Именно равномерный треск керамзита и выдал появление здесь рыжеволосой девушки лет семнадцати, пухленькой и круглолицей, с маленькими голубыми глазками под тонкими русыми бровями. В ее ушах поблескивали серебряные серьги с бесцветными гранеными камнями, подозрительно большая грудь распирала длинный синий свитер, а ноги прятались в аккуратно вытертые голубые джинсы.

Шумно прокравшись по чердаку, рыжая гостья остановилась возле брошенного между двумя стропильными подпорками драного пятнистого матраса, покрутила головой и тихо позвала:

– Золотарев! Степан! Ты здесь?

– Ирина Алексеевна? – Из-за находящегося в отдалении дымохода выступил паренек на вид немногим старше гостьи, русоволосый и плечистый, с чуть вздернутым носом; одетый во фланелевую рубашку и штаны из плащовки со множеством накладных карманов. – Что вы тут делаете?

– Золотарев! – Девушка, громко потрескивая керамзитом, направилась к нему. – Так вот ты где, оказывается, живешь?

У парня сперва поползли вверх брови, затем на губах появилась ехидная усмешка:

– Как же вам удалось об этом догадаться, Ирина Алексеевна? Наверное, я не принимал душ несколько дней, и от меня дурно пахнет? Или у меня измятая и грязная одежда, которую я не меняю уже целый месяц? И здесь вокруг разбросаны учебники, с которыми я хожу в школу?

– Я поняла, что с тобою что-то неладно, и проследила за тобой, – с прежней уверенностью продолжила гостья. – Теперь понятно, почему у тебя нелады с учебой и ты постоянно остаешься второгодником! Тебе просто негде… жить…

Чем дальше, тем менее напористой и обличающей становилась речь девушки. Под саркастическим взглядом паренька она, похоже, и сама начала догадываться, сколь радикально отличается внешность ее ученика от облика обычных обитателей чердаков и подвалов.

– Все в порядке, Ирина Алексеевна, я отлично вас понимаю! – примирительно вскинул ладони паренек. – Тлетворное влияние Голливуда, мексиканские сериалы долгими вечерами, душещипательные истории о бедных сиротках, спящих на теплотрассах с модельными стрижками на головах, разгуливающих по подвалам в костюмах от Армани и ковыряющихся в помойках с маникюром за триста баксов. И которых нужно обязательно спасти от голодной смерти, пахнущей пирожными и шампанским. Увы, до их уровня я явно не дотягиваю. Я просто люблю гулять по чердакам.

Степан Золотарев пожал плечами и широко развел руки.

– Любишь гулять по чердакам? – неуверенно переспросила девушка.

– Каждый сходит с ума по-своем… – начал было отвечать молодой человек, но тут улыбка внезапно сползла его с лица. Степан с напряжением посмотрел гостье через плечо и быстро пробормотал: – Но у вас наверняка есть на примете более интересные приключения, Ирина Алексеевна. Очень советую спуститься по другой лестнице.

– Почему, Золотарев?

– Уже неважно… – Степан метнулся вперед, сцапал Ирину и стремительно утянул за кирпичный дымоход, крепко зажимая девушке рот. Несчастная в отчаянии брыкалась в сильных руках, но вырваться не могла. Парень же наклонился и прошептал в самое ухо: – Если будешь дергаться, шуметь и кричать, они убьют девчонку. Ты, конечно, хочешь спросить, какую? Тогда смотри…

Он сделал шаг в сторону, вытягивая Ирину из-за трубы, и пленница увидела, как двое алкогольного вида мужиков затаскивают на чердак девочку в коротком легком платьице. Рот несчастной был заклеен скотчем, им же похитители примотали ее руки к телу.

Молодой человек вернулся назад и снова зашептал:

– Я могу ее спасти, но только если ты не поднимешь шума и не спугнешь их раньше времени. Иначе они со страху зарежут похищенную дурочку. Она их видела, она свидетель. Но если ты будешь сидеть тихо, я ее спроважу. Поняла? У тебя всего две секунды на размышление, с нее уже стаскивают трусы. Будешь молчать?

Ира кивнула – и рука с ее лица исчезла. И уже через миг она поняла, что осталась одна. Девушка ошеломленно покрутила головой, а потом осторожно выглянула из-за кирпичной кладки. Как раз в тот самый миг, когда уже навалившийся на жертву алкаш вдруг содрогнулся, словно от удара и поднялся:

– Ты сбрендил, Стас? Чего дерешься?

– А-а? – Второй мужчина, еще только полустянувший штаны, поднял голову и увидел, как его товарищ отлетел, словно от сильного удара. – Юрик, ты чего делаешь?

Острая боль прорезала его плечо, и тут уже Стас не стерпел:

– Ах ты, мразь! – Он вскочил и кинулся вперед, сходу ударив приятеля в челюсть.

Тот отлетел, врезался затылком в опору – и только поэтому устоял на ногах.

– Тупой говнюк!!! – Юра бросился на приятеля с кулаками. В завязавшейся драке оба забыли про пленницу и не заметили, как вдоль ее рук скользнул нож, срезая скотч. Невесть откуда взявшийся парень рывком поднял девочку на ноги и посоветовал:

– Беги!

Пленница не заставила себя упрашивать и молча кинулась к выходу – отклеивать скотч с ее рта парень поленился. Цыкнув зубом, спаситель повел плечами и направился в другую сторону.

Драка уже заканчивалась. Один алкаш, размазывая локтем кровь по лицу, пинал ногами другого, пытаясь попасть ногой в зубы:

– Тварь! Мразь! Ублюдок! Еще раз попадешься мне на глаза, убью!

Устав избивать беспамятную жертву, он повернул голову – и наконец заметил самое главное:

– Эта потаскуха сбежала! – Мужчина еще раз со всех сил ударил дружка и кинулся к лестнице.

В этот же самый миг Степан сзади похлопал Ирину по плечу, затем провел ладонью по волосам учительницы:

– Ну вот и все, можете снова дышать, – негромко разрешил он. – Дело кончено, пошли отсюда.

Ирина громко взвизгнула от неожиданности и развернулась:

– Черт, как ты здесь оказался?! Ты же был там!

– Я умею очень быстро бегать, Ирина Алексеевна, – «походил» пальцами молодой человек. – И вам советую. Представление окончено, айда отсюда, пока нас не заметили.

– Подожди, его же нельзя бросить просто так! – распрямилась девушка, выглянула из-за дымохода и указала на избитого алкаша. – Нужно вызвать скорую помощь, ему требуется врач!

– Все, что ему требуется, так это нож в печень, чтобы уж точно больше не поднялся, – пожал плечами Золотарев. – Чем таких уродов меньше, тем лучше.

– Как ты можешь так говорить, это же человек!

– Человек, Ирина Алексеевна, – наставительно поведал паренек, – есть существо общественное. А эти двуногие субъекты законов общества не признают. Так что в реальности они являются всего лишь опасными животными, подлежащими утилизации во имя общей безопасности. К сожалению, папа делать этого не разрешает. Учит держаться за чертой. Но спасать уродов я тоже не собираюсь.

– Ты что говоришь, Золотарев?! – задохнулась девушка. – Ты сам-то себя слышишь?! Ты считаешь, что есть люди первого и второго сорта?!

– Вообще-то да, – честно признался тот. – Есть те, кого нужно спасать, и те, кого требуется останавливать. Первые важнее. Но если вы думаете иначе… Он ваш!

Паренек сделал прощальный жест ладонью и с громким керамзитным похрустыванием отправился к лестнице.

В глубине души Золотарев испытывал огромное облегчение. В конце концов, лишние связи в этом мире ему только мешали. Хотя рыжая остроглазая девица Степану чем-то понравилась. Может быть, детским наивным авантюризмом? Надо же такое придумать: попыталась спасти его от тяжкой доли бомжатничества!

Золотарев даже улыбнулся, представив себе ее фантазии…

– Ладно, – прошептал он себе под нос. – С глаз долой, с сердца вон. Одной проблемой меньше.

Но едва Степан успел спуститься до площадки третьего этажа, как сверху послышался быстрый топот. Молодой человек остановился и разочарованно покачал головой:

– А как же несчастный бомж, Ирина Алексеевна? – укоризненно спросил он и вскинул пальцы буквой «V». – Второй сорт?

– Он явно дышит и пострадал не сильно, – выдохнула запыхавшаяся девушка. – А ты… Откуда ты его знаешь? Откуда ты знал, что они притащат на чердак девочку? Ты с ними заодно? Но тогда почему ты ее спас?