К тому же он является одним из создателей хард-рока. Я стою лицом к лицу с легендой и стараюсь не выдать, насколько маленьким себя чувствую. Когда он вспомнил о «своей группе», я попробовал пошутить и сказал: «Ты играл в Bon Jovi, верно?» С серьезным лицом он ответил: «Нет, в Aerosmith». Это никак не нарушило его равновесия. Оказалось, что он знает меня, знает о моей болезни и рад, что я справился с ней. Он показал на свою шею, на место, откуда ему вырезали опухоль. Проходят минуты, мы разговариваем, фотографируемся на память. Еще один особенный день чудесной жизни.

Для тебя важна поддержка людей из музыкального сообщества?

Я горжусь тем, что работаю со многими людьми, с которыми меня связывает не только работа, но и дружба. За двадцать лет я понял, что когда речь идет о бизнесе, надо держать глаза открытыми. Всегда найдется кто-то, кто захочет тебя надуть и всадить нож в спину. Но я встречаю и людей особенных. Я стараюсь окружить себя ими. Прекрасным примером может служить Михал Вардзала, наш польский издатель, глава студии Mystic. Все начиналось хорошо: он предложил нам издание альбома, а я согласился, хотя следил за каждым его шагом. Взаимное доверие росло. Сейчас я доверяю ему как собственной матери. Он мой друг. Возможность работать с такими людьми — это дар. Их поддержка была и будет для меня бесценна.

Ты чувствуешь себя удовлетворенным?

Жизнь музыканта специфична. Легко захлебнуться газировкой. Каждый вечер ты выходишь на сцену и слышишь, как тысяча глоток выкрикивает слова твоих песен. После концерта тебя ждут халявный алкоголь, и не только он, девушки, которые мечтают запереться с тобой в гримерке. Много было тех, кто думал, что так будет всегда. Они быстро выбывали из игры. В мире есть тысяча людей, которые так и ждут, когда ты сделаешь неверный шаг. Они сразу же толкают тебя, чтобы занять твое место. Если ты хочешь жить музыкой, то должен помнить об этом.

Ты помнишь?

Наш автобус останавливается посреди Альп. Я вижу горы, купающиеся в лучах солнца. Выхожу, чтобы размять ноги. Все вокруг настолько красивое, что дух захватывает. Именно в такие минуты мне в голову приходит мысль о том, какой прекрасный дар вручила мне жизнь. Я повторяю себе: «Дарский, не потеряй его!»

Случается иногда творческий кризис?

Часто.

Ты борешься с этим? Или пережидаешь?

Борюсь. Я стараюсь преодолеть его, но появляются сомнения. Должен ли? Будет ли это искренним? Может, он должен пройти сам, без борьбы? Будет ли то, что в ней рождается, правдивым?

Выходит правдиво?

В такие минуты я напоминаю себе, что альпинисту, покоряющему восьмитысячник, борьба тоже не дастся легко и приятно. Или думаю о женщинах.

О женщинах?

Эмоции, которые сопровождают борьбу за женщину, похожи на те, которые появляются, когда я пробую что-то писать. Когда мужчина борется за свою избранницу, то нс все ему удается легко, верно? Ты добиваешься ее, иногда она отвечает на подачу, иногда игнорирует. Это брачный танец. Так и я на протяжении всей моей жизни танцую с гитарой. Это мой инструмент.

Это кажется простым: ты берешь в руку гитару и играешь.

Зависит от того, как к этому подойти. Инструмент — как понятно из названия — для чего-то используется; речь идет не о самой игре, о звуках, но о чем-то большем, даже глобальном. Мне сложно здесь употребить термин искусство, потому что оно подразумевает что-то действительно великое, но речь идет именно о целостности. У тебя появляется образ, картинка в голове, а еще желание выразить его определенным языком. В моем случае — языком музыки. Это рождает множество проблем, поскольку я не являюсь виртуозом. Само собой, я стараюсь быть лучшим в том, что делаю. Работаю над собой, но некоторые барьеры непреодолимы. Поэтому я должен реализовать свое видение при помощи ограниченного арсенала тех средств, которыми располагаю. Однако умение — это только одна сторона медали. Есть еще воображение, оно является движущей силой. Но и оно ограничено.

Страдания молодого Нергала…

Иногда так это и выглядит, потому что музыка часто рождается из боли. Плотник берет кусок дерева, обрабатывает его, шлифует, здесь что-то отсечет, там что-то сточит, но он действует в рамках определенной схемы. В его голове, а часто и на бумаге, готов эскиз, который он должен повторить. Я творю по-другому. Беру кусок дерева и вслепую обтесываю его, ищу подходящую форму. Иногда делаю это неделями. Но тем больше будет радость, когда мне удастся найти подходящие очертания, хоть грубые и угловатые.

Болезненно творчество.

Беспомощность причиняет мне боль. Мучает ужасно.

Как ты это преодолеваешь?

Я должен быть в одиночестве. Это может казаться банальным, но одиночество помогает в творчестве. Если я представляю, когда беру в руки гитару, что кто-то ходит по дому, то чувствую, что ничего бы из этого не вышло. Даже если бы это был близкий мне человек… Сами звуки, которые он производит своим присутствием, бывают помехой.

Следовательно, ты один в доме…

Как сегодня. Я встал, выглянул в окно… Как видишь, я живу возле костела, поэтому увидел огромный крест в струях дождя. Лило как из ведра. Я думаю, что у большинства людей в этот момент появилось скорбное выражение лица. Потому что дождь, потому что холодно, потому что очередной день и надо бросаться в тот же самый круговорот событий… А я был в восторге. И эта пустота дома, эта тишина — все это стало резонатором. И вот он, тот самый момент. Я взял в руки гитару, подобрал несколько аккордов, и все встало на свои места, все совпало до йоты.

А если бы светило солнце, а по дому ходила любимая жена?

Было бы сложно подобрать хорошие аккорды.

Нет в этом творческого мазохизма? Говорят, что свои лучшие произведения художник создает в страданиях.

Можно так сказать.

А на самом деле как?

Последний альбом Behemoth, Evangeliott, я написал после расставания с женщиной, с которой провел год своей жизни. Мне было на самом деле плохо. Это был единственный раз, когда я принимал антидепрессанты. Они, а также то, что я начал сочинять как сумасшедший, сделали так, что полный упа док вдруг стал самой высокой вершиной. Альбом оказался нашим самым большим успехом, не только с коммерческой точки зрения.

Смело такое говорить. Но тебе не кажется, что антидепрессанты несколько расходятся с твоим сценическим имиджем?

Я всегда полон энергии, силы, жизни… Но я не стыжусь этого, и для меня это не проблема. Когда жизнь бьет по голове и ты не можешь даже встать с кровати, то почему надо отказываться от противоядия, даже если это химия. Это способ, такой же, как и любой другой, а главное, эффективный. Если мне нужно подняться на верх здания, неважно, какой метод я выберу. Главное, чтобы действовало. Можно быть Человеком-пауком и взбираться по стене. Можно быть бегуном и быстро взбежать по лестнице. Можно быть котом и перепрыгивать с крыши на крышу. К тому же, знаешь, почему панцирь черепах твердый? Потому что они мягкие.

Твердый металлический панцирь прячет внутри чувствительного человека?