Книги Локхарта, вышедшие одна за другой после его продолжительного отсутствия в волшебном мире Британии, сделали Локхарта самым популярным писателем и героем по совместительству, а множество слухов об его подвигах по освобождению далеких краёв от темных существ создало головокружительный успех его книгам - к огромному удивлению сильного пола, среди представительниц прекрасной части человечества в основном.
Но этого было достаточно. Ему присудили орден "Мерлина" третьей степени и пять лет подряд - приз за самую белозубую и обворожительную улыбку женского журнала "Ведьмополитен ньюз", что и объясняло бешеную популярность бывшего сотрудника Отдела тайн среди ведьмочек.
Назначение Гилдероя Локхарта преподавателем по ЗОТИ принялось как должное признание заслуг этого воителя с темными силами и создало ажиотаж в книжном магазине "Флориш и Блотс", когда он сам рекламировал себя, свою новую должность профессора в Хогвартсе и свою новую книгу "Я - волшебник".
Но как профессор Локхарт был так себе.
Когда вынужденный подчиняться данной перед Визенгамотом Нерушимой клятве и критике присутствующей в Хогвартсе троице профессорш из старой гвардии директор Альбус Дамблдор узнал, что новый преподаватель по ЗОТИ указал свои полные самовосхвалением книги как учебники для всех курсов школы - с первого до седьмого, Локхарта пригласили на ковёр к начальству.
Что говорил директор зазнавшемуся профессору, история умалчивает, но к своему кабинету Гилдерой возвращался, боясь собственной тени. Даже его старательно уложенные в кудри золотистые волосы напоминали лохматостью швабру.
Качество преподавания на занятиях по ЗОТИ резко повысилось, все шло тихо и спокойно. Студентам преподавали по-серьезному все предметы, даже профессор Северус Снейп умерил неприязнь к подопечным, стал менее придирчивым и его занятия проходили плодотворно и с успехом.
Альбуса Дамблдора одолевало отчаяние, события развивались в нежелательном и все более и более отличающемся от его Плана направлении. Он бился головой о столешницу своего необъятного рабочего стола и гадал - быть или не быть?
***
***
К Рождеству на стенах замка над окаменевшими телами - сначала миссис Норрис, затем - первокурсника с Гриффиндора, Колина Криви, второкурсника с Хаффлпаффа, Джастина Финч-Флетчли, старосты Рейвенкло, Пенелопы Кристал и маячившего недалеко от нее призрака Гриффиндора, сэра Николаса, стали появляться кровавые надписи.
Профессорский состав собирался каждый вечер в учительской и обсуждал кровавые сообщения, в которых говорилось, что Тайную комнату открыли, Ужас Подземелий выпустили и грязнокровок придет песец.
- Северус, я думал, что тебя никто и не запирал! - шутил маленький профессор по Чарам, декан Рейвенкло, Филиус Флитвик.
- Не понимаю, о чем ты, - огрызался Профессор Снейп и хмурился в ожидании подкола своего коллеги.
Который и не опаздывал:
- Все говорят, что Ужас Подземелий это ты, а тут пишут, что тебя из Тайной комнаты выпустили. Как ты объяснишь такое противоречие нам? Ха-ха-ха ...
- Очень смешно, - прерывал веселье доброго преподавателя угрюмый зельевар и уходил с собрания, не дослушав дальнейшие перемывания одного и то же - что такое Тайная комната и имеет ли она место в школе с детьми.
***
Когда после Нового года и начала учебных занятий, наконец, появилась надпись о том, что кости некоей девушки так и останутся белеть в подземельях Хогвартса, из Министерства прибыла на помощь бригада авроров во главе с мадам Амелией Боунс.
Кавардак начался с того, что директор тем временем пребывал в Больничном крыле, как установилось, уже больше месяца, с жутчайшей слабостью вследствие воспаления легких. В больничном крыле мадам Боунс увидела нереальную картину маслом - на трех кроватьях, отделенные друг от друга ширмами, лежали в виде каменных статуй три студента Хогвартса, а ни родители детей, ни Министерство, ни Аврорат, ни больница Св. Мунго уведомления об этом инциденте не получали.
В отдельной комнате, с температурой, лежал сам директор школы, Альбус Дамблдор.
Срочно прибыла бригада колдомедиков и после тщательного обследования установила, что и студенты, и миссис Норрис, которую плачущий завхоз, Аргус Филч, принес на руках в Больничное крыло - являются не мертвыми, а только окаменевшими. Никто не смог дать вразумительный ответ на резонный вопрос "Почему?". Но настой из мандрагоры вдруг дал положительный результат с кошкой Филча, поэтому в кратчайшие сроки из Св. Мунго достали необходимые количества настойки. К вечеру пострадавшие вернулись в нормальное, т.е. живое состояние и их сразу стали допрашивать авроры.
Показания студентов сходились в одном, все они видели - или в отражениях на стекле, на водной поверхности, или сквозь колдокамеру - загадочные желтые глаза. Как ни пробовали авроры добраться до воспоминаний учеников, даже при помощи специально вызванного из Отдела тайн министерства штатного легилимента, больше ничего не выяснилось.
На ужине разразился новый скандал, и аврорская бригада вернулась в замок. Случилось неслыханное событие. Несколько событий.
Первым из них было то, что младший из сыновей министерского работника, Рональд Уизли, слывший своим недюжинным - что говорить, надо точно сказать - зверским аппетитом, на ужине не появился. Его братья, учившиеся на том же Гриффиндоре, вразумительные ответы на вопрос: "Где ваш брат Рон?", не могли дать. Не знала ничего о старшем брате и единственная сестра Уизли, Джинивера, которую еле оторвали от дневника, в котором та старательно что-то писала.
Вторая новость была связана именно с той же черною тетрадью Джиниверы, которая на магическом уровне оказалась артефактом такого черномагического свойства, что авроры, допрашивающие гриффиндорцев, чуть не потеряли сознание. Дневник девочки тут же был изъят из вцепившихся в него ручек собственницы, которая ревела белугой и кричала "Он мой, отдайте его мне, я сама его нашлаааа...".
Сильнее дочери смогла кричать только прибывшая в Хогвартс камином матриарх клана Уизли - Молли, визг которой особо и не помог. Единственное, что она успела вытянуть из плачущей Джинни и чем помочь в расследовании было то, ГДЕ Джинни нашла зловещую черную тетрадь. А именно, в туалете на третьем этаже, там, где нашлась подвешенная на факеле окаменевшая, но уже сегодняшним вечером старательно мурлыкающая своему заплаканному хозяину миссис Норрис, кошка завхоза.
Тетрадь-дневник унесли, без объяснения, без расшаркиваний, напрямую в Отдел тайн, не уведомив об этом даже директора Дамблдора, все еще бредившего в лихорадке в Больничном крыле.
Третья новость объявилась тоже во время ужина.
Отсутствовал профессор Гилдерой Локхарт, преподающий в этом учебном году в Хогвартсе ЗОТИ. Принятием пищи до сих пор он никогда не пренебрегал. Пощеголять сказочно красивыми радужными мантиями, потрясти золотыми локонами, посверкать белозубой улыбкой - этого любимец всего женского населения замка лишить себя не мог. И вдруг его нет.
Как не было в Большом зале на ужине и тихой ученицы из Хаффлпаффа, Салли-Эн Перкс.
Кому-то из авроров пришло в голову провести связь между исчезнувшими учениками и туалетом на третьем этаже и, как оказалось позже, это было божественной вспышкой интуиции служителя закона.
Вся аврорская команда в сопровождении деканов Хогвартса, которые после ужина отправили учеников по гостиным, бросилась на третий этаж, когда вдруг профессор Снейп резко остановился как вкопанный и отказался идти дальше.
- Северус, - крикнула ему Минерва МакГонагалл, - что ты делаешь? Почему ты остановился?
- Минерва, - своим глубоким, как говорили старшекурсницы, чувственным голосом ответил зельевар, - что мне делать в туалете Плаксы Миртлл? Это ведь женский туалет, к чертям?
- Северус, не будь дураком, авроры тоже мужчины, мы не справлять нужду, а исследовать его направились! - рявкнула ему заместитель директора. - Иди за мной, не строй из себя зеленого подростка!
