Оторвавшись друг от друга, оба молодых человека тяжело дышали, Агата довольно улыбалась, слезая с парня и вновь ложась рядом на его плечо. Лицо Кима не выражало ничего, один раз посмотрев на меня, его взгляд вызвал во мне желание разреветься и убежать отсюда, как обиженная первоклассница, но я не позволила этому случиться. Мы продолжили игру, на этот раз проигравшей оказалась я.
- Хм… Чтобы такое тебе загадать, наша святоша, - задумчиво сказал Максим. Святоша? Ну, спасибо, друг.
- Ты куришь? - наконец выдал он.
- Нет.
- Вот и попробуешь… вместе с Глебом… В туалете, - он подмигнул засмеявшемуся Глебу, а у меня по телу побежали стайки мурашек от внезапно накрывшего волной холодного страха. Пальцы, казалось, заледенели. Все одобрительно кивали, лишь Чонин как-то подозрительно нейтрально пялился на меня, будто бы наблюдая лишь только для того, чтобы узнать, что произойдет в самом конце. Хорошо, мудачила, раз у нас с тобой такие натянутые словно по струнке “отношения”, таковыми они и останутся.
Я решительно поднялась, протягивая руку парню позади. Он переплел свои пальцы с моими. Его ладонь была большой и теплой, но внушала лишь недоверие и колкий испуг. Я молилась всем изведанным и неизведанным силам, чтобы ничего со мной не случилось, так как дышать было и так трудно. Здесь все провоняло дымом от сигарет.
- Айда за ними, - предложила Агата, и группа направилась следом. Парень, все еще держа меня за руку, вел к туалету, который, как мне кажется, даже не был поделен на мужской или женский, ибо подозреваю, что тут творилось много интересного. Я чувствовала на спине чей-то взгляд, который еще чуть-чуть и прострелил бы во мне дырку. Не удивлюсь, что обладателем зоркого глаза был Ким Чонин.
- Дамы вперед, - пробормотал Глеб, открывая дверь передо мной… В туалет. Да, вот это джентльмен, ничего не
скажешь. Ребята сзади засмеялись, а я, лишь наполнившись энергией от их смеха, шагнула. Парень зашел следом, прикрывая за собой дверь под просящие мяса голоса новоиспеченных “друзей”.
- С чего начнем? - ухмыльнулся парень, медленно приближаясь ко мне.
- А у нас есть что-то еще? Договор был лишь на одну выкуренную сигарету, правильно? - я начала отходить, мало того, что согласилась на собственную смерть ради того, чтобы Чонин хоть немного поволновался, так тут еще перед кончиной намылился какой-то хахаль, флиртующий со мной.
- Детка, ты же знаешь, для чего мы здесь, - моя спина встретилась с холодной кафельной стеной, и я сжала от безысходности кулаки.
- Знаю, для того, чтобы я попробовала покурить. После мы идем обратно наверх, - отчеканила, чувствуя, как нарастает желание врезать этому придурку.
- Да ладно, не прикидывайся святошей, - его губы, буквально, за секунду оказались возле моего уха. Он прикусил мочку, а я вскрикнула от боли, оттолкнув его от себя.
- Хорошо, Глеб, давай начнем с сигарет, а после продолжим, договорились? - тяжело дыша от испуга, предложила я парню, на что тот одобрительно кивнул. Надеюсь, что у меня получится оттянуть время, и кто-то зайдет и спасет меня.
Передо мной в мгновение ока оказалась сигарета, которую парень предварительно зажег для не умеющей ничего делать меня. Голова тут же закружилась, но я попыталась взять себя в руки, зная примерно чем может закончиться подобный обморок в туалете рядом с извращенцем-парнем.
Задержав дыхание, поднесла сигарету к губам и вдохнула. Ядовитый дым сразу же ворвался в мои легкие, заставляя меня скрючиться и откашливаться до слез. Ноги больше не держали, я истерично кашляла, чувствуя, как сужаются мышцы шеи каждый раз от такого резкого толчка. Меня вот-вот вырвет, но кашель не прекращается, поэтому желудок попросту даже не может освободиться. Упав на бок, щекой больно приложилась к кафельной плиткой. Холод подействовал на меня отлично, я немного пришла в себя, но моя беда не закончилась. Глеб порядком напугался моего поведения, да и скорее всего, внешнего вида тоже. Примерно представляю сейчас красную и опухшую себя, валяющуюся на полу в туалете и бьющуюся в конвульсиях. До чего ты докатилась, Дарья? Захотелось отвлечься и оторваться? Прошу.
- Блять! - крикнул кто-то, но голос показался настолько знакомым и родным, что захотелось открыть глаза, посмотреть на его обладателя, только вот веки налились свинцом и подчиняться совершенно не хотели. Я чувствовала, как сейчас погружусь в темноту. Вот и моя смерть наступила. А я ведь еще не успела сказать Чонину, что была рада услышать от него то “первое” желание… Перед тем, как отправиться либо в ад, либо в рай, я почувствовала, как меня подняли, а после пустота… Вот и жизнь закончилась, весело, не правда ли?
Комментарий к Часть 6
Дорогие читатели, оставляйте отзывы, важно слышать чужое мнение со стороны, но и “лайка” тоже хватит:3
========== Часть 7 ==========
Здесь не было ни души. Абсолютная и беспросветная темнота, поглощающая каждый миллиметр бесконечного пространства вокруг.
Где я? Неужели это и есть рай? Или же ад без известных котлов? Я ведь не умерла, правда? Мне попросту еще рано. Жалкие шестнадцать лет. И этот придурок так некстати лезет в больную голову, которая ходит кругом, словно после карусели. И в пустой котелок, как назло, лезут лишь мысли о том, чего я не успела сделать. И школа осталась незаконченной… Те дурацкие одиннадцать лет, которые я не почувствовала сполна, тот диплом, ради которого я очень старалась, больше не получу его и не пожарю на сковородке в выпускной, как спланировала еще в пятнадцать лет. Теперь все кончено…
- Дура… Какая же ты дура! - в мозгу всплывает чей-то тихий шепот, и мной овладевает чувство легкости, я ощущаю, что парю в открытом небе словно свободная птица, больше не нуждающаяся в чем-либо. - Даже не смей сдохнуть из-за этого, идиотка!
И я падаю.
Все вокруг преображается. Легкий шум в ушах, попискивающий аппарат и холодные руки, так крепко сжимающие мои пальцы. Силилась открыть глаза, но они не подчинялись, словно больше не зависели от меня. Управлять ими просто не было сил… Или желания?
Конечно, чего это я раскисаю, если можно прямо сейчас собраться и встать, подняться, в конце концов, на ноги?! Я выживу и пожарю этот гребаный диплом после одиннадцатого, так?
Яркий свет резко ослепил меня, что изо рта невольно вырвалось короткое “шш”. Справа послышался чей-то рваный выдох, а хватка на руках даже ослабла немного на секунду, похоже, я привела своего посетителя в шок и удивление. Не было сомнений, что меня окружала больничная палата, уж резок запах медикаментов и прочих лекарств, который с детства мне не по нраву.
Глаза понемногу начали привыкать к белому, так что, буквально, через пару минут, я полноценно смогла увидеть перед собой лампу.
- И зачем ты поплелась туда? - тихий шепот, глаза в глаза, и к горлу подходит комок. Не смотри на меня так. Слишком больно видеть такое волнение и отвращение одновременно.
- Так… надо было, - жалко прокряхтела, горло совершенно пересохло, стало будто пустыней.
- А если бы случилось что-то более серьезное? - на тыльную сторону ладони приземлился лоб парня. Через пару секунд между пальцами проскользнула капелька, растворяясь в белых больничных простынях. Он… плачет? Нет, нет, мое маленькое, трепещущее сердечко такого не выдержит.
- Чонин…
- Называй… Называй меня Каем… Тебе можно… - приглушенно шепчет Ким, и в душе такое душераздирающее чувство, что на глазах у самой появляются слезы. Он открылся мне. Этот замкнутый и дерзкий парень сейчас, как маленький послушный котенок, прижимался к моей руке и плакал, тихо, так, чтобы всхлипы не были мне слышны. Он ведь сильный, ему чужды эти соленые капельки. Потому что он мой маленький принц.
***
Если говорить кратко, то выписали меня через пару дней. После мимолетной слабости парень без банального “до встречи” вышел из палаты и, к слову говоря, и ногой там больше не появлялся. Навещала меня мама, пробегая так, для галочки, чтобы посмотреть, жива ли еще или нет. Мои отношения с ней после договора с родительницей Чонина как-то расклеились. И если раньше я могла подержать на нее обиду, а потом позвонить и душевно поговорить, то теперь она представлялась мне совершенно чужим человеком. Будто и не мать вовсе. Подобные негативные мысли скрашивал Дмитрий, который часто приходил в больницу со своей заботливой женой, после которых на моей прикроватной тумбочке всегда лежал большой пакет фруктов и баночки с супом и вторым блюдом.
