Львица повернулась к юноше.

-- Я была с ними до недавних пор, а теперь хочу сильно им навредить, -- с нотками злости сказала она. -- Меня зовут...

Но представиться хищница не успела, так как с улицы донёсся громкий вой сирен, смешанный с ревущим хором двигателей, затем странный металлический удар и грохот. В просторный двор въехали сразу несколько полицейских экипажей. Гилберт девушкой подскочили на месте, Козлов вскочил с дивана и бросился к окну. С громким стуком двери гостиной распахнулись, на пороге возникла мощная фигура Кевина.

-- Копы! -- крикнул он. -- Буйволсон!

Козлов стремительно обернулся на слова брата и метнулся к выходу, Гилберт с Вероникой оказались проворнее. Ухватив девушку за локоть, он рванулся в коридор, опередив Бориса и чуть не сбив Кевина с лап. Через несколько мгновений во дворе вспыхнули прожектора, окрестности наполнил голос, усиленный мегафоном:

-- Полиция! Выходите из дома с поднятыми лапами! Дом окружён!

Вероника и Гилберт неслись по просторному коридору, который казался бесконечным. Они были уже близко к холлу, когда через мегафон раздался голос, полный ярости:

-- Отдавай моего сына, ублюдок!

Пленники быстро пересекли просторный холл и выскочили на морозный воздух, чуть не выбив из проёма двери. Взору открылась удивительная картина -- огромный полицейский внедорожник стоял в паре десятков ярдов от дома, на окружающей дом территории полукругом стояли пять или шесть седанов. Из них выбирались вооружённые полисзвери. Позади джипа валялись выбитые стальные ворота.

-- Папа! -- с криком Гилберт бросился к отцу. Полицейские вмиг подняли оружие.

-- Не стрелять! -- проревел Буйволсон. -- Отставить!

Юноша подбежал к отцу. Видя мчащегося к нему сына, Буйволсон почувствовал, как его затопила мощная волна облегчения. Полная потрясений ночь и благополучное окончание пугающих ночных злоключений сплелись в один тугой узел в его груди, и Буйволсон, швырнув на капот мегафон, шагнул навстречу Гилберту и Веронике и крепко обнял обоих.

-- Вы целы? Они не трогали вас? -- чуть ли не с дрожью в голосе спрашивал капитан, не ослабляя объятий.

-- Всё в порядке, пап, честно, -- пробормотал Гилберт, сжимаемый мощными отцовскими лапами.

-- Много их там, Гил? -- спросил МакРог, подойдя к буйволам.

-- Охранники, сам Козлов, ещё два медведя, говорит, что его братья, -- ответил юноша, высвобождаясь из объятий отца.

-- Капитан! -- разнёсся над домом и садом громкий голос Козлова. Увидев появившегося под козырьком крыльца медведя, полицейские как один подняли оружие. -- Скажите своим, чтобы убрали стволы.

-- Не дождёшься, не двигаться! Замри на месте! -- рявкнул Звермайер, сжимающий автомат.

Козлов без всяких эмоций на морде совершенно спокойно спустился с крыльца. Такое поведение просто парализовало Буйволсона, он даже забыл о сыне. Охранники и Кевин с Рэймондом, оценив обстановку, мгновенно выхватили оружие, но тут же оказались окружены дюжиной полицейских во главе с Хоботовски, Носорожицем, Крумпански и Андерсеном. Весь отряд, пока все находившиеся в особняке Рэймонда, выходили наружу, успел обогнуть дом и оказаться позади.

-- Оружие на землю! -- рыкнул Носорожиц, ткнув увесистым револьвером в затылок Рэймонда.

Недовольно рыча, окружённые медведи повиновались, однако остальные копы не сводили прицела с Козлова, по-прежнему вразвалку и неторопливо приближающегося к Буйволсону.

-- Это было необходимо, Эддрик, -- начал было Борис, подняв правую лапу...

-- Всем стоять на местах! -- приказал МакРог.

Всё это время Буйволсон чувствовал себя так, словно по всему телу, от стоп и до затылка, бежали под шкурой пузырьки минеральной воды, затем по спине устремилась вниз горячая волна, а в голову словно налили кипяток. Перед глазами замелькали чёрные точки, и Буйволсон, чувствуя, как в груди ширится яростный рёв, сжал кулаки и устремился на Козлова.

-- Лучше не надо, -- многообещающе прорычал медведь, однако разъярённого Буйволсона уже ничто не могло остановить. Не отдавая себе отчёта в своих действиях, капитан, полностью потерявший контроль над собой, вцепился Козлову в воротник пиджака и повалил зверя, более крупного и сильного, на землю. В воспалённом сознании Буйволсон казался самому себе монстром, перенесённый стресс и злоба многократно увеличили его силы. Не в силах совладать с рассудком, он наносил Борису удары за ударом.

-- Ты... падаль... вшивая погань! -- с каждым ругательством мощный кулак врезался в морду медведя. -- Убью... к шакалам!

-- Отец, перестань! -- кинулся к Буйволсону Гилберт.

Внезапно могучее тело пронзила резкая боль, Буйволсон, задёргавшись, повалился на бок. Козлов, вытирая с морды кровь, быстро поднялся. В лапе он сжимал электрошокер, заряд из которого он пустил буйволу в живот. Стеная от боли, Буйволсон попытался подняться, Козлов схватил его за правый рог и рывком поставил на ноги, развернув к полицейским. Шокер уткнулся в его шею.

-- Капитан, стойте! Борис, отпусти его!

Нервный женский голос заставил всех обратить внимание на его обладательницу, со всех лап несущуюся к полицейским.

-- Оружие, убрать оружие! -- проревел МакРог.

-- Успокойтесь все, прошу вас! -- взмолилась львица. Козлов, недобро блеснув глазами, нехотя отпустил Буйволсона. До сих пор подрагивающий от удара током, тот рухнул на колени, тяжело дыша. Гилберт подбежал к отцу и помог ему подняться. Все взоры теперь были обращены на львицу.

-- Ты кто такая? -- спросил МакРог.

-- Я её знаю! -- оживился Андерсен. -- Это она той ночью со склада сбежала!

-- Ты кто? -- повторил вопрос носорог.

-- Луцилла Фурадо, -- ответила львица.

-- Молчать всем! -- взревел Козлов, до нападения буйвола соблюдавший внешнее спокойствие. Оба Буйволсона повернулись к медведю.

-- Ты, чёртов ублюдок, знаешь, что пришлось перенести этой ночью мне и моей жене? -- прерывающимся от напряжения голосом пророкотал капитан. -- Мы думали, что в морг привезли моего сына! Я сам ездил на опознание! Что, рога тебе в глотку, было необходимо?

Гилберт недоумённо уставился на отца. Козлов вытер морду тыльной стороной лапы и сплюнул кровь с половиной одного клыка на снег.

-- Я прекрасно знаю, кем ты меня считаешь, Эддрик, -- подчёркнуто спокойно заговорил медведь, хотя остатки вспышки гнева до сих пор бродили в нём. -- Бандит, убийца, самый опасный зверь города и прочее, что ты говорил.

-- А разве нет? -- взвился Гилберт.

-- Нет! -- гаркнул Козлов. -- Я и вполовину не так опасен, как Роговски, который убил коллег твоего отца, затем Страйпса и моего сына. А папаша твой неуравновешенный, ничего не соображая, сразу срывается с места на эмоциях, не пуская в свою башку логику! Ты нуждался в этой проверке на прочность, и она показала результат. Ты совсем не руководишь собой, совсем не думаешь, куда суёшься. Ни собой управлять не умеешь, ни своими копами.