Пообещав Эрику активную сексуальную жизнь, он наткнулся на сопротивление и решил оставить его в покое, быть насильником претило. Ну не хочет и черт с ним. Только Эрик затаил злость и месть не заставила себя долго ждать. Андрея обвинили в попытке побега. Все доказательства были налицо: и узел с вещами, и сума денег, украденных у Антеи. Андрей ни на секунду не усомнился, кто автор подставы. Да и он был виноват: сам подставился. Сам во время путешествия по малонаселенной степи активно расспрашивал Антею о местных традициях, поселениях и людях, которые в них обитали. Он узнал, что они сейчас находятся далеко от Антеиного удела, но скоро, буквально через несколько дней, достигнут портала, а оттуда до замка рукой подать. Расспрашивал о «диких» — племенах, состоящих из мужчин, живущих обособленно и промышляющих набегами и разбоем. «Это так романтично, жить независимо и вольно, но как короток их век», — вздыхала Антея. Юная Аглая вообще любила такого рода истории и мечтала, что когда-нибудь завоюет сердце одного из них, а лучше двух или трех, женщин было мало и многомужество всячески приветствовалось. «Почему они мало живут?» — спрашивал Андрей. «Никто о них не заботиться, бедняжках, никто их не любит». Это потом он понял, что именно охота на «бедняжек» приносит Антее хороший доход, а общество таким образом регулирует их численность, не давая организовываться в большие группы и разорять княжества, подобные тому, каким владела Антея. Подлый Эрик рассказал, что Андрей мечтает выучиться на колдуна, чтобы обрести могущество и создать свою империю. С такими у Антеи и других женщин-воительниц был разговор короткий.

«Андрей, — объяснила опечаленная Антея, ей очень не хотелось наказывать любимчика, хоть и предателя, — ваша магия не действует на женщин, только на мужчин. Что мне с тобой делать? Надо было бы тебя продать, а еще лучше убить, ты не будешь послушным рабом».

Против него было столько улик, что Андрей уже сам был готов поверить, что замышлял недоброе, хотел стать новым темным властелином. Но, в конце концов, госпожа решила всего лишь его выпороть. «Только пусть кто-то другой, боюсь зашибить, так зла, — сказала она. — Прикипела сердцем к такому говнецу, убью ненароком».

Экзекуцию устроили тут же, а палачом назначили Эрика. Тот был доволен и поначалу отрывался вовсю, пока спина Андрея не раскрасилась красным. Неподалеку выла Аглая, единственная, кто не поверил в виновность Андрея и защищавшая его всеми силами (пока не связали и не вынесли, чтоб не видела, как истязают ее друга). Рядом стояла Антея с побледневшим лицом и сжатыми губами. Но вскоре рука Эрика дрогнула, удары падали все слабее и слабее. «Неужели почувствовал всю глубину своей подлости», — отстраненно подумал Андрей и провалился в небытие.

Очнулся он ночью, во время привала. Аглая вытирала его влажной тряпочкой и вздыхала. Несмотря на боль, эта забота тронула его до глубины души. Как оказывается хорошо, когда хоть кто-то верит, что ты не последний ублюдок! Аглая принесла ему попить и слезы катились по ее лицу.

Когда Андрей проснулся, лагерь бурлил: ночью Эрик сбежал.

— Он так и остался «диким», — пояснила Аглая. Обитатели шатра сбились в кучку, ожидая репрессий, но в их сторону она даже не смотрела, ухаживая за Андреем.

— За что он так со мной? — спросил Андрей. — Я бы его не тронул.

Аглая усмехнулась:

— А может он хотел другого? Чтоб ты настоял на своем. Кто их, диких, поймет…

Никто Эрика особо не искал, а по молчанию Аглаи Андрей понял, что и побегу особо не препятствовали: его маленькая хозяйка, разом повзрослевшая, явно не желала больше видеть свою бывшую «игрушку». Он не удивился, если бы узнал, что та обо всем догадывалась, но не помешала.

Антея избегала смотреть на Андрея, только он сам подошел к ней. Сам, не зная какого хрена, просил простить и даже попытался обнять колени богатырши:

— Я не хотел, правда. Колдовать научиться — это да, а бежать — нет…

Антея впервые улыбнулась:

— Зачем тебе колдовать, ты и так сильный и красивый…

Андрей не удержался и спросил:

— А Артурчик, он какой?

Антея нахмурилась:

— Смотрю, у тебя спина рано зажила, обновить что ли? — но видно было — ему уже ничего не угрожает.

Аглая долго ржала с Андрюшиных расспросов:

— Сам увидишь, не придумай при папане подобное ляпнуть!

Оставшиеся четверо «игрушек» решили пойти на мировую — Аглая маялась и тяготилась их компанией. На переговоры послали мелкого Заю, тот подошел к Андрею и, умилительно заглядывая в глаза, попросил:

— Пусть нас не продают, мы не знали, что Эрик задумал.

— Подлые вы, нету вам веры, и с чего вы решили, что меня послушают?

— Так хозяйка только на вас и смотрит.

— Можно подумать, Аглаю послушают.

— Не Аглая — Антея…

Андрей хотел было повозмущаться, но Зая, пользуясь случаем, потянулся к его штанам и был он такой… зая, что Андрей не мог отказать в просьбе.

Остался день до перехода, и последний рынок, где можно было купить или продать рабов, в Антеиных краях такого обычая, как оказалось, не было. То есть, фактически, пересекая границу Андрей становился свободным человеком, насколько это было принято в местном обществе. Поэтому откладывать разговор с Антей было нельзя. Она выслушала его и усмехнулась:

— Ты, что, решил мне условия диктовать, раб?

Андрюша изобразил глубокую печаль:

— Аглае они не нужны больше, так может в хозяйстве пригодятся.

— Выросла, значит, Аглая, — сделала какие-то выводы Антея.

Андрей вопросительно посмотрел на нее.

— Раз поняла, что мужики годятся не только для того, что бы косички заплетать и в салочки бегать, значит выросла. Скоро пойдет себе мужа добывать.

— А как же мы, продадите?

— Сволочь ты, Андрюшенька, неужели не видишь, что не продам.

Она обняла Андрея, так что кости захрустели, а он почувствовал какую-то иррациональную радость от ее грубой ласки.

«Ну, Артурчик, посмотрим теперь, кто у нас будет муж», — злорадно подумал он, засыпая утомленным любовью в шатре у Антеи.

========== Часть 4 ==========

После перехода пейзаж радикально изменился. Вместо степного однообразия путешественники оказались меж зеленых холмов с перелесками, обильно усыпанными деревнями и городишками.

Антея ехала впереди на ящере, за нею — Аглая. Их спутники тряслись в крытой повозке и по очереди правили ящером в упряжке. Андрею сидеть в ней было просто невыносимо, сначала он пытался взгромоздиться на спину их «лошадке», но та проявила завидную прыткость и от возмущения чуть не разнесла весь скарб вместе с пассажирами. Андрей настоял и ящеру осталось только пробовать счастья достать его зубами. В результате повозка вихляла по дороге, мужики матерились, угрожая вздуть неуемного ездока, причем совершенно напрасно — силач Андрюша был им не по зубам, как и ящеру. Убедившись, что он не успокоится, Антея смилостивилась (боялась за сохранность вещичек) и Андрей обзавелся собственной зверюгой. Теперь он носился по всей дороге, неожиданно выскакивая перед госпожой и также внезапно исчезая в клубах пыли, подальше от ее хлыста. Получив пару раз вместо ящера, Андрей попытался совладать с «лошадкой», но все было бесполезно, пока он не увидел, как Пегасик безуспешно пытается почесать свой зад об дерево. С тех пор он одной рукой держал поводья, а другой чесал ему основание хвоста. Антея поглядывала на него с подозрением и спросила, не завелись ли у Андрюши блохи. Андрюша охотно давал себя осматривать — трахаться хотелось не меньше, чем скакать вслед за ветром. Аглаечкины «игрушки», те вообще вскоре лишний раз чихнуть боялись, чтоб не привлекать внимание, так Андрюша разошелся.

— Ты не боишься, что я сбегу, госпожа? — спрашивал он у Антеи, заглядывая ей в глаза. Делал это он обычно лежа, иначе не получалась, хотя в последнее время замечал за собою, что растет, это пугало.

— Попробуй, — усмехалась Антея, и Андрюша в который раз шептал ей, что от нее он никогда и никуда, и сам верил, потому что вряд ли в своей жизни был так счастлив, словно и не жил раньше.