А возможность усыновления детей однополыми парами?

Я склоняюсь к тому, что это тоже должно быть разрешено. Почему считается, что две симпатичные лесбиянки могут дать ребенку меньше тепла, чем гетеросексуальная, но неблагополучная семья, где отец бухает, а в перерывах между выпивкой избивает мать? Каждый случай индивидуален. Сексуальная ориентация не влияет на мое отношение к человеку. Но у поляков в головах одни предрассудки. Как в отношении к сексу, так и к моде.

А тебе нравится их ломать?

Я купил в Лондоне штаны. Красные, в шотландскую клетку, с протертыми заплатами на коленях. Покрой как в фильмах «Банды Нью-Йорка» или «Заводной апельсин» Стэнли Кубрика. Накануне я видел театральную постановку по мотивам романа «Мастер и Маргарита», в которой Азазелло расхаживал в очень похожих штанах. Возвращаюсь в Польшу, надеваю их. Встречаю знакомого, а он еще издалека кричит: «Что?! Punks not dead?!» Раз я в красном, раз есть нашивки, то надо делать из меня сразу Джонни Роттена? Жаль.

Носить темные очки в помещении — значит ломать стереотипы?

Мне нравятся солнцезащитные очки, и естественно, я часто их надеваю на нос, даже если не светит солнце. У меня свои причины. К тому же я могу спокойно пялиться на девушек и оставаться незамеченным.

Были предложения дать свое имя какой-нибудь марке одежды?

А я и дал. Марке Behemoth. Я придумываю дизайн наших футболок и толстовок. Конечно, не один, это коллективная работа, но я влияю на то, что носят наши фанаты. Это тоже творчество. Ассортимент нашего магазина широк. Не ограничивается выпуском черной футболки с логотипом группы. Конечно, это бизнес, мы получаем от него доход, но не боимся делать смелых вещей. Смотря на предпочтения наших фанатов, мы видим большие изменения. Еще несколько лет назад металхэд не купил бы ничего, кроме черной футболки с символикой группы. Сегодня большой популярностью пользуются белые футболки, красные, в спортивном стиле.

Пай-мальчиком тебя не назовешь, но и в каноны роковых любителей саморазрушения ты тоже не вписываешься.

Потому что гедонизм — это не саморазрушение. По крайней мере мой. Если человек умеет и любит плавать, то он не прыгает в воду, чтобы утопиться. Речь идет о радости, которую приносит сам процесс, очередное преодоление длины бассейна. Я верю, что можно наслаждаться жизнью и не захлебнуться. Мне просто нравится контролировать себя и свою судьбу. Все контролировать.

Есть такой английский термин — control freak.

В этом что-то есть. Когда я начинаю терять контроль, мне становится страшно. Есть, наверное, только одно исключение. Мне нравится летать. Недавно мы разговаривали на эту тему с Ринке Руйенсом. Он тоже типичный control freak. Мы пришли к выводу, что ничто другое так нас не расслабляет. Ты садишься в самолет, и это единственный момент в твоей жизни, когда у тебя нет абсолютно никакого контроля над тем, что с тобой происходит. Ты вытягиваешь ноги, достаешь книжку или газету, и с тебя спадает ответственность. Ты доверяешься машине и человеку, который ее ведет. И это прекрасно.

Для некоторых это стресс.

Для меня нет. Я остаюсь спокойным, даже если самолет попадает в зону турбулентности.

Ты хлопаешь после приземления?

Ненавижу это! Мысль об аплодисментах в самолете меня доводит до белого каления. За это должны отрезать руки. Что это вообще значит? «Ого! На этот раз пронесло, мы выжили!» В чем смысл? Никто в мире не хлопает, только поляки. Скорее кирпич на голову упадет, чем ты погибнешь в авиакатастрофе. Это факт. Да и к чему так демонстративно благодарить пилотов? Они приземлились, потому что это их работа. Мы же не хлопаем водителям автобуса, когда они останавливаются на остановке.

Наверное, в твоей жизни мало места для риска.

Мне нравится чувствовать адреналин, но до определенной границы. Как со специями. Если их слишком много, они портят блюдо. Но если их мало, то еда будет пресной. К тому же я люблю жизнь и хочу наслаждаться ею как можно дольше. Может, именно поэтому я не балуюсь наркотиками и пью в меру. Мне нравится быть в курсе и самому контролировать ритм путешествия. Бывает, что я несусь сломя голову, но также хочется иметь роскошь остановиться на время и отдохнуть. Я не утверждаю, что это лучше, чем спешить по жизни, просто мне нравится наслаждаться миром. Кто-то думает иначе? Милости прошу.

А если близкий тебе человек встает на путь саморазрушения, что ты делаешь?

Хочешь знать, читаю ли я нотации? Бывает. Но осторожно. Я сам нс люблю, когда кто-то меня поучает. Если знаю, что друг волнуется обо мне и искренне хочет мне помочь, это еще полбеды. Я не должен следовать его советам, но ценю их. Хуже, если кто-то менторским тоном нагло учит жизни. Тогда в меня вселяется бес. Я замыкаюсь и не слушаю.

Сам я осторожно разговариваю с близкими. Советую, но не навязываю своего мнения. Как добрый дух. Ну, или голос рассудка где-то за кадром.

Когда ты лежал в больнице и боролся с лейкемией, тебе не приходило в голову, что ты мог бы и больше рисковать в жизни?

У меня были совершенно другие мысли. Моя жизнь стояла перед глазами, а я думал о том, что шел по ней так, как того хотел. Я узнал много вещей, объехал почти весь мир, познакомился с прекрасными и вдохновляющими людьми. Встретил также много идиотов. Но так всегда бывает, когда срываешь яблоко познания с дерева. Получаешь полный комплект: и приятное, и неприятное. Я не чувствую себя старым, но считаю, что видел уже столько, сколько среднестатистическому Ковальскому не увидеть и за пять жизней.

Ты берешь от жизни многое. Что ты отдаешь взамен?

Гедонист в принципе может что-то отдавать?

Тот факт, что человек является известным журналистом, не значит, что он должен быть прекрасным механиком или канатоходцем. Нельзя требовать от себя всесилия. Я думаю, что мы можем стать мастерами только в одной, может, в двух областях. На большее у нас нет времени. Да, я много беру от жизни, но я не паразит. Я отдаю свою энергию, творчество, будучи музыкантом. Я осуществляю свои мечты, передаю свои взгляды тысячам людей. Некоторые себя с ними ассоциируют, другим они дают силы. Я верю, что существует равновесие между тем, что отдаю, и тем, что беру. К тому же нет ничего плохо в том, чтобы жадно хотеть жить.

Глава XII

ЗЕМЛЯ ОБЕТОВАННАЯ,

ЗЕМЛЯ НЕСВОБОДНАЯ