– а насколько безопасно лететь в такую погоду? – радист-то, в отличие от остальных, находился в такой ситуации впервые.
– Мы полетим чуть ли ни по самому верхнему коридору, так что буря останется внизу, её будет, почти, незаметно, – ответил Гектор.
– Понятно, – Майлз не спеша, взглянув на помощника, вышел из кабины. Ему иногда хотелось, чтобы радиорубка была совмещена с кабиной, как на некоторых самолётах, потому что рядом с Гектором и Эрвином он чувствовал себя гораздо спокойней.
– Полоса леденеет, даже отсюда заметно, – сказал сам себе помощник, – И что? Приземляются же на льдины. Сейчас поедем, – он взглянул на командира. Тот никак не отреагировал на его слова. Иногда Эрвин думал, сам про себя, что порой он слишком много говорит чего-то лишнего. Гектор надел на голову тёмные очки.
– Зачем это? Скоро ночь ведь, то есть темнеет быстро же, – спросил помощник.
– Привычка, – командир вспомнил, что незачем, но не стал их снимать, они ему не мешали.
Самолёт выехал со стоянки на взлётную полосу.
– Проверьте ещё раз работу двигателей, – приказали по рации. Двигатели несколько раз громко взвыли и затем стали работать равномерно.
– Следуйте по второму сверху коридору, – поступило указание, – Взлёт разрешаю.
Поднялся оглушительный рёв моторов, самолёт с большой скоростью прошёл по полосе и когда оторвался от земли, рёв сменился раскатистым гулом. Меньше, чем через минуту, всё затихло. Аэропорт постепенно становился невидим в серо-белом «тумане».
– Качает маленько, – заметил Эрвин. Никто ничего ему не ответил. Довольно скоро самолёт выровнялся и полетел спокойно. Майлз услышал у себя в наушниках голос помощника: «Мне особо нравится взлетать, потому что, эх, как назад откидываешься. А тебе?»
– Да так, – ответил радист.
– Я что-то разболтался, уже молчу, – Эрвин замолк. Обычно Майлза огорчало то, что в его радиорубке нет иллюминатора, ведь смотреть на землю с высоты так интересно, но на этот раз он подумал: «Пожалуй, так даже лучше, не видно туч», – к тому же между Чейном и Роларном было море, и, по мнению радиста, в пасмурную погоду смотреть там не на что. Однако, он всё же спросил у командира по рации: «Гектор, мне можно будет иногда выходить отсюда?»
– Можно, только тогда переключай линию на меня, – разрешил тот.
Глава 2 – Рэдрелы
Тем временем в Роларн поступило сообщение о том, что в 14:00 к ним, из Чейна, вылетел самолёт. Дарби немедленно сказал об этом Джэральду. Тот спустился к нему.
– Он должен прибыть к нам к 24:00, – доложил диспетчер, – Им что-нибудь ответить?
– Выйди-ка на связь с Чейном, я сам с ними поговорю, – директор надел наушники, – Чейн, приём. Говорит главный диспетчер Роларна, – тут он перешёл с официальной речи на свою разговорную, – Вы хоть бы, прежде чем выпускать самолёт, сообщили о своих намереньях.
В Чейне тоже не стали официозничать: «Во-первых, мы, до завершения погрузки, были не уверены, что его разрешат выпустить. Во-вторых, у вас там диспетчеры спят что ли? Мы пять минут пытались выйти на связь. Остальную информацию мы отправляем вам сейчас по факсу. И к тому же это ваш самолёт», – на этом связь прервалась. Джэральд снял наушники: «Дарби, что это значит, в отношении диспетчеров?»
– У меня дежурная линия, а они, видимо, пытались связаться с основной. Надо было её переключить тоже на дежурную, – Дарби понял, что оплошал, но его волновало не то, директор устроит ему выговор, а то, что он мог кому-нибудь навредить, – Простите, я сейчас переделаю.
– Не передо мной извиняйся, – Джэральд, конечно, рассердился, – Да хорошо, что вообще не перед кем извиняться не надо. Смотри, не спи… Ну, куда я их теперь сажать буду? Да, это наша работа. Дарби вызови вторую смену, надо расчистить полосу.
– Как скажете. Только разрешите заметить, её тут же заметёт.
– Да, заметёт, погоди, – директор задумался. Мысли его были, примерно, таковы: «Полосу придётся постоянно чистить, а это немалые затраты. Но как можно думать о затратах, когда надо сажать самолёт? – он взял лист с присланной информацией, – «Стиэнэр-505»… только груз… Гектор… Можно повременить с расчисткой. Когда придёт вторая смена у нас будет ещё пять часов на всё про всё, за это время можно вполне успеть справиться, – принял решение Джэральд и сообщил о нём Дарби, – Пусть приходят по расписанию, – подумав ещё немного, он велел, – Выйди на связь со «Стиэнэром-505»».
– Какой у него бортовой номер? – спросил диспетчер, чтобы найти пароль.
– Дарби, а кто знать должен? – директор хотел, чтобы каждый сам хорошо знал и выполнял свою работу, это очень важно.
– Простите, я уже нашёл.
– Довольно извиняться, мне нужны не слова, а дела.
– «Стиэнэр-505» на связи, – сообщил Дарби. Джэральд надел наушники: «Гектор, доложите об обстановке».
– Летим выше фронта бури, скорость бокового ветра – в пределах нормы, не исключена возможность микро-порывов, видимость нормальная, – сделал доклад командир. В кабине было темно, но свет был включен в салоне, а дверь между ними не закрыта.
– Докладывайте обстановку каждые полчаса, – директор снял наушники и, ничего не говоря, отправился на смотровую площадку.
– ГлавДис Джэральд! Разрешите сообщения по радио послушать! – обратился к нему Дарби.
– Нечего ерундой заниматься! Лучше сделай запрос о состоянии погоды, поподробнее, на метеостанцию! – донеслось в ответ.
Меньше, чем через минуту, прогноз был дан, диспетчер включил его по громкоговорителю: «В ближайшие два-три часа температура воздуха будет держаться около отметки «-20ºС». При усилении ветра, возможно понижение до -30ºС. Вероятно обледенение линий электропередачи».
– И всё?! – послышался голос директора.
– Разве этого мало? – не понял Дарби, – То есть, что вы ещё хотели услышать?
– Уже ничего.
В Роларне зима разыгралась, как говориться, не на шутку. Обычно, в этом городе зимы всегда были снежные и морозные, и роларнцы были к этому привычны. Но иногда случалось так, как сегодня и могло продолжаться неделю-другую, но могло и один день. Как правило, в такую погоду все сидели по домам, потому что пробраться по улице могли только самые упорные или те, кому это было за развлечение. Передвигаться можно было либо на лыжах, либо на буранах. Но бураны были далеко не у всех, а гулять на лыжах в ветер и мороз, почти, никто не хотел.
Первые этажи домов скрывало под снегом, с окнами, а, следовательно, и технику заметало целиком. Местами рвались провода, и как результат, в домах отключалось электричество. Но и тогда роларнцам нравилась эта их северная зима.
Обычно, они сидели и пили чай, глядя в окно. Многие выключали при этом свет и смотрели на тени отблески, попадающие в дом с улицы. Никто никого никуда не торопил, и они отдыхали, слушая ветер или глядя на белый снег и тёмно-синее небо, которое вовсе не казалось давящим и мрачным, а наоборот выглядело просторным, морозно-свежим и словно давало ощущение свободы. А кому-то становилось уютно уже оттого, что за окном – стужа и вьюга, а в его доме – тепло, тихо и светло. Но, должно быть, роларнцы ощущали всё это сильнее, чем другие эринианцы.
Вот и Дарби, Хэлди и Джэральд могли сейчас спокойно сидеть в аэропорту и смотреть на просторы заснеженного поля и синего неба, но их беспокоило то, что посадка в таких условиях далеко не столь приятна, в ней даже была своя опасность. Директор знал, что главное показать Гектору куда садиться, а остальное тот постарается сделать как можно лучше, и все его мысли сейчас были заняты именно этим вопросом: «Успеем или нет? Но почему нет? Теоретически несколько раз успеем, как ни крути», – это сомнение не давало ему покоя. Джэральду не с кем было посоветоваться.
– Но это же так просто, – говорил он мысленно сам себе, – Почему же я не могу успокоиться? – впрочем, такое состояние не удивляло его, дело-то было серьёзное, как и вся его работа. Вдруг директор нашёл с кем посоветоваться и спустился к Дарби: «Дарби, выйди-ка на связь со «Стиэнэром»». Для диспетчера это было несложно.
