Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Отсюда необходимость содержания на отданных территориях летучих и квази-партизанских отрядов, которые бы тормозили продвижение германских сил, а так же частых самолетных вылетов с защищаемой части страны, чтобы бомбардировать и обстреливать вражеские колонны.

Резюмируя: в альтернативной истории вместо плана "Запад" был разработан план "Нарва – Висла – Сан". Необходимо было любой ценой удержать германский напор, используя все возможные доступные силы. И необходимо было иметь сильную и глубокую надежду, что это французы атакуют с тыла немцев, а не Советы нас. Другими словами: что над Вислой случится очередное чудо.

ЧУДО

И, представьте себе, чудо случилось.

15 сентября, преодолев длящееся четыре дня германское сопротивление, французские войска проломили Линию Зигфрида и направились в сторону Рурского Бассейна и Рейна. Взбешенный Гитлер уговаривал Сталина, чтобы тот выполнил свои союзные обязательства и напал на Польшу, что позволило бы Германии быстро завершить польскую кампанию и перебросить силы на запад, только Сталину никак не улыбалось влезать в конфликт с Англией и Францией. Уже 7 сентября (в реальном ходе истории) он выявил генсеку Коминтерна, Георгию Димитрову, свои предпосылки, которые, более-менее, были такими: пускай капиталисты погрызутся между собой, пускай ослабеют – а там поглядим.

Понятное дело, Сталин мог оторвать у ослабленной Польши то, что в советской пропаганде определялось наименованием "западной Белоруссии и Украины", остановиться на Линии Керзона и больше уже ни во что не ангажироваться: ожидать результата войны, ну а потом – даже если бы Польше каким-то макаром удалось выкарабкаться из всей этой неприятности – ссылаться на свершенные факты: СССР там, где нога советского солдата, опять же, извечные права, этнический состав и ты ды.

Но в этой истории Сталин этого не сделал. Он посчитал, что риски, связанные с нападением на союзника Запада, которого, к тому же, Запад активно защищает, слишком уж велики.

Не скрываем: восточные земли Республики в данном рассказе очень нужны, поскольку трудно представить себе Вторую Республику без Восточных Кресов[5].

В реальном ходе истории, армии Рыдза, после проигрыша пограничной битвы, действительно желали основывать оборону на линии Нарвы, Вислы и Сана. Вот только уже было поздно. Немцы были гораздо быстрее: их моторизованная армия во многих случаях добиралась до переправ еще перед поляками. А польская армия к этому времени была уже сильно ослабленной, измученной боями и форсированными переходами, дезориентированной и перепуганной. Немцам удалось прорвать оборону на Нарве, и они начали окружать поляков с северо-востока.

В альтернативной истории такого случиться не могло. Потому северный фланг, наиболее существенный, защищали более существенные и концентрированные силы (в реальной истории слабые бронетанковые и авиационные подразделения были разбиты на небольшие отряды, что сильно ослабляло их эффективность).

Германские войска, встречая относительно небольшое, но докучливое сопротивление, добрались до линии трех рек, на которых фронт и застыл. Попытки немцев переправиться тут же торпедировались: даже если в какой-то точке врагам удавалось перебраться через какую-то из рек, их тут же встречал ураганный огонь с польской стороны.

В конце концов, германский напор ослабел. Обессиленные поляки облегченно вздохнули: именно этого они ожидали. А напор ослабел потому, что немцы начали перебрасывть наиболее ценные подразделения на запад, для обороны Рейна от французов.

Тем не менее, обустроить оборону Рейна Германии не удалось. Они не успели, несмотря на применение сети современных автострад и железных дорог. По панъевропейскому "военному тракту", которым является Североевропейская низменность, катили французские танки, напирала французская пехота, которой помогала франко-британская авиация. Пал Саарбрюккен. Союзники заняли Кельн, Манхейм, Франкфурт-на-Майне. Германия перебрасывала на запад все более многочисленные силы, а Польше предложила наскоро сколоченное перемирие, в котором – чтобы вся война не оказалась псу под хвост – оставляла за собой Поморье и Силезию, а в качестве акта доброй воли задекларировали отступление из Познани.

Поляки на перемирие согласились, потому что его условия соблюдать и не собирались. Как только Германия начала отступление по всей линии, польская армия переправилась через Вислу. Немцы, естественно, понимали вопрос значения перемирия с Польшей, потому оставили возле переправ часть своих сил. Только из пустого в порожнее ничего не налить: силы эти по необходимости должны были быть крайне недостаточными. Поляки – в нелегких сражениях – победили их: наступление практически миллионной армии на 200, ну ладно, 300 тысяч германских солдат, оставленных на востоке, просто обязано было закончиться польской победой.

Удерживая в течение десятка с половиной недель фронт на одном и том же месте, поляки на тылах имели относительный покой и достаточно много времени, чтобы собраться, передохнуть и привести в порядок то, что в начале сентября расползлось в хаосе. Например, распаковали, распределили по отделениям и снабдили боеприпасами "польское Wunderwaffe" – длинноствольное противотанковое ружье с названием "из древнего мира" Ур. Ружье это – относительно легкое, пули которого могли пробить панцирь большинства танков, катающихся по свету в 1939 году – было по-настоящему грозным оружием. А по этой же причине, настолько тайным, что в реальном ходе истории в военном хаосе часть ящиков с урами не была вскрыта, поскольку описаны они были как измерительное оборудование. Конспирация была настолько глубокой, что о ружьях не знали даже польские солдаты. Само их название было сокращением слова "Уругвай", поскольку – в соответствии с официальной легендой – по заказу именно этой страны они и создавались. В альтернативной же истории эти уры распаковали и раздали солдатам.

Лучше организованная и не столь прореженная, чем в реальном 1939 году, польская армия наступала на запад и на север. Генералы Бортновский и Пржедржимирский-Крукович ударили на Восточную Пруссию и Поморье. Генералы Руммель и Кутржеба наступали на Познань. Генералы Фабрыцы и Шиллинг вели армию на Силезию.

Немцы бежали.

Рыдз с Беком, Мошцицким и Славоем Складовским в правительственных бьюиках устраивали триумфальное turnée по освобожденным городам: Краков, Познань, Катовице, Торунь, Радом, Кельце. В Гданьск не поехали. Гданьск защищался перед поляками не на жизнь, а на смерть.

Словацкие войска – соответственно демонстративно посыпав головы пеплом за предыдущее наступление на стороне немцев на Малую Польшу – перешли на сторону поляков. Словаки прекрасно видели, к чему все идет, и предпочли присоединиться к победителям. Они объясняли, что раньше у них выхода не было, а поляки махнули на все рукой. Тем более, что из квази-изгнания в Ватикане в ускоренном порядке вернулся сильно пропольский политик Карел Сидор и встал во главе правительства, заняв место сверженного ксендза Тисо. Громко и спешно он начал продвигать идею польско-словацкой федерации до того, как кому-либо пришло бы в голову говорить о восстановлении Чехословакии. Ведь Сидор – националист и фанатичный католик – всегда видел будущее своего народа связанным, скорее, с религиозной Польшей, чем с более светской Чехией.

А вот чехи – вопреки всяческим стереотипам – воспользовавшись той оказией, что немцы получают по голове, начали во всех крупных городах восстания и начали разоружать ослабленных гитлеровцев на улицах. Венгры, как и словаки, решились сменить союзников и – после того, как союзники обратились к ним об этом – вступили в Австрию.

вернуться

5

Восто́чные кре́сы (польск. Kresy Wschodnie, от польского слова "крес" — граница, конец, край (от нем. Kreis — граница, окружность, район) — польское название территорий нынешних западной Украины, Белоруссии и Литвы, некогда входивших в состав межвоенной Польши (с 1918 года по 1939 год); "восточная окраина".

4
{"b":"609774","o":1}