- Я хочу знать, что он за человек.

- Я понял, что ты имеешь в виду… Но… Я многого не помню. Но одного мне не забыть ни при каких обстоятельствах. Маэстро Старжински опасен. Он не простой человек. Но у него есть уязвимое место, равно как и у тебя и у меня, у дока, да как у всех!

- Что общего может быть у меня с тобой, просвети, пожалуйста.

- Не ёрничайте, док, - осклабился арлекин. – Все мы люди. И директор Старжински, при всех его способностях, всего лишь человек. А это и есть самое уязвимое и слабое место любого из нас.

Алан откинулся на спинку кресла и неожиданно улыбнулся.

- Или самое сильное. Не обстоятельства куют волю человека, а он сам. Любую человеческую слабость при должном подходе можно обернуть в силу. Силу, которая сокрушит любые преграды. Надо только знать, как воспользоваться ею.

Бинго, наклонившись вперёд, заговорщицки прошептал на ухо Блейза:

- И что-то мне подсказывает, что ты отыскал способ, а? Старжински отлично играет в покер, он опытный и умелый игрок. И обыграть его на чужом поле будет очень трудно. Что у тебя припасено на этот случай?

- Туз в рукаве, - сказал Блейз, встретившись с разноцветными - один синий, второй карий - глазами арлекина. – Козырной туз.

- Старжински всегда играет крапленой колодой, - предупредил Бинго. – Но мы всё же нанесли ему ощутимый удар. Мы подрубили две из трёх поддерживающих его опор.

- Мне нравится, как он интерпретирует определение «мы», - пробурчал Уолтер, поворачивая автомобиль на двадцать седьмую улицу. Особняк де Феса был в самом её конце.

Алан завёл правую руку за спину, поправляя засунутый за пояс, поставленный на предохранитель древний револьвер, и сухо усмехнулся.

- Как я полагаю, главное испытание ещё впереди. Если ты говоришь, что Эльвира самая опасная из всей троицы подручных Старжински…

- Во-во! Она опасна, как гремучая змея в трусах, - часто закивал арлекин. – Эх, только бы разминуться с нею.

- А это навряд ли, - как показалось Бинго, равнодушно протянул Алан. – Она сама нас найдёт. Они нас найдут. Если мои расчёты верны, а они верны, то Шелли с Тёрнером и Дейзи должны быть уже у дяди Фреда. И не исключено, что Эльвира тоже находится там. Возможно, вместе с Рудольфом. Но они не смогут войти в дом. И поэтому они будут ждать нас. Мы для них как своеобразный пропуск. Билет в один конец.

Арлекин с нарастающей тревогой покосился на внешне невозмутимого, флегматичного юношу. Ох, нечисто дело, ох, не чисто!..

- И ты так спокойно об этом говоришь? Они хотят заполучить твою сестрёнку, а ты сидишь, преспокойно рассуждая со стороны о высших материях, как будто это тебя и вовсе не касается!

- Зачем им моя сестра, Бинго? – тихо спросил Алан с наполнившей голос тоскливой усталостью. – Зачем им Шейла? Для чего? Что нужно Старжински? И зачем ему Тони?

- Я не знаю, - растерянно прошептал арлекин, вжимаясь в сидение. – Прости, Алан, но я почти всё забыл. Я не знаю. И я очень устал. Правда.

- Мы все устали, Бинго, все, - блеснул чёрными угольками глаз Алан.

Почему-то последняя произнесённая юношей фраза прозвучала для Бинго более глубокой и двусмысленной, чем могла показаться на первый взгляд. У циркача возникло ощущение, что Алан имеет в виду нечто совсем иное, что-то более давнее и личное.

_______________________________________________________________

Двухэтажный старинный особняк суровым скальным утёсом нависал над ними. Родовое гнездо Де Фесов выглядело неприступной крепостью, несокрушимым последним оплотом. Одиноким воином, решившим в одиночку противостоять наступающим со всех сторон силам зла. Сумрак обволакивал каменные, покрытые вьющимся плющом стены. Вечерние тени играли наперегонки с ветром на многочисленных скатах черепичной, позеленевшей от времени крыше. Окна второго этажа зашторила темнота. На первом приглушенно светилось два больших кухонных окна. Казалось, возносящиеся к ночному небу остроконечные шпили с закреплёнными на концах флагштоков медными громоотводами царапают вспухшую брюшину низко стелящихся грязно-чёрных туч.

Четыре человека стояли напротив старинного особняка, перед массивной двустворчатой дверью. Холодный промозглый воздух хищно впивался в незащищённые одеждой участки тел, заставляя людей ёжиться и нетерпеливо приплясывать на месте. Озарённые уютно-желтоватым светом окна кухни сейчас как никогда манили к себе и приковывали взгляды. Воображение продрогших людей рисовало умиротворяющую картину собравшейся за столом в тесном кругу ужинающей дружной семьи. Блюда одни вкуснее других, в камине тихо потрескивают сгорающие дрова, неторопливо течёт размеренная лёгкая беседа, большая, подвешенная к стропилам потолка люстра окрашивает мягким горящим светом выходящие во внутренний двор окна…

Алан знал, что никакой семьи, собравшейся за нарядным кухонным столом, нет и в помине. Они без проблем и помех отворили кованную железную калитку, минуя окружающую владения Фредерика Де Феса высокую ограду, прошли по засыпанной хрустящим под ногами гравием дорожке и нерешительно замерли перед парадным входом.

Их никто не встречал и не караулил. Не было ни ловушки, ни хитро расставленной западни, ни замаскированного капкана, готового схлопнуться и впиться зубастой пастью в податливую плоть. У дома Фредерика их поджидала угрюмая тишина и два единственно горевших на весь особняк кухонных окна. Скорее всего, предположил Алан, дядя Фред, чтобы не заснуть, налегает на крепкий горячий чай. И, что ещё более вероятней, на кухне нет никого, кроме худощавого, с благородными точеными чертами лица одинокого старика. Старика, продолжающего упрямо ждать, верить и надеяться. Алан намеривался не подвести любимого дядюшку и по мере сил оправдать его надежды. У Блейза имелись все предпосылки к этому. Он рвался в этот дом, стремился к нему, жаждал поскорее увидеть сестру и дядю, но… Когда он был буквально в шаге от заветной цели, то почему-то неуверенно, словно чего-то испугавшись, застыл, беспомощно уставясь на запертую дверь.

- Я, конечно, прошу прощения, но не будите ли вы столь любезны, благородный сэр, кхм, кхм, объяснить… - Бинго, напяливший на голову шутовской колпак с мелодично позвякивающими бубенчиками, свирепо поглядывал на пребывающего в непонятной прострации высокого юношу, - какого чёрта лысого мы торчим у этой треклятой двери добрых десять минут?!! Только не говори, что ошибся адресом, и мы как банда неприкаянных придурков оббиваем порог совершенно незнакомого дома, принадлежащего чужим людям! Шутка в духе старого доброго Весёлого клоуна Бинго, ей-богу. Но я сейчас не в том настроении, чтобы покатываться со смеху!

- Совсем не похоже на тебя, - Уолтер посмотрел на арлекина. – Но сейчас я согласен с тобой. Алан, как видно, знал, о чём говорил, когда заявлял о твоей прозорливости. Поэтому у меня автоматически всплывает вопрос непосредственно к Алану. И впрямь, какого чёрта, дружище? Что на тебя нашло? Стучи в дверь, нажимай на звонок, дай знать Фреду, что мы приехали.

- У меня есть ключ. Мы не будем звонить, - Алан повернулся спиной к оббитым полосками бронзы дубовым дверям и посмотрел на обступивших его товарищей: непонятно от чего задёргавшийся Бинго, спокойный, уверенный в себе Уолтер, заспанная, и, как видно, порядком измотанная Кейт. – Извините меня… Просто я немножко призадумался. Не более того. Всё хорошо.

- Чегой-то мне после твоих слов окончательно похужело, приятель, - арлекин картинно заломил руки и натянул звякнувший колокольчиками колпак по самые уши. – Умеешь ты успокаивать, ничего не скажешь!

Кейт, в лёгкой кофточке, дрожащая как осенний листочек, на холодом воздухе, переступила с ноги на ногу и прислушалась к внутренним ощущениям. Тупая, ноющая боль заворочалась, просыпаясь, и лениво, на пробу укусила за израненные ступни. Девушка невольно вздрогнула и бросила на Алана умоляющий взгляд. Ну что же ты тянешь, прочёл Алан в жалобных голубых глазах, впусти же нас в дом… Впусти. Впусти нас в дом. У Блейза возникли достаточно неприятные ассоциации. Он постарался как можно быстрее прогнать возникшие нехорошие мысли прочь. Он не хотел ставить знак равенства между друзьями и изменившимися порождениями с другой стороны.