже выстрадала - чуть не целый год обивала пороги этих чопорных бонз, не желавших подчас даже взглянуть на фигурку двадцатилетней провинциалочки из Милвуда.

Да, скоро ровно год, как она приехала в Лос-Анджелес. Началось все как нельзя более ординарно и, если хотите, даже бездарно. Бесконечные шатания туда-сюда по пыльным, людным улицам, бесплодные визиты в офисы продюсеров, робкие попытки соблазнить полнеющих обитателей "олдсмобилей" и "бьюиков". Каждое утро она не без труда влезала в узенькие джинсы, которые мгновенно преображали ее в общем-то скромненькую фигуру в некое воплощение завлекающей плоти. Мужчины, естественно, начинали пялить глаза, но именно этого ей и надо было.

Милвуд казался ей сущим адом - провинция, рутина, скукотища. Если же к этому добавить каждодневные стычки с родителями, старавшимися во чтобы то ни стало вдолбить дочке душеспасительные принципы добродетели, то станет понятно, почему она при первой же возможности постаралась смыться оттуда. Правда, перед этим произошел еще один инцидент...

Звали его Джонни. Днем он играл в местной футбольной команде, а вечерами поигрывал с Анни. К своему роману с ним она относилась в общем-то весьма непритязательно, но встретив однажды его со своей лучшей школьной подругой, причем не где-нибудь на улице или в кафе, а в той самой квартире, куда он приводил и ее саму, Анни приняла решение, что больше не останется здесь и дня. И вот, добравшись на автобусе до Лос-Анджелеса, а оттуда до Голливуда, она оказалась в сказке своего детства.

Молодые таланты редко проникают в чрево такого города как Лонс-Анджелес, не содрав при этом себе локти и колени, даже если обладают такой фигурой, как у Анни. впрочем, заметили ее довольно быстро - это были неуклюжие, потные владельцы "бьюиков" и "поршей", для виду грациозно распахивавшие перед ней дверцы своих машин, но никогда при этом не выходившие наружу. Постепенно ее клиентура помолодела - попадались даже сорокалетние кинобонзы, один за другим помогавшие Анни приблизиться к внутреннему миру всемогущих воротил бизнеса, способных сделать счастливой почти любую девушку на свете.

С одним из такиx типов она и встретилась сегодня. Звали его Вине, и он сказал Анни, что имеет отношение к финансированию нового боевика, о котором без умолку болтали на всех уголках Голливуда. Подвез ее туда один молодой режиссер, также, кстати, работавший над этим фильмом и, видимо, решивший таким образом отблагодарить щедрого продюсера. Впрочем, Анни не возражала.

Дом, облик и манеры Винса в общем-то ее устраивали. Пообедали они в декодированной в довольно строгих тонах гостиной, после чего перешли в кресла на рюмку коньяка. Затем Вине проводил ее в "комнату для игр".

Комната эта оказалась в подвале. Поначалу Анни ужаснулась при виде свисавших со стен кнутов, стальных браслетов, цепей и нагаек, но Вине довольно умело убедил ее в абсолютной безвредности этих "игрушек", особенно если они окажутся, как он выразился, в умелых руках.

Следовало признать, что сама Анни, а точнее - ее тело интересовали Винса лишь постольку-поскольку: главное внимание привлекала ее реакция, причем чем больше она кричала, молила и рыдала, тем больше он входил в раж. Процедура продолжалась не более получаса, и довольно скоро Анни удалось вырваться из обители игривого продюсера, чему она оказалась несказанно довольно. Что и говорить, встречи с подобными садистами особого удовлетворения ей не доставляли.

В тот вечер впервые за все свое пребывание в Лос-Анджелесе она долго не могла заснуть. Ей вспомнился родительский дом, старик-отец, помятая трава у крыльца и солнце - чудесное, нежное, мягкое солнце Милвуда. Она так размечталась, что даже не заметила, что глаза ее во второй раз за этот день наполнились слезами, но на сей раз уже совсем по другому поводу. В какой-то миг она была уже готова бросить к дьяволу все свои попытки добиться счастья на стезе кинобизнеса и вернуться домой.

Лежа так, с полузакрытыми глазами, Анни услышала слабый телефонный звонок, доносившийся из прихожей ее крошечной квартирки.

- Алло? - услышала она мягкий, но достаточно уверенный голос. - Это Анни?

- Да, это я.

- Прекрасно. Я звоню вам по поручению своего особого клиента, который просил меня передать вам, что был бы счастлив, если бы вы нашли время посетить его завтра вечером - он устраивает своего рода развлечение для избранных.

Анни заколебалась - после сегодняшнего приключения она решила впредь поступать осторожнее.

- Все будет в полном порядке, - продолжал увещевать ее тот же голос. Включая утренние покупки и ваш собственный автотранспорт. Если не раздумаете в последнюю минуту, все это будет вашим.

- Мой транспорт? Что вы имеете в виду?

- Автомобиль. "Ягуар" вас устроит?

Так вот оно какое, это "великое время", о котором она мечтала все эти дни в Голливуде. Вот оно, ее счастье! Подвалило все-таки, никуда не делось. Разверзлись его врата и для нее: деньги, туалеты, свой дом, слуги - одним словом, много беззаботных и радостных дней, месяцев, лет. Ладно, сегодняшний вечер не в счет. В конце концов, без издержек не проживешь.

- Ну так как? - поинтересовался голос на другом конце провода.

- Годится. Я согласна.

- Отлично. Тогда завтра в десять. Спокойной ночи.

Анни уселась в кровати и туповато уставилась на стену. Комната плавала в темноте, и ей показалось, что она просто видит сон. Конечно, она не знает этого типа, но сколько ее подруг пробились в жизнь именно через незнакомых людей.

На следующий день ровно в девять утра раздался звонок.

Анни открыла дверь и увидела перед собой одетого чуть ли не в ливрею шофера. Шикарным жестом он предложил ей следовать за ним.

У подъезда стоял темно-вишневый "кадиллак". Анни ловко юркнула внутрь машины и опустилась на нежный велюр обшивки. Автомобиль мягко тронулся с места, и буквально через десять минут молчаливый шофер доставил ее ко входу в один из самых шикарных магазинов готовой одежды.

- Я подожду здесь, - сказал водитель. - Спросите там Жана.

Жан оказался высоким худощавым красавчиком, явно нашедшим свое место в жизни умелым ублажением преуспевающих кинодельцов и их спутниц. Старые, молодые, красивые, уродливые, знаменитые и начинающие - все они встречали живейшее участие со стороны этого лощеного управляющего.

Глаза Анни бегали по сторонам, как на рождественской елке; она беспрестанно что-то трогала, гладила, ощупывала или просто смотрела на шелк, меха, кожу. В конце она остановила свой выбор на отделанном норкой полупрозрачном пеньюаре, который, как ей показалось, был создан специально для нее. Жан услужливо упоковал коробку в шелковистую бумагу и сам же выписал чек. Пеньюар обошелся магазину в полторы тысячи долларов.

Шофер, поджидавший Анни, отвез ее домой. Выйдя из машины, Анни едва не завизжала от восторга: после того подарка, который она получила десять тысяч назад, можно было ожидать многого, но золотого цвета "ягуар" оказался выше самых смелых ее мечтаний. Шофер кивнул головой, но не улыбнулся вместо этого он лишь протянул ей ключи от машины.

- Будьте там в десять, - проговорил он. - Адрес на сиденье. - С этими словами он снова сел за руль "кадиллака" и исчез, оставив Анни наедине со своим великолепным подарком.