Жизнь — только тень, она — актер на сцене.

Сыграл свой час, побегал, пошумел —

И был таков. Жизнь — сказка в пересказе

Глупца. Она полна трескучих слов

И ничего не значит.

— Уильям Шекспир, «Макбет», сцена V.

***

Вы когда-нибудь задумывались о том, как легко можно лишиться всего? Как бы вы себя чувствовали, если бы потеряли родного человека?

Вот и я вовсе не задавала себе этот вопрос, до сего момента.

***

Очередное раннее утро. Нужно собираться в школу, хоть вставать из мягкой постели вовсе не хочется. Мне уже надоело таскаться на уроки! Благо, что мы уже семь лет никуда не переезжаем. Осточертело привыкать к одному месту, школе, учителям и одноклассникам, а после, уезжать, бросая друзей и знакомых.

Я нехотя поднялась с кровати, щурясь от солнца, которое залило лучами всю мою комнатку через окно. Наша квартира в Джерси-Сити, хоть и не большая, но уютная. Сегодня по прогнозу чуть теплее, да и если всё же доверится ему, чего я почти никогда не делаю, весь день будет солнечно. Что же, придётся надеть что-то полегче!

Я достала из шкафа мои любимые серые джинсы, так же взяла черные балетки и надела синий джемпер с рукавом по локоть. Я больше предпочитаю носить рубашки, но только пару дней назад я уже ругалась с отцом на эту тему. Видимо, повременим с ними, хотя бы подождём недельку-вторую.

Я постаралась быстро привести себя в порядок; расчесалась, умылась, а после, направилась на кухню. Не успела я и переступить порог, как уже чуть не получила дверцей холодильника по лицу. У меня вечные несчастья! Мои спутники по жизни, это: неуклюжесть и мания влипать в неприятности. К тому же, папа, иногда стает дополнением к этим проблемам.

Отец выглядел сегодня бодро и свежо, давненько я таким его не видела. Темные волосы, как и всегда, были тщательно причёсаны и уложены, а голубые глаза сияли, словно аквамарины.

— Доброе утро, Кэт. — Голос звучал так мягко. Всегда обожала тембр и голос своего отца. Было в нём что-то такое приятное, успокаивающее, хотя, вовсе не хотелось попадаться ему под руку, когда он зол или не в настроении ибо тон менялся на слишком строгий.

— Извини. — Добавил папа, еле удержав смех. Конечно, последовали извинения за дверцу!

— Я думала, что ты уже уехал. — Я широко улыбнулась и открыв шкафчик над раковиной, вставая на носочки, дотянулась до коробки с хлопьями. В последнее время я стала намного меньше есть, а учитывая мою вечную тягу к еде и сладкому, это очень странно.

— Ещё рано. — Сказал он, усмехнувшись. Отец протянул мне бутылочку с йогуртом, чтобы я залила им хлопья. Всегда отдавала предпочтение йогурту, а не молоку. Я присела за стол, закинув ногу на ногу и принялась завтракать, похрустывая медовыми подушечками. Папа немного замялся, скорее всего, хотел что-то сказать мне, но решил отложить и стал делать кофе. Никогда не любила его запах и вкус. Кофе был для меня слишком горьким и приторным, а запах раздражал, но только не тот, который делал себе отец. Он всегда заливал его молоком, немного подавляя столь противный для меня аромат.

— Сегодня после школы я собиралась заглянуть в книжный. — Решила нарушить тишину я, запивая свой завтрак простой водой.

— Неужто все книги перечитала? — Последовал смешок, а на лице папы возникла улыбка. Я вскинула бровь, расплывшись в усмешке в ответ.

— Я люблю читать и ты это прекрасно знаешь! — Ответила я и сразу же вспомнила все дразнилки одноклассников из средней и младшей школы»

«Заучка! Книжный червяк!» — вот, чем обычно засыпали меня дети, но папа давно внедрил мне свою «религию», правила, а так же послушание и знание всему меры. Почему я должна обращать внимание на глупые шутки и обзывания? Если я люблю читать — почему бы и нет? Что в книгах плохого?

— Да, прекрасно знаю. — Сказал он и повернулся ко мне, держа в руках кружку горячего напитка, — Постарайся не задерживаться. Хочу с тобой о кое-чём поговорить после работы.

Ох, снова этот взгляд и тон! Наверняка очередная занудная лекция о чём-то! Обычно, папа вел себя так, когда мы собирались переезжать, у меня были крупные проблемы из-за успеваемости в школе или мы собирались навещать дядю Джона.

— Ладно. — Пробормотала я себе под нос, доедая хлопья. Подорвавшись и даже не удостоившись помыть за собой тарелку, я поспешила в школу.

***

Как обычно, ничего нового и интересного. На перемене я вновь влипла в книгу по литературе. Даже чуть на урок не опоздала! Когда я вошла в кабинет, все ученики шептались и косились на меня, будто бы я была, даже не знаю, синим фламинго? Я тихо присела за свою парту, но не успела и достать тетрадь, как в кабинет вошел мистер Тоттер и позвал меня за собой. Я любила уроки мистера Тоттера, он просто замечательный учитель литературы! Нахмурившись, мне всё-таки пришлось подняться и взять рюкзак, закинув его на плечо. Я быстренько проскользнула между рядами и поспешила следом за преподавателем.

Мне не понадобилось много времени, чтобы понять, к какому кабинету мы направлялись. Зачем меня ведут к директору? Что я уже успела натворить? В полнейшей тишине учитель открыл мне дверь, пропустив вперёд. Я замялась у порога, окидывая мистера Тоттера взглядом, полным непонимания. Мне вовсе было не ясно, что произошло.

Мисс Уиртер выглядела обеспокоенной и бледной. Даже чересчур бледной! Её светлые с проглядывающей сединой волосы были собраны в пучок, а сама директриса была одета в свой любимый вишнёвый костюм. Пригласив меня присесть в кресло перед ней, она вздохнула, сплетая пальцы и укладывая руки на стол. Учитель литературы прикрыл дверь за собой, оставляя нас наедине. Я не решалась начать разговор, но и не следовало. Мисс Уиртер вздохнула, поднимая на меня свои серые глаза с бумаг и тихо начала:

— Кэтрин, мне очень жаль. — Голос её звучал скорбно. Я изогнула бровь, хотя по спине уже прошелся холодок.

— Простите? — Переспросила я, — Мисс Уиртер, о чём вы?

— Звонили из клиники, в которой работает твой отец. — Ответила директриса, откидываясь на спинку кресла, — Его доставили в больницу, после аварии. Он попал в автокатастрофу, пока ехал на работу. Мне очень жаль. — Она опустила голову, словно чувствуя свою вину в произошедшем. Я вовсе ничего не ощущала. Всё будто бы рухнуло, тело онемело, я не могла пошевелить ни руками ни ногами.

— Что? — Я слышала эхом в голове свой дрожащий тихий голосок.

— Он умер. Его даже не успели доставить в реанимацию. — Добавила директриса.

— Нет. — Только и протянула я, а на глазах уже навернулись слёзы, сжимая всё внутри, — Нет, этого не может быть! Папа никогда не превышал скорость и всё время следовал правилам дорожного движения! — Я совсем не заметила, как перешла на крик. Я схватилась за ручки кресла, впиваясь в них ногтями, ощущая кожаную обивку под пальцами.

— Твоему дяде уже сообщили. Он приедет сюда сегодня вечером. — Вздохнула мисс Уиртер, поднимаясь с кресла и направляясь ко мне. Я совсем потерялась, не слышала ничего кроме полнейшей тишины, а по щекам текли слёзы. Какое мерзкое и колкое чувство было в груди! Это очень сложно передать и вообще описать, но меня просто разрывало изнутри. Я совсем не сообразила и вовсе не заметила, как директриса обняла меня, поглаживая по голове и старалась успокоить. В голове всё стучало и звенело, так же эхом отзывался мой плач и сдавленный крик в жилетку мисс Уиртер. Я совсем не могла поверить в то, что произошло. Как? Почему? Что мне теперь делать без папы? Почему погиб именно он? Эти вопросы носились у меня в голове, пока я вовсе не потеряла сознание прямо в кабинете, утеряв всякую связь с реальным миром.