Кто придумал, что огонь потрескивает «весело»? С «танцами пламени» и прочей чепухой – не ко мне. Мой огонь трещал вполне себе скромно, давая уютное тепло вытянутым к камину ногам и не смея тревожить лишний раз. Как и все в этом доме.

Поэтому когда с нарастающим гулом в него невесть откуда свалилось нечто объёмистое, вызвав сноп искр, я с любопытством подался вперёд.

Там, в огне, обнаружилось обнажённое женское тело. Непонимающе огляделось и что есть мочи завопило. Где все эти слуги-бездельники? Как обычно разбежались, когда нужны.

Никого нет, а девушка, не умещаясь в камине, беспорядочно крутится и неловко пытается сбить пламя. Вы только не подумайте, что я совсем безжалостный чурбан, способный смотреть, как кто-то сгорает заживо. Просто силы слегка… гм… не очень хорошо мне подчиняются, поэтому несколько мгновений жду, не появится ли кто из бездельников.

Бездельников не наблюдается, звать их времени не остаётся, приходится действовать на свой страх и риск. У камина как нельзя кстати стоит бадейка воды, лёгкое движение пальцами – и она выплёскивается на незнакомку. В идеале вода, конечно, то, что девушка получила ещё и бадейкой, будем считать издержкой.

Странная гостья оборачивается, ловя ртом воздух, мокрые волосы облепили плечи и спину. Видит меня и снова вопит. Хм, я-то всегда полагал, что прозвище «орангутанг», которым меня называют за глаза, отражает скорее не внешность, но суть. На мгновение замешкавшись, всё-таки решаю подняться, но не дожидаясь этого девушка вдруг берёт и исчезает так же неожиданно, как появилась.

В моём замке возможно многое – праотцы возвели его на сильном энергетическом ключе. Но такое даже здесь случается, мягко говоря, не часто.

– Нелли! – рявкаю, озадаченно обернувшись к зеркалу. Ну да, побриться не мешало бы, но за каким лешим, если я не планировал принимать незнакомых девиц – ни обнажённых, ни даже одетых?! Чего было так орать-то?

Пожилая нянюшка, невысокая и пухленькая, появляется как обычно быстро, словно только и ждала под дверью.

– Да? – интересуется, хмуро глянув на залитый камин. К нянюшке я питаю слабость и она бессовестно этим пользуется. Впрочем, я этого не показываю, а она делает вид, будто не догадывается и лишь иронически сверкает по-девичьи живыми глазами из-под толстых очков.

– Где ты была минуту назад? – грозно свожу брови. Ну, тоже довольно густые, не спорю. Но не настолько же страшные, чтобы орать!

– На кухне помогала, – ворчливо откликается, приближаясь к камину. Ага, за минуту вспорхнула на два этажа, так я и поверил. Никакого сладу с этими домашними!

Нянюшка брезгливо касается каминной решётки:

– Вот, чистить теперь, а то и чинить! Что это на вас нашло, хозяин? Снова галлюцинации?

– Нет! – возмутительное предположение! – Она была реальна!

– Кто? – нянюшка с любопытством поднимает бровь, вместе с чем ползёт вверх и губа. Страшноватое зрелище для непривычных.

– Не знаю! – начинаю раздражаться. – Какая-то голая девица. Ты разве не слышала? Верещала на весь дом.

– Так сами же приказали изоляцию усилить, кто тут знает, какие вы оргии ночами устраиваете, – фыркает Нелли.

– Какие оргии?! – возмущение буквально захлёстывает. – Ну… экспериментирую иногда.

– Не с тем вы экспериментируете! – припечатывает Нелли. – Когда голые барышни мерещатся, тут только одно…

– Найти мне её! – рыкаю, пресекая попытки нянюшки сунуть нос в мою личную жизнь.

– Кого? – иногда у Нелли замечательно получается изводить меня глупыми вопросами.

– Девушку!

– Голую?

– Любую!

– Любую – это хоть сейчас.

– Ту, что была в камине! – тычу пальцем для наглядности. Нелли уничижительно осматривает мокрые угли.

– А как я её узнаю? Какие-нибудь отличительные черты?

Черты… тщетно пытаюсь припомнить.

– Да какие там черты! Думаешь, мне было когда её разглядывать?!

– Вот в этом весь вы, хозяин, даже голая девушка не заставит вас слезть с топчана.

– Я слез! – возмущаюсь, понимаю, что разговор снова съехал куда-то не туда. – Ты мне зубы не заговаривай! Не было никаких отличительных!

– Опишите её, – закатывает глаза Нелли. – Какая она?

Снова пытаюсь вспомнить.

– Молодая, – выдаю. Нэлли фыркает. – Волосы… вроде светлые. До лопаток. Мокрые.

– Если найду с сухими – не вести? – снова фыркает Нелли.

– Нет! – градус моего раздражения повышается. – Сперва намочить! И раздеть, для лучшего опознания! Глаза… леший его знает! В огне не рассмотрел!

– Ну и как я вам по такому описанию найду?

– Как хочешь! Не так много в моём замке незнакомых мне девушек.

– Да вам и половина незнакома, вам бы только с источником экспериментировать да Даррена мучить.

– Духа замучишь, – ворчу.

– Ещё как! – Нелли никогда не одобряла моё решение привязать дух давнего врага к родовому замку. Но я остаюсь непреклонен.

– Джарес, – вздыхает Нелли. – Если девушка была в огне, на ней остались ожоги? Следы? По ним уж скорее отыскать.

Снова приходится напрягать извилины.

– Не было у неё никаких следов! Я не видел, во всяком случае. Но можете поискать, вдруг… проявятся.

– Это всё? – требовательно смотрит в глаза Нелли.

– Ну… ещё может проявиться синяк, – сообщаю не без некоторого смущения.

– Вы что же, хозяин, на беззащитную девушку руку подняли?!

Бадейку, если быть точным.

– Беззащитные девушки по чужим каминам не лазят, – ворчу. Решаю пояснить: – Огонь тушил, не рассчитал немного.

– Хорошо, – хмыкает Нелли, но лицо несколько смягчается. – Пойду передам Тедору, пусть разыскивает всё, что может проявиться.

Нянюшка плавной походочкой лавирует к выходу.

И кстати, о духах.

– Даррен! – прикрикиваю, едва дверь за Нелли затворяется. Не отвечает, затаился где-то, засранец… Да, засранец! Потому что, во-первых, постоянно ищет способ не откликнуться. Во-вторых, он статный эльфоподобный блондин, любимчик девушек. В том числе и Тинны. Да, это в-третьих – она предпочла его! А есть ещё в-четвёртых, в-пятых и в-шестых. И даже в-седьмых. Но об этом как-нибудь потом.

Приходится взять фамильный кинжал, выжать каплю крови из пальца. Пока она падает на пол, произношу призывающее слово. Мгновение, и дух, а точнее душок, уже передо мной.

– Бледный ты что-то, – сообщаю с радостной улыбкой. Даррен удостаивает лишь презрительным взглядом. Ну, может, и не смешно… леший его знает.

Даррен хмурится, не соизволив усмехнуться шутке, приходится переходить к сути:

– Расскажи-ка мне, бесплотный, что это за мамзель шлялась в стиле «ню» по моему камину. Ты же наверняка что-то такое заметил?

Дух подозрительно перекашивается, словно не желая отвечать. Конечно, не желает он рассказывать своему врагу что бы то ни было. Но связывающая нас магия крови сильнее. Врать мне он не может. Ну, почти.

– Говори! – приказываю. Иногда думаю, нужно было сохранить ему тело… временами так и хочется вмазать по наглой белобрысой морде.

– Проекция, не до конца воплотилась… и сбежала, – отвечает словно с неохотой.

– Это всё? – слежу за прозрачными чертами. Нет, что-то недоговаривает… Дух снова кривится, почти течёт, сейчас прямо зубы материализуются и начнут скрипеть от этих гримас.

– Ты зубы-то не сотри, – советую. Снова презрительный взгляд – вот именно от такого все окрестные девки и растекались. Любых слоёв и сословий. Умеют же некоторые… засранцы! – Говори, твою тыкву! – я и без того уже на взводе, а он тут молчать пытается!

– Сестра, – отвечает через силу. А вот это уже интересно. Родственная связь сильнее, он вполне может не сказать мне то, что будет опасно для его родных. По этой самой причине я до них в своё время не добрался.

– Почему? – сужаю глаза, чую, как раздуваются ноздри. Где уж мне, орангутангу, до изощрённой красы эльфоподобных.