Это ежели смотреть из Китая. Но то же мы будем иметь, если будем смотреть из Южной Кореи с точки зрения США, ибо американцы с телячьим восторгом нападут на слабого и по возможности сведут все на болтовню с сильным противником. Потому нельзя ни под каким видом барахтаться, борясь, с КНДР, и можно все (!) при трепе. То есть мы выходим на любые демонстративные действия, которые предназначены в данном случае для того, чтобы не ударить лицом в грязь перед международным сообществом, то есть это, по большей части, самая обычная форма газетной дипломатии, которая, по большей части, нужна для того, чтобы притереться позициями друг к другу, чтобы потом начать опять-таки переговоры.
Что же касается их, то они, полагаю, ведутся на секретном уровне: на уровне разведок – или же делается все, чтобы их начать, что предуказано самой историей дипломатии. Ничего в этом удивительного нет: просто люди как-то не думают об этом. То же самое и в спорте: там тоже определенная часть соревнований, их исход, решена заранее вследствие договоренности, так как ставками на спорт занимается в том числе и организованная преступность. Конечно, никому не нравится настолько уверенный вход КНДР в ядерный клуб, невзирая на дружное пение, что, мол, нельзя, но факт остается фактом, и нам надо потесниться… Вход КНДР закономерен, ибо, принимая во внимание Третью мировую в середине века, мы выходим на то, что конструкция мировая обязана усложняться, так как чем она сложнее, тем выше вероятность, что она в какой-то момент станет хромать, а то и вовсе рухнет, для предотвращения чего и начнут Мировую.
После того, как я со вниманием, любопытством и интересом просмотрел и скопировал себе внутренние интерьеры усадеб и квартир нашего дворянства и знати, посвятив сему пару безвылазных дней, могу сделать вывод, который лежит на поверхности, так как виден невооруженным глазом: внутренние интерьеры домов дворянства, знати и иностранных посольств подобны (они настолько похожи, словно списаны с одного и то го же трафарета). К сему следует присовокупить внутреннее убранство помещений Зимнего дворца. Все они в массе составляют стиль, который можно определить следующими пунктами:
1. Обычно обилие статуэток, небольших вещиц, свойственных богатым людям, которые тоже для красоты, и картин/фотографий в рамах. Это практически везде!
2. Видно желание владельцев не оставлять пустым пространство, а наоборот, чем-нибудь заставить его.
3. Стены и потолок обычно темны, то есть света и днем маловато, так как и стены, и потолок не отражают солнечный свет из окон.
4. Мебель – смесь барокко и ампира, но если владелец богат, то непременно рококо в самом выдающемся варианте, и она настолько изящна, что глаз не оторвать, как и от картин того же Ватто. Мебель по большей части темная. Для нынешних владельцев квартир необычно обилие картин/фотографий в рамах, и они не только висят, но и стоят на мебели.
5. Книги – их много. Видно, что наше дворянство получало через них знания, и так далее. Вспомним хотя бы высказывание одного из них, выпускника Пажеского корпуса: «Мы все были отлично начитанны». А сам Пушкин: «Мы все учились понемногу, чему-нибудь и как-нибудь». Мне они внутренне близки, ибо я получил свое образование, прочитав/просмотрев/пролистав несколько тысяч книг, читая их после работы и некоторые из них конспектируя (у меня примерно 420 конспектов книг прочитанных). Кстати, в спальне одного князя питерского увидел своего друга детства: никелированную пружинную кровать, на которой и я тоже спал. Теперь я знаю точно, что оные пришли к нам из дореволюционных времен.
6. Связь с природой-матерью у них не терялась в жизни, что видно по растениям в их квартирах и усадьбах. После того, как я просмотрел русских и перешел на западную знать, обнаружил, что убранство их помещений тоже подобно нашему, то есть стиль сей был и у них.
Лет в 25 я мыл пол на кухне своей квартиры в Норильске, слушая при этом радио, которое передавало чтения книги Сафонова «Нить Ариадны». Единственное, что запомнил, что книга четкая. В 40 лет папа меня забрал к себе в Тольятти, и я в библиотеке встретил эту книгу и прочел. Книга оказалась великолепной, и я при случае спер ее, и она до сих пор украшает мою библиотеку. Недавно, уже в Красноярске, я приобрел компьютер и постепенно вышел на Роберта Стоуна и его учителя Хосе Сильву. Потрясающе! Через них только я понял, что существует биополе, в котором можно работать, совершая определенные действия, передавать информацию и так далее. В последние 3–4 года со мною случилось несколько вещей, подтверждающих его существование. В городе и близ него – моя родня, и если о ней я ничего сказать не могу, то моя двоюродная сестра Тома мозгами хромает, постоянно таская мне жратву разную, сбивающую меня с панталыку, а за ней и Вика, ее дочка, кандидат, между прочим, наук экономических, тоже заваливает меня снедью своею, что меня сбивает с толку, мешая жить как хочу и есть что хочу. Так вот… В последнее время я довольно успешно борюсь с больными внутри родни и, варя их еду, отношу ее затем голубям моего двора и соседнего. То, что они меня запомнили, в этом нет сомнения ни на йоту, и они, благодарные, 3–4 раза подлетали ко мне скопом, окружая, сев правильным кругом и ожидая сами понимаете чего. Все сие понятно… Но дело в том, что я раз дней в 10 объезжаю наши 2 букинистических магазина, и первый из них у черта на куличках с моей точки зрения. Так вот, в ста метрах от него баки мусорные, и около них голубей всегда 40–50, и они однажды проделали со мной то же, что и мои голуби! И здесь две вероятности:
1. Мои голуби с соседними считали с меня, что я обхожу букинистики, и передали своим собратьям у первой букинистики, что я такой-сякой.
2. Голуби, меня знающие, сделали на мне пометку: кто я и что я – и эта пометка непременно на одном из моих энергетических тел.
Как-то так, а иначе же объяснить удобоваримо нельзя! Я, конечно, понимаю, что белые научники касательно данного поля, скажем мягко, слабоваты, как, впрочем, и относительно еще многих вопросов, и потому обращаю на них уже давно мало внимания, а то и вовсе игнорирую.
Как-то случайно в Тольятти я вышел на огонь, и с удовольствием жгу в своей мисочке стальной, совсем закопченной, разную мелочь, и недавно заметил, что пламя имеет шум, то есть изменения пламени, резкие, несут шум в воздухе. У солнышка нашего самые крупные изменения пламени – это протуберанцы. Представляю, какой шум они издавали бы, если был бы вокруг солнца воздух. Не сомневаюсь, что они несут страшный шум в иных диапазонах/форматах, поскольку вибрации в воздухе и вибрации в иных средах подобны математически, то есть наше красно солнышко нередко орет что есть мочи.
Года в 24 купил в букинистическом отделе книгу «Танские новеллы», которую сразу же прочел, которой был покорен, ибо другая культура, и волшебство, и все такое прочее; и все это постепенно развернуло меня некоторым образом от Запада к Востоку, что видно и по конспектам в моей книге, так как большая часть их – книги восточные. В моем компе примерно 5 тыс. книг, и из них две разные под одинаковым названием: «Танские новеллы». Недавно мысль прилетела, что надо бы перечитать книгу, а поскольку их у меня две в компе, перечитал обе… И наткнулся на рассказ интересный: Бо Син-цзянь «Три сна». Вот что в начале его: «Среди снов бывают на редкость удивительные. Например, одному снится, что он куда-то пошел, а другой наяву встретит его в этом месте. Или так: один что-нибудь делает, а другой видит это во сне; или вот еще: двое одновременно видят друг друга во сне». А вот что в конце: «Я, Бо Син-цзянь, скажу: в «Чуньцю», в книгах философов и историков, много говорится о сновидениях, но о подобных трех снах записей нет. Многие видят сны, но таких никто не видел. Случайно это или предопределено, мне не дано знать. Я написал об этих снах, чтобы они остались в памяти потомков». У Плутарха тоже много о снах пишется.
Кстати, 4 сентября 2016 г. ваш покорный слуга видел сон ночью. В нем мне кто-то откручивал шею. Дело было паскудное, и я подумал: пора просыпаться. Проснувшись и открыв глаза, увидел полупрозрачное существо в халате, похожее на человека, которое сразу исчезло. Н-да…
