Дорога в город оказалась длиннее, чем думала Эстер. Кони тяжело дышали, изредка покусывая удила, пыль с дороги била в лицо, вызывая кашель и слезы. Солнце уже давно достигло зенита, день начал клониться к своему концу, когда тропа свернула в мелкую рощу, посреди которой располагалось небольшое поместье. Соскочив с седла, Эстер краем глаза уловила, как на втором этаже колыхнулась темно-синяя занавеска.

- Кажется, о нашем приезде уже известно, – заметила она. Эраст кивнул.

Вдвоем они ступили на тропинку к дому, когда входная дверь внезапно отворилась, и на улицу вышел поседевший мужчина. Широкие плечи его, во времена службы носившие тяжелые доспехи, опустились под тяготами старости и забот, и лишь пронзительные серые глаза оставались все такими же внимательными. Оглядев Эстер с ног до головы, мужчина кивнул, словно решив что-то для себя, и посторонился.

- Я ждал Вас, моя принцесса…

- Вы знали, что мы приедем? – нахмурился Эраст. Мужчина кивнул.

- Я знал, что прошлое рано или поздно даст о себе знать. Кому, как не будущей королеве, искать ответы?

Эстер молча вошла в дом и огляделась. Темные комнаты, казалось, должны были угнетать своим внешним видом, однако девушка чувствовала уют. Исходил ли он от мелких цветов, расставленных по подоконникам, от играющего в камине теплого пламени или же причиной всему был добродушный голос хозяина дома – этого Эстер точно не знала. Но ей хотелось верить этому мужчине.

Пройдя в гостиную следом за гостями, старый рыцарь опустился в кресло, жестом пригласил гостей присесть напротив и сложил руки на коленях. Эраст настороженно наблюдал за его действиями, незаметно сжимая рукоять кинжала под плащом. Бросив на молодого графа короткий взгляд, мужчина улыбнулся.

- В этом нет необходимости, Ваше Сиятельство, – мирно сказал он. Эраст хмыкнул, но хватку все же ослабил. Эстер подняла на рыцаря фиалковые глаза.

- Как Вы узнали? – восхищенно спросила девушка. Пожилой рыцарь тихонько засмеялся.

- Каким бы я был стражем, если бы не мог отличить, кто собирается нападать, а кто нет? Я бы и недели не продержался в рядах королевских защитников.

- Вы служили среди защитников? – переспросил Эраст.

- Я был лучшим среди них, – с неясной горечью откликнулся мужчина, серые глаза погрустнели. – Мы считались превосходными бойцами – нам и вправду не было равных. Ни на поле боя, ни в тесных закоулках во время покушений. Поэтому король и поставил нас в королевскую охрану. Охрану Вашей матери, – он кивнул в сторону Эстер, и та замерла. В горле внезапно появился ком, и принцесса облизнула вмиг пересохшие губы.

- Вы защищали мою мать? Какой она была? – горячо заговорила Эстер.

- Необыкновенно доброй. Великодушной, способной к состраданию и справедливости. Она была истинной королевой, даже король признавал это… – рыцарь погрузился в воспоминания: молодые люди видели, как менялось выражение его глаз, от восхищения до необычайной печали. – Я хорошо помню тот день, когда ее не стало… Я был тем, кто принес королю неутешительные вести. Он тогда чуть не умер от горя, как не старался принц Чарльз его успокоить. Потеря супруги стоила королю Джозефу немало. Он тогда сдержался только ради Вас… Когда он узнал о смерти королевы Оливии и спросил о Вас, в его голосе была такая надежды, какой я не слышал никогда, ни от одного пленного или умирающего. Словно от того, живы Вы или нет, зависела его собственная жизнь…

Эстер молчала. Она впервые услышала о реакции отца на смерть Оливии, и это потрясло ее до глубины души. Сколько бы подозрений Эстер не строила, как бы не верила, но Джозеф действительно любил ее мать. И если в замке об этом могли говорить, чтобы не прогневать короля, то повидавшему многие смерти рыцарю лгать было незачем.

- А что стало с Чарльзом? – тихо спросил Эраст. Эстер, при звуке его голоса отвлекшись от своих мыслей, вздрогнула.

- Многие хотели, чтобы именно он занял место короля Джозефа, – издалека начал рыцарь. – Признаюсь, я сам хотел этого – потому в день смерти королевы и отправил к регенту его сына с сообщением об утрате. Король всегда любил за любое неповиновение рубить с плеча. Чарльз в отличие от своего брата был более мудрым и уравновешенным. Он знал, как без применения насилия решить большинство конфликтов – за это его очень любили в народе. Пожалуй, король тоже любил и ценил его, хотя, наверно, и опасался, что однажды Чарльз мог бы свергнуть его.

- А он мог? – прервал рассказ мужчины Эраст. Рыцарь покачал головой.

- Он бы скорее умер сам, чем позволил кому-нибудь навредить своему брату или королевству… В общем-то это и случилось… Через несколько дней после гибели королевы Оливии в народе вспыхнуло очередное восстание. Все предыдущие удалось предотвратить в основном благодаря совместным усилиям Оливии, Джозефа и Чарльза. Они были отличной командой, и король практически всегда прислушивался к советам королевы. А после ее смерти люди испугались. Никто не знал, чего ожидать от обезумевшего от горя правителя. Чарльзу тоже уже не доверяли так, как раньше – все понимали, что его влияние на брата не так велико, как было у Оливии. Начались беспорядки, потом мятеж… Нас тогда поставили уже на Вашу защиту, короля и регента защищали обычные гвардейцы. Подробностей я не знаю, но, кажется, кто-то из стражей принял сторону мятежников и попытался напасть. Король Джозеф отделался небольшими царапинами, а основной удар на себя принял Чарльз…

- А его сын? Ричард? – севшим голосом спросила Эстер.

- Он пытался скрыться из замка, даже добрался до конюшни и успел выехать за ворота. Но из города уже не выскользнул – мятежники окружили замок со всех сторон и расправлялись с каждым, кто показывался на дороге.

Эраст выразительно посмотрел на девушку, но Эстер будто забыла о его присутствии, лихорадочно обдумывая слова старого мужчины. История ее семьи оказалась куда трагичнее, чем она думала. Каково же было отцу в одночасье потерять и жену, и брата, и даже племянника? Эстер вдруг пожалела обо всех словах, которые наговорила отцу. Не стоило говорить, что он не любит и никогда не любил ее мать, что скрывает правду, не хочет говорить о брате… Не стоило. Для отца это было лишь еще одно напоминание о том, сколь много он потерял. В памяти внезапно всплыли слова отца о том, что Оливия предала его. Теперь Эстер понимала, о чем он говорил. Король остался совсем один с полуразрушенным в пожаре восстания королевством и новорожденной дочкой на руках. И не было никого, кто мог бы ему помочь.

Быстро смахнув соскользнувшую по щеке слезу, Эстер неловко шмыгнула носом, посмотрела на рыцаря и смущенно улыбнулась. Мужчина не сводил с нее внимательного взгляда.

- Не стоит грустить о том, что было, – произнес он. – Стоит расстраиваться из-за того, что происходит и что произойдет. Ваш век правления начнется совсем скоро. Так станьте таким правителем, которого хотели видеть в Чарльзе. Станьте той королевой, какой была для народа Ваша мать. Быть может, Вы не похожи на нее внешне, но у Вас действительно много общего.

Эстер в ответ могла лишь кивнуть.

- Мы, наверно, поедем, – после непродолжительного молчания, бросив взгляд в окно на стремительно темнеющую улицу, сказал Эраст. Рыцарь пожал плечами.

- Если хотите, можете переночевать здесь. Слуги ушли в город, но к вечеру вернутся и подготовят для вас комнаты.

- Мы будем очень признательны, – опередив юношу, ответила принцесса.

Уже поздно вечером, лежа в прогретой постели, Эстер вдруг подумала о сыне Чарльза, Ричарде. Ей было безумно жаль мальчика, погибшего такой страшной и нелепой смертью. Наверняка ему прочили светлое будущее, может, однажды он даже стал бы королем. Но у судьбы, как всегда, были другие планы. С такими мыслями Эстер сама не заметила, как уснула.

А ночью ей вновь приснился уже знакомый сон.

Автор очень рассчитывает на отзывы читателей в качестве мотивации для написания продолжения этой работы. Не забывайте, что именно вы, дорогие читатели, и ваши комментарии являются вдохновением для большинства писателей))