Ян все это время, совсем не обращал внимание на суету экс-одногруппника. Он все также с интересом рассматривал убранство его квартиры. Кухня, как и коридор, оказалась простенькая. Недорогая мебель и гарнитур. Старенький, дребезжащий холодильник с маленькой морозильной камерой сверху. Узкая, покрытая копотью, газовая плита. Шторы — серый тюль. Из украшений лишь настенные часы с голубоватым морским пейзажем, что никак не вписывается в лимонно-желтый интерьер.

— Я вижу ты удивлен, — оторвал его от созерцания хозяин помещения. — Немудрено, я и сам бы в шоке был, скажи мне кто-нибудь еще год назад, что так буду жить.

— И от чего же ты сюда переехал? — вырвалось у омеги.

МакМерфи хмыкнул и, откупорив вино, разлил его по бокалам.

— Если честно, ты не тот человек, которому я хотел бы излить душу. Вот только других нет, — говорил он как-то мрачно и подавленно, а на лице была странная улыбка. — Знаешь, как бывает, пока ты богат — нужен всем. Каждый мечтает стать тебе другом, приятелем, любовником. А как беден — не нужен ни-ко-му, — парень пригубил вино.

Яну даже стало жалко альфу, но виду он не подал. Только повторил действие собеседника.

— А неплохое вино, — вынес вердикт Кел.

— И недорогое, — одобрил Марвин.

— И насколько недорогое?

— Скажем так, даже такой нищий, как я может позволить себе покупать его с зарплаты.

Альфа был удивлен.

— Надо же, мне даже почти не удается нормально купить еды с зарплаты.

— Это потому, что ты привык жить по-другому, — с улыбкой проговорил омега, осушая бокал. — И все же, почему вообще ты так живешь? — он повторил попытку.

— Да так, с родителями разругался.

Ян хотел было пошутить по этому поводу, но по лицу Келвина было видно, что эту тему сейчас лучше не поднимать.

А между тем время стремительно двигалось вперед. Солнце, заходя за крыши однотипных каменных ящиков, окрашивало небо в красно-желтые отливы, покрывая все еще теплым светом усталый город.

За окном стало больше людей. Они, наконец-то, после трудового дня возвращались назад в свои клетки-квартиры, чтобы поужинать, набраться сил, и приготовиться к следующему трудодню. Повторить этот ритуал опять и опять.

Несмотря на прошедшее время, разговоры у парней не клеялись. Каждый не спешил делиться личным и сокровенным, а простые темы «о погоде» и «о работе» уже давно иссякли. Даже про чужие увлечения сложно узнать, не открывшись собеседнику. Поэтому и альфа, и омега, вместо лишних слов, предпочли осушать бокал за бокалом, пока сумерки не застелили своим синим мраком кишащие жизнью улицы. Тогда, наконец, желудок Марвина не вынес и потребовал не только алкоголя, но и еды. Желательно побольше.

— Слушай, у тебя есть что-то более плотное перекусить? — с наглостью спросил не очень трезвый парень, делая еще глоток.

— Удивлен, что ты еще можешь говорить, — усмехнулся собеседник. — Вроде нет, надо в холодильнике проверить.

Открыв этот магический морозящий шкаф, который некогда был храмом еды, у омеги отвисла челюсть. Виной тому отнюдь не были шикарные и диковинные яства. Напротив, складывалось полнейшее впечатление, что альфа подобен цветку, что питается лишь водой и энергией солнечного света. Ну и еще тем плесневелым сендвичем с верхней полки, завявшим огурцом, что виднеется в прозрачном поддоне. Двумя яйцами и банкой пива. Хотя, в сущности, его можно отнести к воде. Единственной нормальной, целой, оказалась упаковка сосисок.

— М-да, — Ян вздохнул. — А ты не врал про то, что у тебя есть нечего.

— А я о чем?

— Ладно, ты хоть варить сосиски умеешь?

— А зачем? Можно и так есть, — Кэл пожал плечами.

— Окей, сам сварю, — проговорил со вздохом Марвин и взял упаковку в руки.

Новый удар, захмелевшего юношу ждал, когда он решил прочесть состав. Завидев бумажку с ценником, который ленивый альфа не удосужился оторвать, у Яна просто сердце пропустило удар.

— Они что из золота?! — во все горло завопил он.

Келвин даже подпрыгнул на своем стуле.

— Ты это о чем? — спросил он, поворачиваясь к гостю.

— Я говорю об этом, — парень тряхнул упаковкой перед носом собеседника. — Я на еду в общем меньше трачу.

— Да? — удивился МакМерфи. — А я всегда такие брал.

Омега только вздохнул и прошел к плите. Он набрал в кастрюлю воды и, зажегши конфорку, поставил ее на огонь. Потом положил туда четыре сосиски. Остальное сунул обратно в холодильник.

— Что же, — он не обернулся. — кажется я знаю, что могу сделать в качестве извинений, — парень посолил содержимое кастрюли. — Со следующей зарплаты, я научу тебя экономить. А пока, чтобы ты не голодал, помогу в обиходе нормальных людей.

— Сделаю вид, что не слышал, как ты называешь меня ненормальным и приму помощь, — Келвин улыбнулся.

— Вот и договорились. Где у тебя тарелки?

Вместо ответа альфа встал со своего места и подошел к одному из навесных шкафчиков. Вытащил оттуда посуду, он еще и горчицу где-то нарыл. Ужинали они уже немного веселее. Омега то и дело выспрашивал у альфы обычные расценки на товары в их фешенебельных магазинах, а самого Кела веселило то, как лицо экс-сокурсника с каждым словом сильнее искажалось.

Несмотря на предложение Келвина заночевать у него, Ян все равно собрался домой. Но состояние его тогда было… Не лучшее.

Язык у парня уже прилично заплетался, а походка больше напоминала странный, запутанный танец. Поэтому альфе, несмотря на все его нежелание покидать свою обитель в столь поздний час, пришлось провожать гостя почти до порога его квартиры.

Pov Ян.

У меня всегда была хорошая память. Как бы не напивался, все равно помнил, что сделал прошлой ночью. Мой дар и мое проклятие. Иногда об стену головой биться хотелось от своих же деяний. После попойки с МакМерфи мне хотелось утопиться.

Вот зачем я дал ему обещание, что помогу с экономией?

Но привыкший всегда держать слово, отступиться я не мог. Не в моих правилах. Поэтому в понедельник утром начались мои тренинги.

Надо было видеть лица моих обожаемых коллег, когда я и Кел, ни с того ни с сего, начали активно беседовать. Мы даже почти не ругались, как обычно. Да и шуток язвительный практически ни я, ни он, не распускал. Практически.

Но, надо сказать, перекошенные лица наших уинстоновских омежек того стояли. О да, смотрите течные вы дырки, как столь ненавистный вам я, уводит нашего местного секс-символа.

Они, даже, кажется, ядом захлебывались. Бедные, главное чтобы не умерли от своей же зависти и злости.

А вообще, если честно, стоит признаться, что мне Келвин чуть весь мозг не выел. То ему не так, это он делать не хочет, туда не пойдет. Кисейная барышня. И вот спрашивается, кому это больше надо? Ему или мне? До зарплаты еще две недели, а он дня через три будет подобен медведю в спячке — лапу сосать. Ну или не лапу. Если деньги понадобятся и не такое сделаешь. Даже альфы, порой, не гнушаются продавать себя. Правда такое я ему решил не говорить. Не хотелось пугать столь чувствительную натуру.

Все-таки пришлось причинить ему моральный вред. После смены всучил альфе просрочку и то, что скоро спишут, как просрочку. Он долго кричал, что не собирается есть то, что должно быть на свалке. Но я убедил Кела лишь одной фразой:

«Чего тебе больше хочется: провести пару часов на унитазе или с голодухи помереть?» — я хлопнул его по плечу. — «Взбодрись, от запора или поноса точно никто еще не умер!»

От его позеленевшей рожи, я так и хотел смеяться. Пришлось сдержаться. Над убогими потешаться — грех.

Но, если честно, было весело бегать по закрытому магазину с огромной тележкой. А потом еще и заставил его меня в ней катать. Вообще шикарно. Никогда раньше подобного не делал.

Потом еще пришлось вновь переться к нему домой, готовить учить. Келвин ничего сложнее яичницы и тостов не умеет делать. Но он сумел подкупить меня, пообещав еще красненького с зарплаты. Не могу себя пьяницей назвать, но это я люблю.

В общем, все эти две недели до зарплаты я провел в тесном общении с Келвином и, не верю, что говорю это, но этот мажор оказался не плохим парнем. Хотя иной раз и хочется треснуть ему промеж ног.