Я повернула голову в его сторону и подняла бровь.

- Откуда ты знаешь мою фамилию?

Он достал из бардачка бумаги и подал их мне. Громко зачитала, но если бы знала, что именно я сейчас зачитывала, промолчала бы:

- К условному сроку по решению суда приговаривается Разумовская Виолетта Владимировна. За совершение административного правонарушения – нападение и нанесение побоев Шестипалову Василию Васильевичу. Решение суда: приговорить Разумовскую Виолетту Владимировну к условному сроку и выплате семидесяти тысяч пострадавшей стороне. Судья: Племенников Виктор Витальевич. Прокурор: Ермаков Александр Андреевич.

Я улыбнулась и провела языком по сухим губам. Был такой косячок, не отрицаю.

- Вопрос себя исчерпал?

- Это все? – я боялась услышать что-то про отца. – Или вы всей семьёй на меня ещё что-то нарыли?

- Рою, но мне этого пока достаточно.

- Только в другом, если быть точнее уголовном деле, Шестипалова Василия Васильевича приговорили к 15 годам лишения свободы за нанесение тяжёлых телесных повреждений в виде колотой раны Разумовский Виолетте Владимировне, а так же за вооруженное разбойное нападение, повлекшее за собой смерть трёх человек: Винокурова Сергея Дмитриевича, Самохина Владислава Олеговича и Юрцева Юрия Антоновича. Насколько мне известно, за убийство Юрцева, он же Юрий Антонович, он же Сварщик, его грохнули в первой пятилетке на зоне. Разглашать фамилии совершивших правосудие не буду.

Грег поднял брови и его глаза заметно увеличились.

- Ты сейчас серьезно?

- А ты отцу позвони. Прокурор Ведищев вел это дело. Попроси по родственному, чтобы он сыну достал дело.

- Разумовская… - он дёрнул плечами и уставился на дорогу.

Кого-то явно бесило, что я упоминаю его прокурорские корни. На самом деле, я помню то дело, когда меня судили. Его отец здорово помог… Мне. Одновременно были открыты два дела. Он помог нам с адвокатом и когда мама предложила оплатить его старания от денег он отказался и попросил покинуть кабинет. Смутно помню его внешний вид.

- Ермаков. – улыбнулась я.

Из-за раздумий совсем забыла об обиде.

- Спасибо тебе. - взяла я его за руку, которая покоилась на ноге.

Тут он нажал на тормоза и машина резко остановилась, Грег аккуратно скинул мою руку со своей ноги и глубоко вздохнул.

- Ты чего? - спросила я с недоумением и снова протянула к нему руку.

- Не надо. - он завел машину.

- Хорошо. - я убрала от него руку.

- Нет, всё-таки верни на место.

- Определись уже!

- Умирать, так возбуждённым!

- Я предупрежу, когда смерть за тобой пойдет.

Моя рука опустилась на его бедро. Грег пытался не отвлекаться на мои поглаживания и похлопывания. Но каждый раз замирал от каждого прикосновения. Он взял мою руку и поднес к губам, целуя каждый пальчик и каждый ноготок. По руке пробежала волна, оставившая покалывания в пальцах.

Медленно положил руку к себе на ногу и продолжил сосредоточенно вести себя за рулём. Я скользнула рукой по бедру вверх.

- Жарковато сегодня, не находишь?

Именно с этими словами я расстегнула пуговицу на его ширинке, затем услышала счастливое, но грозное:

- Ви! Ну твою же мать, а!

Он свернул на дорожку ведущую в лес. Я уже и помолиться успела и проклясть создателя чудесной Ауди и тех, кто эту дорожку сделал! Я, конечно, за экстрим, адреналин в крови, сумасшедшие поступки всеми руками, ногами, плюс пальцами на оных, но надо же предупреждать!

- Конец мне! – почему сказала я.

- Но это не точно.

- Бить будешь?

- Нет. А может и да. Я ещё не решил, но это ты запомнишь надолго, я обещаю.

- Ага. Ага. Ага. Можно я уже пойду?

- Сидеть!

- Слушай, безумно хочу познакомиться с твоим отцом, мне кажется, что суровость передалась к тебе именно от него. Да-да.

Машина остановилась на широкой светлой поляне залитой солнцем. Двери машины заблокировались. Парень сидит и хитро мне улыбается. Даже не знаю почему, но решила над ним поиздеваться, поэтому пропела:

- Да я бродяга и вор,

Да папа твой прокурор!

Да я тебе не пара,

Я обойдусь без тебя.

Моя лихая судьба –

Дорога, да гитара!

- Ви! – вдруг он закричал.

- Молчу-молчу.

Смотрю на него, перевожу взгляд и вижу невероятное голубое озеро. На глади воды отражается солнце, небо, а вода такая голубая и кристально чистая, что хочет взять и нырнуть. Этот вид завораживал. Казалось, сейчас из воды появятся русалки, из чаши выйдут лесные нимфы и поляна оживет. Поистине сказочное место.

Мое творческое начало прервалось звуком снятия блокировки дверей машины. Кажись, я свободна.

- Выходи, Ви.

Ну я и вышла. Дверь захлопнулась, а окно со стороны водителя открылось. За тонированным лобовым стеклом я не могла увидеть, что же происходит в салоне. Из машины донеслось веселое:

- Раздевайся!

- Смысле?

- Хочешь поехать обратно – раздевайся.

- Это месть за песню, которая я спела несколько минут назад?

- Возможно.

- Это что, шантаж?

- Брось… Сегодня же так жарко.

- Гадина!

- Раздевайся! Наказывать буду.

- Как прикажете, Господин Ермаков!

- Раздевайтесь, Госпожа Будущая Ермакова.

Пригрозила ему кулаком. Медленно расстегнула на платье передний замок. Стою, скрестив руки на груди, дабы все прикрыть. Грег вышел из машины, сел на капот машины с расстегнув штанами, которые я расстегнула ещё по пути. На капоте он сидел с хищным взглядом и постукивал по руке тонкой веточкой.

Поманил пальцем, чтобы я подошла к нему. Недолго думая показала фигу. Подумала. Следом показала вторую, чтобы неповадно было. Ибо нечего мне здесь!

Грег кинул веточку в сторону, ушел в машину и включил песню «Black Bacardi». Он прекрасно знал, что мне нравится эта песня. Пару раз на пробежке я так заслушивались, что начинала петь ее, срывающимся от бега голосом. Грег меня останавливал и просил не петь, а если и петь, то нормальным спокойным голосом, ибо от такого пения у него в голове не только совместный бег крутится. Кое-что большее, чем просто бег, но тоже с нотками физкультуры.

- Black Bacardi,

Танцы в моей кровати.

Не говори мне: «Хватит!».

Снимай своё платье!

Он пел и пожирал меня глазами. Потом и вовсе приступил к расстегиванию рубашки так сексуально, как умел только он. Я каждый раз поражалась этому телу и этой фигуре. Вот так, да. Стоит перед тобой красавчик и поет твою любимую песню. Почему-то моя рука сама потянулась расстегнуть это чёртово платье. Расстегнув последний замок и платье рухнуло на зелёную траву. Я медленно переступила через него, демонстративно повертелась так, как меня этому учили в модельной школе.

Грег немного оторопел от вида его авторского нижнего белья на мне. Но я продолжила профессионально демонстрировать творение хозяину. Грег оценил, даже очень. Перевел хищный взгляд с белья на меня и улыбнулся. Да, в этих голубых глазах таился настоящий шторм, водоворот похоти, который каждый раз окутывал меня с ног до головы, заставляя раствориться, пропасть и потеряться в нем навсегда.

Я, в несколько элегантных шагов, достигла капота и повалила парня. Он был совсем не против, даже наоборот. Положила руку ему на грудь, но в ответ мне прозвучала строчка:

- В черном авто, бери меня всего.

Я провела пальцами по кубикам и отстранилась. Грег приподнялся на локтях и следил за моими движениями. Выкинула из лифчика самоприлепляющуюся грудь, да простят меня девочки!

Начала кружиться, и пошла к воде раскачивая бедрами в такт музыке. Повернулась в парню лицом, поправила волосы и таким же шагом направилась к нему. Грег облизнул губы, но не успела я дойти, как почувствовала на себе сильные руки, которые повернули меня спиной и заставили опереться руками о капот машины. Грег провел руками по бедрам, талии, схватил за волосы, но это было так нежно и одновременно страстно. Он провел пальцами по позвоночнику и пропел:

- Мои глаза голодные,