– Да уж.

Мы опять замолчали. Я начала листать журнал.

– Так что ты думаешь? Ты смогла бы это сделать?

– Сделать что?

– Перестрелять их всех. Таких людей, как Кристи, Джессика, Теннайл.

Закусив палец, я прочитала в журнале заголовок под фотографией Кэмерон Диаз – что-то о том, как контролировать расходы.

– Наверное, – тихо ответила я, листая страницы. – Только я ведь не популярна, в отличие от тех парней. Ситуации разные.

Ник вздохнул. Его вздох прозвучал в трубке громоподобно.

– Да. Ты права. А я бы смог. Я бы смог всех их пришить. И никто бы этому не удивился.

Мы засмеялись.

Он ошибался. Все еще как удивились. Особенно я. Так удивилась, что приняла происходящее за ошибку. Ошибку, которую я должна исправить.

Я прошла мимо парочки вцепившихся друг в дружку девчонок. Протолкалась сквозь толпу ребят у двери, шагая в направлении, противоположном тому, куда мне хотелось бежать и куда все ломились. С каждым шагом я набиралась сил и решимости, отпихивая всех со своего пути, расталкивая их так, что некоторые, поскользнувшись на крови, шумно грохались на плиточный пол. Я рывками пробивалась вперед, сшибая всех и почти переходя на бег. Из горла вырывался хрип.

– Нет, – говорила я, расталкивая ребят, – нет, подожди…

Наконец я увидела пустой пятачок и ринулась к нему. Какой-то парень в двух шагах от меня лежал лицом вниз с окровавленным затылком.

Прозвучавшие три или четыре выстрела отвлекли мое внимание от мертвого тела.

– Ник! – закричала я.

Теперь, оказавшись в середине столовой, я больше не видела его. Слишком много народу двигалось сразу во всех направлениях. Я остановилась и лихорадочно замотала головой по сторонам, оглядывая зал. Краем глаза уловила знакомую фигуру.

Ник шел к мистеру Клайну, нашему учителю химии. Тот стоял, расставив ноги и раскинув руки, перед небольшой группкой ребят. Его покрасневшее лицо блестело то ли от пота, то ли от слез.

Я рванула к ним.

– Где она? – закричал Ник.

Прячущиеся за мистером Клайном ученики испуганно взвизгнули и вжались друг в дружку.

– Опусти пистолет, приятель, – ответил мистер Клайн. Его голос дрожал, хотя видно было, что он всеми силами пытается с ним совладать. – Опусти его, и мы поговорим.

Чертыхнувшись, Ник саданул ногой по стулу. Тот отлетел, ударив мистера Клайна по ноге, но учитель не шелохнулся. Он даже не вздрогнул.

– Где она?

Мистер Клайн медленно покачал головой.

– Я не знаю, о ком ты говоришь. Просто опусти пистолет, и мы обсудим…

– Заткнись! Закрой свой гребаный рот! Скажи мне, мать твою, где эта стерва Теннайл, или я отстрелю тебе нахрен башку!

Я пыталась добраться до них побыстрее, но ноги стали ватными.

– Я не знаю, где она, приятель. Слышишь сирены? Полиция будет здесь с минуты на минуту. Все кончено. Опусти оружие и избавь себя от…

Воздух разорвал новый выстрел. Я инстинктивно зажмурилась, а открыв глаза, увидела, как мистер Клайн клонится вперед со все еще раскинутыми в стороны руками. Упав, он завалился на бок. Я не знала, куда попала пуля, но выражение глаз учителя было отрешенным, словно он уставился в пустоту.

Я стояла, оцепенев. Уши заложило, глаза жгло, в горле першило. Я ничего не сказала. Ничего не сделала. Я просто стояла и смотрела на подергивающегося на полу мистера Клайна.

Школьники, прятавшиеся за учителем, оказались в ловушке между стеной и Ником. Их было шестеро или семеро, они по-прежнему жались друг к дружке и по-щенячьи поскуливали. Позади всех стояла Джессика Кэмпбелл – согнувшись, прижавшись задом к стене. Ее стянутые в хвост волосы выбились из-под резинки и падали на лицо. Трясло ее с такой силой, что клацали зубы.

Из-за заложенности в ушах я толком не слышала слов Ника, хотя находилась рядом. Я только уловила что-то вроде «убирайтесь», подкрепленное взмахами пистолета. Перепуганные ребята медлили, и тогда он выстрелил, задев руку Лин Йонг. Все тут же бросились врассыпную, утащив с собой Лин. Лишь Джессика так и осталась стоять скрючившись у стены.

И я поняла. Я сразу поняла, что Ник сделает дальше.

Слух еще не вернулся полностью, но я слышала, как Ник орал на нее и как она кричала и плакала, открыв рот и зажмурив глаза.

– О боже, – подумала я. – Список. Ник выбирает людей из нашего Списка ненависти.

Я пошла к ним, с трудом передвигая ослабевшие ноги. Казалось, я иду по вязкому песку. Грудь сдавило, будто ее охватили путы, не дававшие сделать вдох и утягивавшие меня назад.

Ник снова поднял пистолет. Джессика закрыла лицо руками и еще больше сжалась.

Я бы не успела к ним вовремя.

– Ник! – закричала я.

Он повернулся ко мне, не опуская оружия. С улыбкой на губах. Из всех воспоминаний о Нике Левиле воспоминание об этой его улыбке ярче всего. Она была какой-то бесчеловечной. Но клянусь, в глубине его глаз я видела настоящую любовь. Словно привычный мне Ник был внутри этого, чуждого мне, и умолял меня выпустить его.

– Не надо! – закричала я, приближаясь. – Перестань! Остановись!

На его лице появилось удивленное выражение. Улыбка не сошла с его губ, но он словно не понимал, что со мной. Словно это я делала что-то не так, а не он. Удивленно взглянув на меня, он спросил:

– Ты забыла наш план?

Я плохо слышала его, но уверена, он сказал именно это. Я даже сбилась с шага. Какой план? Я ни о каком плане не помнила. Взгляд Ника после этих слов стал жутковато отсутствующим, будто мысленно он перенесся в совершенно другое место.

Ник покачал головой в ответ на мою забывчивость, и его улыбка стала шире. Он повернулся к Джессике, одновременно подняв пистолет. Я бросилась к нему с единственной мыслью: «Не могу допустить, чтобы Джессика Кэмпбелл умерла у меня на глазах».

Наверное, я споткнулась о мистера Клайна. Вернее, я точно споткнулась о него – это зафиксировала видеокамера. А споткнувшись, врезалась в Ника. Раздался очередной выстрел, и я почувствовала, как у меня из-под ног уходит пол.

Спустя мгновение я лежала под столом почти рядом с мистером Клайном, а Ник с неимоверным удивлением разглядывал свой пистолет. Он был так далеко от меня. Как я могла за секунду оказаться настолько далеко от него? Джессика Кэмпбелл уже не стояла у стены. Я заметила ее спину, когда она бегом врезалась в столпившихся у дверей столовой школьников.

А потом я, наверное, больше почувствовала, чем увидела, хотя, конечно же, и увидела тоже, бьющую из моего бедра струю крови – густую и красную. Я пыталась сказать что-то Нику – не помню, что именно – и, кажется, подняла голову, собираясь встать.

Ник перевел взгляд с пистолета на меня. Его глаза остекленели.

Мои глаза застилала серая пелена. Тело становилось все легче и легче, а может быть, наоборот тяжелее, и мгновением позже я погрузилась во тьму.

«ГАРВИН-КАУНТИ САН-ТРИБЮН»

3 мая 2008 года репортер Анджела Дэш

Моррис Клайн, сорокасемилетний учитель химии и тренер по бегу, дважды был признан в школе «Гарвин» учителем года, в 2004 и 2005 годах.

– Мистер Клайн сделал бы для вас все что угодно, – сказала репортерам девятиклассница Дакота Эллис. – У нас с мамой как-то на шоссе спустило колесо, и увидев это, мистер Клайн остановился помочь. Не знаю, куда он ехал, но явно в какое-то приличное место. Он был нарядно одет и при этом не побоялся испачкаться, меняя нам шину. Таким он был человеком.

Школьники расстроены смертью Клайна, а некоторые потрясены его геройским поступком. Он был застрелен в грудь, защищая нескольких учеников и пытаясь уговорить Левила опустить пистолет. По словам медиков, эвакуировавших учителя, он «едва держался». Клайн скончался в окружной больнице. По-видимому, он не являлся целью Ника Левила, а был застрелен им сгоряча. У него остались жена Рене и трое детей.

– Ник Левил лишил моих детей отца, и я рада, что он застрелился, – сказала миссис Клайн. – Он не заслуживал иметь будущее после того, какое горе принес нашим семьям.