Поставили лошадь между двумя телегами гружеными мешками с песком, и начали эти мешки пирамидой укладывать на спину бедной лошадки. И все внимательно наблюдали, после какого по счету мешка, она опустится на колени.

Но лошадь не опустилась. Она, напрягая свои последние силы, продолжала стоять под огромной тяжестью на её спине.

Лошадь просто не знала, что имеет дело с пьяными идиотами. Она всегда верила людям. Она жила среди них, и любила их своей неподкупной, по домашнему тёплой и душистой, пшенично-клеверной любовью.

Она терпеливо стояла и, наверное, про себя, в глубине своей лошадиной души надеялась, что найдётся кто-нибудь, кто прекратит её мучения, а заодно и этот эксперимент, наполненный по самую макушку человеческой жестокостью и глупостью. Она не могла понять, почему так бессердечно поступают с ней, эти самые люди, которым она доверяет и которых она бескорыстно любит...? Но, к сожалению, такого спасителя в этой полупьяной толпе, потерявшей способность думать, для неё не нашлось. Все вокруг, словно сошли с ума. Хотя это и не такая уж и редкость для нашего времени.

И не выдержав веса очередного мешка, лошадь рухнула. Не на колени. Нет.... Она рухнула на землю, всем телом, придавленная этими мешками. У неё просто сломался позвоночник. Её лошадиный хребет.

Мужики, спьяну, ещё до конца не понимая, что произошло, пытались её поднять на ноги, усердно пиная её при этом, своими грязными сапогами, грубо и со злостью дёргали за стальные удила, которые кровенили нежные, розовые лошадиные губы.

Они желали продолжения эксперимента, и продолжения своего банкета.

Лошадь же лежала на боку, без каких-либо видимых для глаза движений, и очень кротко, почти, что по ангельски, (если такое сравнение применимо к животному...) смотрела на своих мучителей. Она всё еще продолжала верить им, и, наверное, еще всё-таки, на что-то надеялась. На чудо, которое спасёт её, или хотя бы уменьшит её нестерпимые лошадиные мучения. Но этого чуда не произошло ни сейчас, да и не предвиделось его и в ближайшем будущем. И лошадь видимо, наконец-то, это поняла....

И тогда, в её больших карих глазах, обрамлённых длинными, черными ресницами, навсегда поселилась безысходная тоска и невыносимая боль. И из них, по этому изумительному, лошадиному лицу..., медленно потекли крупные, чистые слёзы. Это были слёзы отчаяния и чёткого осознания..., своей абсолютной ненужности для всех этих неблагодарных и бессердечных людей, слёзы своего полного бессилия..., перед неотвратимо надвигающимся ужасным концом..., обозначающим для неё, только одно: полное физическое исчезновение, из этого прекрасного и одновременно с этим, очень жестокого Мира....

Максим довольно чётко видел, неотвратимо надвигающуюся и довольно очевидную, эту роковую историческую параллель, между тем, что случилось с этой лошадью и тем, что происходит в России. От такого неимоверного груза, взваленного на её плечи, разными глупцами и мерзавцами, Российский становой хребет, тоже может сломаться.

Когда Максим, увидел такую же нестерпимую боль в глазах Инны, ему стало не по себе.... Сам, не желая того, он своей неуместной и где-то даже жутковатой шуткой, взвалил сейчас на Инну непомерную ношу, которую она могла не выдержать, и под тяжестью которой могла сломаться. Он понял, что пошутил очень, мягко говоря, неудачно и что его глупая выходка, очень напоминала выходку тех пьяных мужиков. Не хватало только еще её пнуть сапогом и...дёрнуть за удила....

Максим подошел к Инне, присел рядом, крепко, но и в то же время с какой то особой нежностью обнял её, прижав к себе. Про себя подумал: - "Нет...! И ещё раз нет...! Инна на самом деле не похожа на всех остальных. Она совершенно другая.... Не как все. Она исключение из правил. Она, не закатила мне истерику, скандал. Не было традиционного женского плача, крика, визга.

Она не обвиняла, не оскорбляла, не судила. Она принимала всё это с поразительным, завидным терпением. Она просто молчала...! Ведь в принципе..., по большому счёту, она жертвовала собой, ради меня, круглого дурака.... Самопожертвование, это ведь и есть настоящая Любовь...!? Может это действительно моя пристань в жизни, моя Судьба...? Кто его знает, где потеряешь, где найдешь...! Поэтому никогда не отказывайся от Инны, даже в своих мыслях...".

Он ещё немного помолчал и затем сказал: - "Инна, родная моя, прости меня. Я просто пошутил. Глупо, жестоко, по идиотски, но это была всего лишь неудачная шутка. Не более того. Я от тебя не уйду никогда. Или, по крайней мере, до тех пор, пока ты меня сама не прогонишь...."

Инна всё еще молчала. Она до этого момента, не проронила ни слова. Через какое-то время, с определённым трудом, отделяя слова, друг от друга, она медленно и тихо произнесла.

- Хорошо Максим, попробуем это забыть. Ведь это была просто шутка. Правда...? Не более чем шутка...!? И я вот только теперь, начинаю понимать, что ты сделал это, именно потому, что понял, что я никогда не прогоню тебя.

Если бы ты на самом деле сейчас ушел от меня, мне было бы очень больно. Очень, поверь мне. Но и тогда, я всё равно не судила бы тебя. Потому что я люблю тебя. А Любовь, никого, никогда не судит. Настоящая Любовь в нашем мире, сама часто становится мишенью для осуждения. Вспомни Иисуса Христа. Именно этот мир, люди, осудили его и предали смерти, за его Любовь к ним. Я лично, не особенно верю в любовь с первого взгляда, но именно это со мной и произошло. Я действительно, по уши влюбилась в тебя, в ту нашу первую встречу, когда мы были у тебя с Сергеем и Надей, и слушали песню, "Как прекрасен этот мир...".

И ты для меня, и есть, весь этот мир...! Я ни о чём не жалею. Ни о чём...! И о том, что произошло между нами в эту новогоднюю ночь. Ведь это и есть счастье. Правда же Максим...!? Это случилось со мной впервые, и ты об этом тоже знаешь. И всё у нас с тобой, было прекрасно. Это была наша с тобою ночь любви, в первый день Нового года. Что может быть лучше, прекрасней и выше Любви!? Я думаю, ничего. Звёзды, как поётся в песне, и те не выше нашей Любви.

Но прошу тебя Максим, мой родной, пожалуйста, никогда больше так не шути со мной.

Никогда. Хорошо...? - И не дожидаясь ответа на свой вопрос, она обвила его шею своими руками, поцеловала и всем телом прижалась к Максиму.

И они, только что примирённые и потому опять бесконечно счастливые, вновь совершили очередной забег в направлении финиша, который всю жизнь, убегает от влюблённых, как убегает от людей, розовая даль горизонта.

И этот вечно убегающий горизонт, всегда будет называться для всех людей по настоящему любящих друг друга, немножко грустно, - "Недосягаемый финиш Вечной Любви...".

= = =

ГЛАВА - 18.

"МАКСИМА призывают в Вооружённые Силы СССР".

Река жизни, по которой, до настоящего времени довольно свободно и без каких-либо особых трудностей плыл Максим, вдруг резко и круто стала поворачивать в сторону. В хорошую сторону или плохую, и хорошо ли это, или плохо, ему об этом, было не известно. Пути Господни..., неисповедимы...! Максим находился, в каком-то тревожном ожидании.

- "Что день грядущий нам готовит...!?" - иногда не очень-то весело, а довольно заунывно мурлыкал себе под нос Максим.

Он как будто, что-то предчувствовал. Причём, что-то не совсем хорошее.

Военкомат и в самом деле от него не отставал.

Максим, уже устав сопротивляться, довольно вяло, отбивался от его настойчивого желания и попыток, призвать его в Вооружённые Силы.