– Но к какому пузырю мне следует лететь? – испугался я. – Где же отыскать среди мириад грёз нужный мир?
– Не беспокойся, – ответил мне приятный голос с внеземным акцентом. – На твоей сфере имеется специальный магнитик, который сам притащит тебя к нужному миру. Удачи!
Тут «пузыредром» куда-то исчез, и я превратился в один из летающих мыльных пузырей. Меня охватила жуткая тоска. Зачем, зачем я согласился на это безумие. Летать теперь мне в этом псевдокосмосе целую вечность. Я скорее умру от скуки, чем от энергетического истощения.
Но вот через некоторое время, если здесь вообще можно говорить о времени, мой пузырь прилепился к некой чёрной сфере. Лишь редкие лиловые всплески света говорили о том, что это и есть тот самый мир, куда меня и отправили в качестве засланца.
Короткая отключка, и вот я словно метеорит лечу над пустынной планетой, чья поверхность, казалось, состояла из чёрного песка и мрачных лиловатых гор. Какая разница, где умирать от скуки и истощения: среди мыльных пузырей или в безжизненной пустыне из чёрного песка.
Но вот вскоре вдали появились странные циклопические сооружения, явно построенные мыслящими, хотя и довольно отсталыми тварями.
Внизу, прямо под моим пузырём, заметил бегущую ко мне толпу. Грязные, в ободранных одеждах, люди просто ликовали и были счастливы моему появлению. Вот пузырь лопнул над самой поверхностью пустыни, но скорость ещё была довольно велика. Неужели мне кранты? Но о чудо, у меня за спиной появилось странное желтоватое свечение! Свечение зажужжало, ворчливо заворковало, и я… завис неподвижно в воздухе. Воодушевление толпы ещё более усилилось, и я словно пёрышко стал плавно спускаться к земле.
Вот под ногами уже твёрдая почва. Я неслыханно рад, что остался жив. Но ещё радостнее кричали обступившие меня люди, которые плакали и плясали от счастья.
Но тут над головами веселящейся толпы раздался грозный командный голос:
– На колени!!! Всем на колени!!!
Толпа дружно пала на колени и уткнулась головами в песок.
– Ух-ты, я понимаю их язык. Но ведь народ явно не на моём родном языке шпрехает… Ах, да, мне же вживили в бестолковку микрочип, который напрямую, без использования словарного кода, транслирует мысли говорящего.
Тем временем из толпы грязных оборванцев выступил тот, кто отдал приказ припасть предо мной на колени. В отличие от вонючей толпы голодранцев этот командующий всеми тип был одет в ну очень шикарную одежду, напоминающую ту, которую носят земные «владыки» во время религиозных праздников.
Владыка, в отличие от своих голодранцев, не пал на колени, но лишь низко поклонился и принялся что-то торжественно бормотать. К сожалению, микрочип может передавать лишь мысли говорящего, а не пустую брехню, обильно сдобренную мёртвыми стоп-словами. Поэтому до меня доходили лишь обрывки фраз.
– Великий… Всевышний… Вездесущий… Неописуемый… Спаситель…
И тут я догадался. Ведь я спустился с небес, как и наши земные божки. Да ещё в момент приземления у меня за спиной вспыхнуло яркое свечение, которое дурни, скорее всего, приняли за ангельские крылышки.
Так я для них всё равно что бог, ну или на худой конец ангел, или посланец небес. Я для этих ребят типа мессии! Сын Человеческий! Так как же надо вести себя Новоявленному Мессии?
Судорожно принимаюсь вспоминать фильмы и картины религиозного содержания. Тут неожиданно возвожу руки к небесам, как бы мысленно обнимаясь со всей толпой. Толпа возбуждённо зажужжала.
– Ах, чёрт возьми. Ой, не чёрт, мне как посланнику небес не полагается вспоминать чёрта, даже всуе. Но ведь мессия должен показывать всякие чудеса. А я не Кио и даже не Давид Коперфильд. Хотя спуск с небес – уже для этих ребят большое чудо. Но во сне совершить чудо – плёвое дело: я могу ходить по воде «яко по суху», совершать в воздухе выкрутасы высшего пилотажа, могу указать пальцем на голодранца, и тот тут же исчезнет. Так что с чудесами проблем не будет.
Владыка тем временем окончил речь и тоже пал на колени. Видимо, решил на время снизойти до своей паствы. Наступила мёртвая тишина, нарушаемая лишь шелестом чёрного песка. Паства, скорее всего, ждёт моего ответного выступления. Ну, что им сказать? Hello, Dolly?! Или голосом Леонида Брежнева: «Здравствуйте, дарагие товарыщы». Да им что не говори, всё понравится.
И тут я неожиданно для себя запел. И запел не просто какой-нибудь там «Интернационал» или «Алеллуйя», а битловский «Yesterday» Пола Маккартни. Правда, клёво?! И не знаю, что на меня нашло: получилось так душевно и проникновенно, что аж самому понравилось.
Вскоре толпа, пытаясь мне подпевать, сонно замычала вслед за мной:
Why she had to go
I don’t know, she wouldn’t say
I said something wrong
Now I long for yesterday
Владыка поначалу испугался, мол, как посмели жалкие плебеи перебивать самого Мессию. Но, завидев моё благое расположение, тоже невпопад запел.
Now I need a place to hide away
Oh, I believe in yesterday
Ну, думаю, «Yesterday» теперь станет религиозным гимном целой планеты, а может, и молитвой самого Мессии!
Я немного подпрыгнул и легко понёсся над чёрными барханами. Толпа так и ахнула. Машу своей пастве рукой, мол: «Давайте, ребята, за мной. Покажите достижения своей цивилизации».
Толпа, запевая свой новый религиозный гимн Yesterday, подпрыгивая и приплясывая, поспешила за мной.
И тут я обратил внимание, что в толпе только… одни мужики. А что… женщин им не полагается? Неужели они размножаются неполовым путём? Печально, очень печально.
Но вот я достиг окраины тамошнего города, который… кишел женщинами и детьми. Как и мужчины, женщины были одеты в лохмотья. Девушки носили особые причёски и ходили с обнажённым бюстом. Это у них, наверное, обычай такой, чтобы быть особенно привлекательными и не снижать уровень браков и разводов.
Детки же бегали абсолютно голыми, впрочем, прикрывая свою наготу обильным слоем грязи.
Женщины, завидев меня, тоже возбуждённо заверещали и пали на колени, уткнувшись головой в разлитые повсюду помои, повернувшись, правда, ко мне своими широкими задами.
А, так, видимо, принято у них встречать дорогого гостя. Что ж, не плохой обычай.
Вонь стояла жуткая, и я поспешил к центру города, где высился дворец, весь из золота и драгоценных камней. Это, наверное, их храм или дом обитания Владыки. А скорее всего, и то, и другое.
Люди со всего города стали стекаться к своему главному Храму. Впрочем, войти в Храм никто не решался.
Наверное, в Святая святых можно восходить только Владыке, чтобы в храме слишком сильно не воняло. Ну правильно, зачем всем жителям молиться богу. За них это может сделать их наиболее приближённый к Творцу Пастырь.
Толпа, возбуждённо гудя и пританцовывая, послушно остановилась у невидимой черты, окружавшей покои храмового дворца.
Ух ты, как хорошо Владыка вышколил свою паству. Даже никакой армии и полиции не требуется. Власть над верующими – самая сильная, надёжная и безотказная. И самая дешёвая: не надо содержать аппарат управления и подавления. Колхоз – дело добровольное.
Вскоре появился Владыка. Тяжело дыша и стараясь придать своей физиономии торжественный вид, этот хитрый клерикал снова толкнул длинную речь. В ответ вместо перевода слов в мыслеформы мой микрочип лишь жалобно пищал.
«Это ж надо: так долго говорить и ничего не сказать», – посетовал я на Владыку.
После торжественной речи Владыка повёл меня в покои Храма.
Вот тут-то и начался самый настоящий кошмар. Владыка привёл меня в полутёмный зал внушительных размеров. Все предметы религиозного культа были сделаны из чистого золота. На всю стену высилась огромная картина. Сразу же войдя в молельный зал, как я про себя назвал это роскошное помещение, совсем позабыв про своего почётного гостя, Владыка кинулся на пол и чуть ли не по-пластунски, на полусогнутых коленях, стал ползти к главной картине молельни.
