Опросив вахтенного, это был Егор, дал ему наряд вместе с подзатыльником и отправил отрабатывать к Юре. Тот, оказалось, уснул на вахте и проспал всё. Ладно хоть проснулся вовремя, смена наблюдателей разбудила, и поднял нас. Юра на такое дело свирепый, как это на вахте – и уснуть, так что Егор бегал взмыленный, наряд отрабатывал. До сводок ещё рано, они в определённое время выходили, кроме срочных естественно, так что мы с дедом продолжили ознакомление с буксиром, изучая его конструкцию, и с каждым часом тот нам становился если не роднее, то понятнее. Теперь будем знать, что и как делать в разных ситуациях.
Новости слушали все вместе, я включил на минимуме громкую связь. Есть, было повторение сообщения о захвате с абордажем трёх вражеских военных кораблей кригсмарине и то, что их по рекам гонят к Москве, скоро все желающие смогут изучить их у набережной столицы. Можно будет подняться на палубу. Хорошо сработали, я даже не ожидал.
Мы пообедали и продолжили работы. Частично они были перенесены на баржу и катер, буксир мы наконец почти освоили. Опыт работы на нём придёт со временем.
Когда наблюдатель поднял тревогу, мы с Ромой вылезли на крик из моторного отсека «зибеля». Поломка оказалась куда серьёзнее, чем казалось на первый взгляд, то-то команда на месте не смогла починить. Нужны были запчасти. Надеюсь, наши смогут отремонтировать и вернуть десантную баржу в строй. Дежурным по судну у нас был деда, он дремал у рубки, но отреагировал быстро, выслушал наблюдателя, и тот стал перебираться к нам на баржу, борт которой был заметно выше борта баркаса у кормы, а я поспешил ему навстречу. Да и Караулов, потирая заспанное лицо, вышел на палубу.
– Что там, разведка с пополнением возвращается? – спросил я.
– Нет, наблюдатель засёк три мотоцикла, восемь немцев. Далеко пока, в трёх километрах. Там малоезженая полевая дорога, скорее даже тропа, по ней едут.
– Разведка на нас навела? – повернулся я к капитану.
– Вряд ли, – очнувшись от задумчивости, покачал тот головой. – Я с парнями давно знаком и знаю их хорошо. Такого промаха они не допустят, в плен не сдадутся. Да и немцев мало для нашего захвата. Больше на патруль похоже.
– Логично, – согласился я, тоже обдумав ситуацию и то, что сказал капитан. – Если патруль, придётся отпустить: если они пропадут, где примерно нас искать, немцам будет ясно.
– Нас?
– Ну, не нас, тех, кто их патруль побил. Не-е, нам такого не нужно, пусть уезжают.
Капитан, прихватив старшину, оба вооружились МГ, ушёл к холму, решил подстраховать стоянку со стороны, мало ли что. Однако немцев рощица у берега не заинтересовала, они же не знали, что это водоплавающая роща. Так и укатили дальше, поглядывая по сторонам. Капитан с напарником, это был наш кок, вернулся только минут через сорок после того, как те скрылись вдали. Но контроль за округой мы усилили, как было видно, немцы тут всё же появляются.
Старшину мы старались особо не трогать. Помимо обязанностей кока, на нём были раненые. В качестве помощника ему придавался кто-то из моей команды. Сейчас это был Олег. Он сидел недовольный на камбузе и чистил картошку.
Под вечер я дал команде часовой отдых. И тут наблюдатель снова поднял тревогу. Прихватив СВТ, а за последние дни с сытной кормёжкой я чувствовал изрядный прилив сил, в сопровождении Олега я побежал на холм. Остальные стали проверять бортовое вооружение буксира, оба пулемёта. Юра их быстро освоил и сформировал расчёты. Вот на катер перебрался капитан и наш кок. Они залезли в башню от Т-28, что находилась на баке. Если что, поддержат артиллерийским огнём. Кормовую башню задействовать не получится, борт баржи мешал.
Добежав до небольшого окопчика, где и устроился Ефремов, я упал на землю и подполз к нему с винтовкой в одной руке и биноклем в другой. Что он приметил, сразу рассмотрел.
– Летуны, похоже, сбитые. Наши. С бомбардировщика. Трое.
– С «пешки»?
– Может, и из дальней, неполный экипаж. Не все собрались. Помните, всю ночь гудели моторами в небе? Наверняка эти «ночники».
– Да, согласен. У них тут одна цель – Ростов, порт и аэродром, что находится рядом с ним… Так, Олег, давай к ним, приведёшь сюда, к холму. О нас не распространяйся. И веди их той низиной, а то что-то спокойно идут, по сторонам смотрят, но особо не беспокоятся.
– Может, нас засекли и подводят так к нам своих агентов? – одной рукой открутив крышку фляги и сделав глоток, прищурился сержант. – Я такие истории слышал.
– Я тоже, – пробормотал я. – Пойду встречу их в низине у склона холма. Подстрахуй, если что.
Когда капитан днём ползал тут с пулемётом, он один оставил наблюдателю, старшина помог организовать неплохую позицию, так что сержанту есть чем нас прикрыть – станковым пулемётом и лентой на двести пятьдесят патронов.
Подхватив винтовку, я скатился с противоположного склона и, оббежав холм, вышел к низине. А вот и Олег с летунами. Заметив меня, он показал гостям в мою сторону. Сейчас и пообщаемся. Пополнение нам нужно, это точно.
– Ого, старые знакомцы, – ухмыляясь, пробормотал я.
– О, Сашка, а ты что тут делаешь? – сразу опознал меня невысокий плотный лейтенант в лётном комбинезоне и шлемофоне и, не дожидаясь моего ответа, отвернулся к своим спутникам и ткнул в меня пальцем: – Поляков. А вы не верили, что мы с ним знакомы.
– Лёха, не культурно тыкать пальцем в человека. Где только тебя учили?
– Чё?
– Чё – по-китайски жопа. Учи русский язык.
Олег хихикнул, он больше всего попадал на эту мою фразу из всей команды, так что даже он успел отвыкнуть произносить это вопросительное восклицание.
– Ну, ты нисколько не изменился, – хмыкнул лейтенант и, посмотрев на лаек, сопровождавших меня, снова хмыкнул: – И псы те же.
В прошлом году осенью он из Горького на своём транспортнике подкинул меня до Сталинграда. Дальше я уже на другом самолёте летел. Именно с ним я при посадке насчёт собак спорил: брать не хотел.
– А ты чего, в бомбардировщики подался? – поинтересовался я, подходя и здороваясь с ним, после чего поручковался и с остальными. – Экипаж, я смотрю, новый.
– Не-е, так же в транспортной. Задание ночью выполнили. Делали круг, чтобы затруднить поиск места выброски десанта, и нас сшибли. Откуда истребители взялись, до сих пор понять не можем. Один заход, правый двигатель горит, и рулевые тяги перебиты. Помнишь борттехника моего?
– Это усатый, что ли? Невысокий такой? С маузером в кобуре?
– Да, он хвастался, что его сам Котовский ему подарил, когда тот в его дивизии служил. Так он первым выбросился, мы чуть позже. Затерялись в темноте.
– Понятно. Будем посматривать по сторонам, может, приметим, как вас. А по поводу встречи с немцами я, кажется, догадываюсь, в чём дело. Ночью налёт наших на Ростов, похоже, был. Немецкие истребители-«ночники» их искали, а наткнулись на вас.
– Вполне может быть, – сбив шлемофон на затылок, задумчиво потёр лоб и подбородок лейтенант. – Да, тогда всё сходится. А мы уж думали, где сглупили, выхлопом патрубков себя выдали или какой пост наблюдения пролетали… Сам-то что тут делаешь? То, что ты в речники подался, я в курсе, по радио слышал, но тут же немецкий тыл?
– Есть такое. Присядем.
Мы сели на траву, где я стал живописать наши приключения. Не все, конечно, мало ли, но основное выдал, как и то, что мы три корабля у немцев угнали.
– Вот ведь, – хлопнул себя по ляжкам штурман, младший лейтенант Леонов. – Мы же ночью перед вылетом по радио об этом слышали. Столько шума вы наделали… Но ведь говорили, что суда уже к Москве идут?
– Ложный слух пустили по нашей просьбе, чтобы немцы нас тут не искали, а они искали.
– Понятно. Значит, они где-то здесь? – уточнил лейтенант.
– Не так и далеко. Идём, покормим вас, а то ведь наверняка голодные. Со вчерашнего дня не ели?
– Да, есть такое дело.
Собравшись, мы в обход холма прошли к нашей стоянке. Качество маскировки изумило летунов, они такого раньше не видели. Только вблизи можно было понять, что это не кустарник такой густой, а замаскированное судно. Летунов я разместил в матросском кубрике. Караулов с ними общался, оказалось, они были хорошо знакомы, именно Лёха со своим экипажем и высаживал разведчиков дней десять назад для наших поисков. Узнав, что штурман – радист-любитель, он утащил его в радиоузел. Запчастей для немецких радиостанций хватало, а капитан сохранил их переносную радиостанцию. Вот они со штурманом и пытались что-то сделать, раненый радист только советом мог помочь. Вряд ли получится, по моему мнению. Если только с катера взять запчасти, там советская радиостанция стояла. Немцы с катером особых работ не проводили, лишь перекрасили да флаг свой повесили. А коробка пробитой пулями радиостанции была раскидана по деталям, и два любителя занимались ремонтом. Чуть позже капитан ушёл сменить Ефремова на посту на всю ночь. Больше смены не было, а он за день успел выспаться. Летунов пока на посты не ставили, не то чтобы не доверяли… Да, не доверяли.
